понесёт в другую сторону, и горе тем, кто окажется на его пути. Светлое пятно в Одессе не останется незамеченным. Сюда потянутся «поезда дружбы» с западенщины. Людей начнут вешать на столбах, хтонь зальёт город. Понимаете? Вы качнули этот маятник, вы и должны его остановить. Иначе его жертвы будут на вашей совести. Вы сможете жить с таким грузом?
— А было бы лучше, если бы Вий прошёлся по Украине? — спросила Кузя.
— Было бы хуже, — признал Счетовод, — но тут ключевое слово «бы». Вий — это уже прошлое, неосуществлённая возможность. А обратный ход маятника — это будущее, возможность весьма вероятная. И даже неизбежная — если, конечно, вы не сгладите возникшее напряжение.
— И чего же ты хочешь от нас? — спросил Николай.
— Исправьте то, что натворили.
— В смысле?
Счетовод усмехнулся.
— Что же тут непонятно? Вы были воинами добра, вы сражались за добро. Причём сражались так успешно, что нарушили равновесие Мироздания. Исправьте это. Совершите зло.
— Творить зло?! — вскинулась Кузя. — Нам творить зло?! Да пошёл ты!
— Как хотите, — пожал плечами Даймон. — Равновесие всё равно восстановится — с вашей помощью или без неё. Напряжение снимется, так всегда было и так всегда будет. Но при этом сотни невинных падут жертвами очередного выравнивания. Вы можете спасти их. А можете плюнуть на них и спасать чистоту своих белоснежных одежд. Вам решать.
Друзья молча переглянулись. Даймон терпеливо ждал.
— Что мы должны сделать? — спросил Николай.
— Зло.
— Какое?
— Сам подумай. Времени у вас совсем мало, а изменить вам нужно очень многое. Так что особого выбора нет. Только убийства.
— Убийство?! — переспросила Кузя дрогнувшим голосом.
— Убийства, — поправил Счетовод.
Николай на минуту задумался.
— Я могу убить тех, кто сжигал людей в Доме Профсоюзов. И тех, кто добивал битами выпрыгнувших из окна.
Даймон нахмурился, как будто подсчитывая что-то в уме.
— Сорок четыре души, — сказал он, — и ещё четыре девушки, которые разливали коктейль Молотова по бутылкам. Баланс сойдётся не совсем точно, но примерно так. Я согласен.
— Нет! — Николая передёрнуло. — Давай без девушек. Я принесу тебе сорок четыре жизни — и мы в расчёте.
Счетовод посмотрел на него с интересом.
— Тебе их жалко? Но ведь они знали, для чего разливают свой коктейль. Знали, что им будут сжигать людей заживо.
— Всё равно! — твёрдо сказал Николай. — Я не убиваю женщин.
— Мы принесём тебе их мизинцы! — вмешался Макар.
— Ты идиот? — спросил Даймон.
Похоже, Макар сумел удивить даже его.
— А что, отличная идея! — из темноты вышел смуглый мужчина с дредами, торчащими во все стороны. — Прикольно же! Ты думал, что они рыцари света, а они, мать их, грёбаные якудзы! Соглашайся, Счетовод! Сорок четыре чёрных души и четыре девичьих мизинца. Это же готовая строчка для крутого рэпа!
— Ладно, — устало отмахнулся Даймон, — уговорил.
— Ты поможешь мне с поиском целей? — спросил Николай.
— Макар найдёт всех, — ответил Счетовод, — я прослежу.
Не прощаясь, ночные гости вышли из круга света и скрылись в темноте.
— Кто это был? — спросила Кузя.
— Трикстер, — ответила чертовка. — Spiritus ludens, играющий дух.
— Он за нас?
— Нет, он тоже сам по себе. Бродит по миру и над всеми прикалывается. Правда, приколы эти обычно не очень удачные. Чувство юмора у него довольно своеобразное.
— Видимо, поэтому ему твоя шутка и понравилась, — сказала Кузя Макару.
— Да, — согласился Николай, — первый раз твой дурацкий юмор пришёлся в тему.
45
Макар сидел за ноутбуком, просматривая фотохронику трагедии в Доме Профсоюзов. Поиск шёл туго, пока ему удалось идентифицировать лишь несколько участников бойни. Полный список он уже составил, но вместо фамилий и адресов там были указаны лишь приметы и примерный возраст.
Негромко звякнул динамик ноутбука — пришло письмо. Макар открыл его и радостно воскликнул:
— Да! Не обманул Счетовод! Здесь полное досье на каждого. С фотографиями, особыми приметами, привычками, маршрутами — всё, о чём только может мечтать киллер.
— Перепроверь каждого, — попросил Николай, — ошибки недопустимы. Ни один невиновный не должен пострадать, это главное условие.
Макар склонился над экраном, сравнивая список Счетовода со своим. Николай задремал и проснулся, когда уже стемнело. Разбудил Макара, который тоже заснул.
— Как успехи?
— Сомнений нет, это они. Можно начинать.
— Выбери кого-нибудь поотвратнее, — попросил Николай.
— Да они все тут те ещё упыри, — ответил Макар, — сразу и не выберешь.
— Тогда давай любого.
Макар крутанул скроллинг, как когда-то крутил барабан револьвера. Не глядя, щёлкнул мышкой. На экране появилась фотография мужчины с отвислыми брылями и заплывшими глазами.
— Тарас Онуфриенко, — прочитал Макар, — тридцать шесть лет, две судимости. Мелкие грабежи, правда, с отягчающими. Но это в прошлом, а сейчас он патриот и ветеран, участник майдана и двух «поездов дружбы». Нигде не работает, по вечерам зависает в баре «Корчма».
На экране появились фотографии бара — главного входа, интерьера, туалета, запасного выхода. Везде толпился народ.
— А вот так выглядит запасной выход с другой стороны, — Макар покрутил панорамное фото.
В тупичке за баром стояли мусорные баки, на грязном асфальте виднелись лужи крови и блевоты.
— Сюда компания Тараса выходит покурить дурь или избить кого-то. Обычно без этого у них и дня не проходит. Прицепятся к кому-нибудь, кто выглядит поприличнее, обвинят в москальстве, выволокут в этот тупичок и отметелят до полусмерти. А заодно и экспроприируют наличку у разоблачённого врага. На это в основном и гуляют.
— Неплохой вариант, — сказал Николай, — если я сыграю запуганного ботана и спровоцирую совершенно аполитичную бытовую ссору, возможно, этой герой захочет отбуцкать меня в одиночку.
Макар покачал головой.
— Я бы на это не рассчитывал. У них же двоичный мозг — они не понимают слова «аполитичный». Если кто-то затеет ссору с патриотом и ветераном, то для них он точно москаль, без вариантов.
— А я всё-таки попробую, — сказал Николай.
На следующий день он уже сидел в «Корчме», потягивая пиво и ловя на себе презрительные взгляды «настоящих мужчин». На нём были роговые очки в оправе, скрепленной изолентой, дешёвый обтрёпанный пиджачок и потёртая кожзамовская сумка через плечо. После девяти в баре появился Онуфриенко со своими гопниками, они расположились у стойки. Николай допил пиво и направился к бармену. Проходя мимо Тараса, он поскользнулся, задел его кружку и залил пивом несвежую вышиванку.
— Ах ты ж гнида! — взревел герой майдана и наотмашь ударил Николая по лицу.
Тот стерпел пощечину и, опустив глаза, затараторил жалостливым голосом:
— Простите, вельможный пан, простите дурака великодушно. Позвольте угостить вас и ваших друзей, сегодня весь вечер за мой счёт…
Он достал пухлый бумажник, небрежно вынул несколько крупных купюр и положил их на стойку. Шмыгнул носом и убрал
