циркача, покинула помост.
– Пошли, парнишка, – вздохнул Скеллан, похлопав Эйдена по спине. – Надо дать тебе пару уроков перед выступлением. У тебя будет своя, не менее важная роль.
Эйден промолчал, потому что и так все было понятно. Пока Скеллан будет веселить публику жонглированием, он, как никчемный воришка, будет срезать кошельки. Даже Лёфору позволили выступать…
Перед выступлением в лагере царило возбуждение. Но исходило оно преимущественно от тех, для кого выступление было первым. Скеллан, Калле и другие опытные циркачи спокойно готовились, проверяли реквизит и придирчиво осматривали одежду. Если мадам Анже сказала, что все должно пройти идеально, значит они расшибутся в лепешку, но сделают это.
Лёфора Эйден нашел на тренировочной площадке. Мальчишка задумчиво ходил по бревну из стороны в сторону, потом останавливался, закрывал глаза и делал сальто, спрыгивая на землю. Затем вздыхал и возвращался в исходную точку. Увидев Эйдена, Лёфор улыбнулся, но улыбка вышла нервной и неживой. Он тоже волновался, хоть и пытался храбриться.
– Салют, дружище Эйд. Чего ты морозишь задницу здесь, а не греешься под чьим-нибудь теплым боком?
– Тоже нервничаю, – ответил Эйден. – Как и ты.
– Заметно? – хмыкнув, спросил Лёфор. Он спрыгнул с бревна и подошел к мальчику. – Знаю, что заметно.
– Конечно, заметно. Иначе бы ты сам сидел в теплом шатре, как остальные, и штопал свои пробздетые трико.
– Мне предстоит веселить мадам Анже, – пожав плечами, ответил он. – Как тут не нервничать. Лейнира рассказала, что одного молоденького циркача, который мадам не понравился, отправили работать на кухню. Так и выносит нечистоты, да лук с репой чистит, пока повара похлебку готовят.
– С тобой такой фокус не пройдет. Я видел, как ты делаешь сальто на самом верху. Даже опытные акробаты не рискуют туда забираться, боясь упасть.
– Наверху все зависит только от моего мастерства, Эйд. А тут…
– Мадам Анже, – закончил за него Эйден и пихнул мальчишку кулаком в плечо. – Ты Эрика и Крону так не боялся. Что изменится здесь? Крути колеса, шути, пускай ветры из жопы, как обычно. И сердце мадам Анже дрогнет. Мне вот придется кошельки срезать, чтобы мзду Скеллану выплатить.
– Пять медяков? – понимающе спросил Лёфор.
– Пять медяков. Тебе повезло. Ты их в любом случае получишь.
– Не воняй, дружище Эйд. Я за тобой присмотрю. Если что, отвлеку внимание, а ты сбежишь, – усмехнулся Лёфор и, вздохнув, поежился. – Но ты прав. Надо погреться, пока все не началось. Не хватало еще мышцы растянуть и опозориться перед мадам.
Выступление проходило в лагере, на сцене, рядом с фургоном мадам Анже. От пестрой публики рябило в глазах, слышался веселый смех и звуки лютни. Тут и там, между циркачами, сновали дети гостей, а сами гости ожидали начала.
Эйден сразу же увидел герцога Вотерфи. Толстого, с дряблыми, сметанными щечками, человечка. Рядом с ним сидела печальная девушка, третья жена герцога. Она лениво смотрела на циркачей и морщила прелестный носик, если кто-нибудь из них оказывался слишком близко к ней. Помимо герцога выступление почтил своим присутствием верховный жрец Ласа, прибывший в гости к герцогу из Лараха. Это был тощий, похожий на лысую елку, мужчина. Он зябко ежился от мороза и кутался в кучи теплого меха, которыми его завалили циркачи. Кто-то из новеньких разносил важным гостям подогретое вино, чтобы те могли согреться, но Эйден видел и другое.
Как снует мимо гостей пухленькая Бов, срезая кошельки. Еще трое молоденьких артистов, не старше самого Эйдена, занимались тем же самым. Мальчик вздохнул, вытащил из-за голенища сапога острый нож и, зажав его в руке, влился в толпу.
Закончили свое выступление Скеллан, Тимис и Олкана. Поразил всех присутствующих своим мастерством Калле, получивший пару серебряных монет лично от герцога и его супруги. Выступили силачи, заставив женщин покраснеть. Подогретое вино действовало расслабляюще. Тут и там стали звучать грязные шуточки, женщины призывно трясли юбками, пытаясь привлечь внимание мускулистых красавцев, но те, лучезарно улыбаясь, продолжали играть камнями, тяжелыми гирями и демонстрировали гостям свою силу.
Эйден срезал достаточно кошельков. Но ему хотелось удивить Скеллана и Олкану. Хотелось принести больше, чем приносил обычный циркач из их шатра. Поэтому мальчишка вздохнул и, поправив спрятанный на груди мешочек с украденными монетами, осторожно пошел к трибуне, на которой сидели важные гости. Герцог Вотерфи не раз одаривал некоторых циркачей серебряным «лисом» и Эйден знал, что этих монет у него еще предостаточно, как и у герцогини, смотревшей выступление с выражением явной скуки на лице. Пары монет они точно не хватятся, если все сделать аккуратно. Внимательность не подвела мальчишку. Он увидел, что рядом с ногой герцогини лежит черный, бархатный мешок с вензелем её мужа. В этом мешке не только личные вещи, но и личный кошелек герцогини. Надо только протянуть руку, стащить монеты и скрыться в темноте, пока пропажу не обнаружили. На представлении орудовали и другие карманники. Эйден видел их лисьи физиономии и ловкие пальцы, в которых блестели остро заточенные лезвия. Однако сейчас его волновало другое.
Впрочем, судьба сыграла с Эйденом злую шутку. Притоптанный снег, превратившийся в лед, стал ловушкой. Мальчик, пробираясь мимо гостей, неожиданно поскользнулся и неловко растянулся перед помостом, где сидел герцог. Тот сначала захохотал, посчитав произошедшее за элемент представления, а потом поперхнулся, увидев рассыпавшиеся по снегу монеты.
– Эй! Да тут воришка! – закричала дородная женщина и тут же заголосила еще громче. – Кошельки режет, паскуда!
– Мой кошелек исчез! – рявкнул бородатый мужчина рядом, от которого пахло мукой и хлебом.
– А в моем одну монету оставили взамен пяти.
– Держи его!
– Поймать мерзавца! – крикнул герцог, поднимаясь со своего места. Но он выпил слишком много вина, пошатнулся и плюхнулся обратно. – Ведите его сюда! Мадам, не ваш ли мальчик?
– Нет, мой дорогой герцог, – не моргнув глазом, соврала мадам Анже. Тем более, что Эйден еще не обзавелся пестрой одеждой акробатов и ходил в старом рванье. Он не винил её. Скеллан предупредил, что если попадешься, то выкручивайся сам. – Мы – артисты, а не воры.
– Охотно верю, мадам, – буркнул герцог и злобно посмотрел на Эйдена. – Знаешь ли ты, мальчик, что грозит тому, кого поймали за воровством, в моих землях?
– Руку ему отрубить! Пусть знает! – снова закричала толстая тетка. Она раскраснелась и, пока все отвлеклись на Эйдена, собирала рассыпанные на снегу монеты.
– Высечь мерзавца, – зарычал бородатый. Эйден беспомощно оглянулся, но увидел, что Бов и остальные, кто был занят потрошением кошельков, исчезли. Он посмотрел на Лёфора, но мальчишка виновато пожал плечами и юркнул за спину мадам Анже. Однако, когда со своего места поднялся верховный жрец, все замолчали.
