у авиатрис, а сегодня – уже у нее.
Она вырулила и стала разгоняться, затем потянула штурвал на себя, чтобы задрать нос вверх и оторваться от земли. В какой-то момент Вивьен почувствовала рывок невесомости. Поле отдалялось. У нее получилось взлететь. Показатели на приборах высвечивали норму. Высота набиралась.
Вивьен почувствовала, что парит, и ощутила безграничную свободу. Солнце прямо по курсу, лазурное, прозрачное небо.
Бесконечность разливалась в душе: в эти мгновения Вивьен чувствовала себя всесильной. Маленькая, хрупкая девочка стала одним из самых могущественных существ на планете – она могла поднять в воздух огромную железную птицу, выпустить бомбу – и стереть академию в порошок. Могла повернуть самолет и лететь куда глаза глядят – хоть за Южное море, откуда никто никогда не возвращался. Пока не закончилось бы топливо, и ее ни за что бы уже не нашли. Только что потом? Да и зачем?
Может, именно учеба в академии – та чудесная встреча с феей удачи, о которой мама любила рассказывать Вивьен и Бэтани, когда те были детьми.
Внизу изумрудным полотном разлился луг с морщинками аэродрома. Крошечные фигурки задирали головы и тянули шеи, следя за ее полетом. У Вивьен закружилась голова. Она описала полукруг над краем леса и приступила к снижению.
Вот и самая сложная часть. Сбросить скорость, выпустить закрылки, шасси и планировать. За секунды до посадки слегка задрать нос.
Истребитель чуть подпрыгнул, коснувшись колесами шасси земли, и Вивьен нажала на тормоз. Авиатрисы облепили самолет, когда тот остановился. Вивьен вылезла из кабины на нетвердых ногах, коленки тряслись. От волнения она рухнула на землю.
– Как ты? – спрашивали кадеты наперебой. – Ты молодец! У тебя получилось!
Но Вивьен не могла в это поверить. Она летала. Голова все еще кружилась.
Авиатриса прошептала:
– Я могу летать.
Айрис помогла ученице подняться, и Вивьен дрожащими руками крепко ее обняла, а после директрису Эбигейл и остальных. Эйфория окутала, перед глазами будто клубился туман, непередаваемое чувство свободы разрывало сердце.
До конца дня по очереди все поднимали самолет в небо, а спустя некоторое время шли на посадку. Слуги принесли обед к ангарам. И Эбигейл разрешила устроить пикник прямо на траве.
Вивьен подошла к Луизе.
– А почему ты не летаешь?
– Не умею.
– Врешь. Ты ведь прилетела сюда на самолете.
– Трюки всякие не получаются, которые на войне нужны.
– Что за трюки?
– У тебя месяц, чтобы их выучить. А то останешься, как я, с третьим отрядом.
– А когда будет третий? – Вивьен все допытывалась, не желая отставать от ученицы, знавшей и умевшей больше остальных.
– Сразу после вас.
– Ты себя к нам не относишь? Что-то явно неладно.
– Да что ж ты ко мне пристала! Мы с тобой не подружки! Вообще никто. Я не обязана объясняться! – Луиза бросилась к Розалин, которая сидела под белым кружевным зонтиком, чтобы сохранять аристократическую бледность.
Лили и Лорел, наоборот, наслаждались солнышком, сняв сапоги, закатав брюки до колен и рубашки выше локтя. Отдыхать на свежем воздухе после дикой зубрежки в стенах замка каждый раз было настоящим счастьем.
– Они не замечают, как ловят последние моменты безмятежности в жизни, – прошептала Эби себе под нос.
Близился день, когда авиатрисы ступят на скользкую тропу, с которой уже не получится свернуть или схорониться в безобидном прошлом. Вина лежала на сердце директрисы тяжким бременем.
К замку подкатил экипаж.
– Это за вами, девочки. Луиза, ты – вместе с ними. Привозите нам скорее новые самолеты! – Эбигейл рассмеялась. От мелодичного перелива сразу заулыбались и остальные.
Первый отряд тепло распрощался с кадетами.
– Удачи, девчонки! Будем вас ждать на фронте! Ничего не бойтесь!
Луиза молчала. Вивьен заметила, что она вообще старалась не разговаривать с директрисой. Может, между ними – застарелая вражда? Но что они могли не поделить?
* * *
Через несколько дней вернулась только Луиза. В итоге самолетов стало шесть.
Однако Луиза избегала других кадетов и не посещала занятия. Она прекратила тренироваться, совсем не практиковалась в воздухе. Это вызывало беспокойство и недоумение у остальных. Никто не мог понять, что происходит. И разве такое возможно?
Полеты воодушевили учениц. Сомнения, терзавшие их, остались позади. Чувство свободы и власти пьянило. Вивьен несколько раз натыкалась на Луизу. Мрачнее тучи та бродила по коридорам, спускалась со своего этажа и плелась в библиотеку. Но даже в столовую перестала приходить.
Однажды Вивьен выкроила минутку, собралась с духом и отправилась в кабинет директрисы. Постучалась, несколько минут пришлось подождать у двери. Потом Эбигейл открыла. Она выглядела удивленной.
– Добрый вечер, Вивьен. Чем могу помочь?
– Я переживаю за Луизу. Вы, случайно, не знаете, что с ней?
– Проходи, садись. – Эбигейл впустила Вив и проводила к мягкому синему диванчику с лакированными ножками, стоящему напротив огромного камина. Сама опустилась в кресло рядом. – А что с ней?
– Очень мрачная последнее время. И не летает.
– У нее проблемы со здоровьем, – подозрительно быстро ответила директриса.
– Какие? Как же она прошла отбор?
– Знаешь, я думаю, это ее личное дело. Мы могли бы отослать Луизу домой. Но она хочет быть полезной. И ей действительно есть чем заняться. Хотя бы пригонять самолеты.
– Значит, на фронт она не поедет?
– Нет.
– Правда из-за здоровья?
– Поверь, Луиза мечтает полететь с вами. Но мой долг защищать вас. И я не отпущу ее… строго по медицинским показаниям, конечно.
Вивьен помолчала.
– Чаю? – Приободряющая улыбка, но уставшие, чуть красные в уголках глаза.
– Нет, спасибо. Можно еще кое-что спросить?
– Разумеется.
– Абелия?..
– Кто?
– Абелия, девочка, которую привезли вместе с Дани, – где она?
– Ее отправили домой. Она не хотела учиться.
– Так можно? – Вивьен потупилась.
Эбигейл уперла подбородок на ладонь и постучала тоненьким пальцем по губам, подбирая слова.
– Иногда детям нужно правильное напутствие. Но Абелия оказалась слишком упрямой, мне пришлось ее отпустить. Нельзя навязать человеку желание защищать близких – оно должно идти изнутри. Тебе хочется домой?
– А можно?
– Предположим…
Вивьен задумалась, честно покопалась в себе, вспомнила небо, ветер, облака, чувство бесконечности и неведомой прежде силы и серьезно ответила:
– Нет, – она подняла взгляд на директрису. – Нет, мне нравится летать.
– Вот и славно!
– А что с моей сестрой? – выдохнула Вивьен, наконец решившись задать вопрос, мучивший ее со дня приезда.
– И она вернулась домой.
– Правда? – Вивьен аж подскочила от неожиданности. От резкого движения комната покачнулась перед глазами. – Почему вы молчали? Мне надо к ней! Домой!
– Дорогая, ты уже сказала, что остаешься. И я не могу допустить в академии разброда и шатаний. Ты обучилась, решила, что полетишь. Будь любезна держать слово. А пока можешь
