— Да, но, как и нам, ему известно, что если Улрезаж доберется сюда первым, не будет иметь значения, завершен ритуал или нет. Полагаю, так он думает.
Розмари спиной ощутила вибрацию. На ее лицо, словно снег, посыпалась новая порция кристальной крошки. Ей не нужно было задавать вопросы, чтобы узнать, что вызвало это.
Улрезаж приближался к Алис’арил.
«Просто немного времени. Чтобы покончить с этим и выбраться вместе с Джейком. Джейк, лучше бы ты выжил. Вот все, что я могу сказать».
Земля вновь вздрогнула, на этот раз сильнее. Теперь Розмари услышала, как что-то в древнем корабле громыхнуло. На ее лбу выступил пот, превратив кристальную пудру в пасту. Она больше не могла выносить этого. Ругаясь, она выбралась из-под корабля и вскочила на ноги, рассеянно стряхивая с себя блестящую кристальную крошку. Она схватила винтовку, приставленную к стене, и поспешила к выходу из этого самодельного ангара.
— Розмари! — зазвенел в ее разуме голос Вартанила. — Куда ты направляешься?
— Прямо сейчас за Джейком наблюдает гидралиск, который может похитить его в любую минуту. Мне плевать, что вы все здесь задумали. Я собираюсь добраться до него первой, — бросила она через плечо.
— Но… Что насчет корабля?
— Теперь он пригоден к полетам в космосе. Ты можешь закончить последние проверки и рассовать кристаллы по углам так же легко, как и я. А я даже не могу управлять этот штукой — я не протосс.
— О… Ты права. Я… забыл.
И, торопясь вверх по широкому, тускло освещенному коридору, который вел на поверхность, спеша навстречу сражению, Розмари усмехнулась этому. Она промчалась сквозь залы, и звук ее шагов отзывался эхом. Даже сейчас, даже под атакой существа, которая сотрясала самый фундамент этого здания, даже под аккомпанемент звуков сражения у выхода, казалось неправильным перемещаться с шумом по этим древним залам.
Она завернула за угол и продолжила бег. Ей оставалось лишь надеяться, что она не опоздает.
* * *
Джейк с болью смотрел на Замару, сжимая ее руки, словно так он мог бы удержать ее здесь, удержать от растворения в пустоте, несмотря на то, что знал — все это происходит исключительно в его разуме.
— Разве нет другого выхода? Разве… Я не знаю… Нельзя поместить меня в своего рода стасис, пока мы не найдем другого Хранителя?
— Даже если бы мы попытались проделать нечто подобное, не знаю, изменило ли бы это хоть что-то. Воспоминания теперь хранятся в мозге человека, а не протосса. Возможно, я была обречена с того самого момента, как связала себя с тобой.
Она протянула руку и коснулась его щеки длинными пальцами.
— И если это так, — продолжила она, — то пусть так оно и будет. Без тебя я никогда не получила бы возможности поделиться своим знанием. Я лишь надеюсь, что ты выживешь, Джейкоб. Ты постоянно изумлял меня — своим упорством, своим умением приспосабливаться и вновь вставать на ноги. Если твоя раса рождает таких личностей, как ты… то протоссам многому стоит научиться у столь молодой расы.
Она пыталась привнести в разговор легкость, но Джейк покачал головой. Он не мог поверить в это. Замара совершила так многое. Она не может… просто исчезнуть вот так…
— Замара! — резко вскрикнул он. Он импульсивно потянулся, чтобы задержать ее, сохранить ее здесь, хотя бы на чуть-чуть. Он осознал, что, как бы странно это не казалось, он полюбил этого протосса. Она похитила его тело, заставила погибнуть его друзей, а ее присутствие внутри него, возможно, убьет его самого. Но он никогда прежде не видел подобной целостности. Она стала частью его. А теперь она должна была исчезнуть. Навсегда.
— Нет, — поклялся он. — Замара, ты не исчезнешь. Я буду помнить тебя… так, как это делают люди. Я сделаю все возможное, чтобы каждый узнал о тебе, о том, что ты сделала ради своего народа. Какой отважной ты была. Как сильно любила их. Я знаю, это — не то же самое, черт возьми, это совершенно не то же самое, но ты все же будешь чем-то большим, чем просто сухие слова, заключенные в каком-то кристалле. Я расскажу им, я клянусь. Если ты узнала что-то о нас, то я клянусь тебе, мы тоже узнаем что-то о протоссах. Я просто хочу, чтобы…
Ее теплая рука, с шероховатой и сухой кожей, коснулась его щеки.
— Я знаю, Джейкоб Джефферсон Ремси. Я знаю.
И прямо на его глазах она стала таять.
* * *
Хоть энергетическое существо и, без сомнений, имело четкую цель, оно устремилось к ней не по прямому, как лазерный луч, пути, а словно пританцовывая. Зератул последовал за ним, и он испытывал душевный подъем вопреки отчаянности ситуации.
Его восхищение на мгновение затмила озадаченность, когда экран неожиданно заполнился десятками меток, каждая из которых сопровождалась характеристиками, идентичными характеристикам существам, по чьему следу он шел. Должно быть, неисправность. Может быть, это своего рода эхо…
Несколько секунд спустя Зератул с широко раскрытыми от изумления глазами смотрел на то, что открылось его взгляду.
Здесь действительно были десятки — может быть, сотни — сияющих, текучих, словно вода, совершенно необъяснимых созданий, которые кружились друг вокруг друга, приближаясь и отдаляясь, пикируя и взлетая вверх. Этот сверкающий ритуал продолжался долго, и Зератул просто наблюдал. Чувство смирения, возникшее в нем по мере просмотра этого представления, доставляло ему удовольствие. Он знал, что если переживет то, прихода чего опасалась Замара, то насладится этим ощущением вновь.
Неожиданно, словно получив неслышимый сигнал, все они застыли в неподвижности. Зератул наблюдал и ждал. А затем они начали кружиться — так быстро, что он не мог уловить движения зрением. Они двигались все быстрее и быстрее, пока не превратились в одно размытое сияющее движение, вспыхивающее все ярче и ярче, пока темному тамплиеру не пришлось прищурить глаза, а затем и прикрыть их. Вспышка света заставила его дернуться от боли, и на мгновение он закрыл глаза, а затем осторожно открыл их.
Энергетические создания исчезли. Там, где они были, осталась прореха в самой ткани космоса: червоточина, тоннель, очерченный сияющим светом. Его центр был темным, загадочным и манящим — но на той стороне проблескивал, ожидая его, другой мир. Зератул знал, что удержаться от того, чтобы пройти сквозь эту таинственную дверь для него не проще, чем заставить свою кожу прекратить поглощать питательные вещества из космоса. Он был протоссом, и несмотря на то, что он в своих действиях руководствовался в том числе и разумной предосторожностью, его любопытство не позволило бы остаться на месте.
