Нанизанная на тонкую, даже не иглу, спицу, сила легла идеально. Все-такие кое-какой опыт у меня имелся. Однако минотавр проворно отскочил в сторону и замер. Я глазам не поверил. Он увернулся от Иглы? Даже магам подобное было не под силу. Как говорил один накаченный губернатор Калифорнии: «Да что ты такое?». Земля тебя не принимает (во всех смыслах), заклинания не берут. Поневоле отчаешься.
Хорошо. Тогда будем импровизировать. Как говорила Матвеева: «Основа любого заклинания — это сам маг. Именно он способен создать необычное явление из вполне обычных вещей. Может, и мне попробовать? Я мысленно представил вещичку, которую хочу сотворить. Выйдет в стиле Тесея, однако и времени займет много. Это не Иглы штамповать. Интересно, хватит ли мастерства?
Минотавр меж тем не торопился нанизывать меня на рога. Он топтался вокруг да около, недобро поглядывая на спрятанный в камень кусок сырого мяса. Аргументации по поводу «кожа да кости» вряд ли могла сработать. Уж слишком оголодал рогатый на скудных магических харчах Древних. Ох, как же он был зол! Языки пламени плясали буйный танец в круглых глазах. Полубык хрипел, громко выдыхая остывший вечерний воздух. С таким каши не сваришь. Да и время работает против меня. Придется получеловека торопить.
Не убирая Каменного доспеха — моей единственной брони, пусть и сил на нее уходила прорва, я стал бросать в незадачливого оппонента куски камней, один за другим. От некоторых тот уворачивался, некоторые попадали в цель. Какие в лоб, какие в грудь или руку. И, надо сказать, характер у греческого товарища был далеко не нордический. Дыхание его становилось громче, руки яростно сжимали невидимое оружие, ногти оставляли кровавый след на ладонях. Одним словом, минотавру пришлись не по душе мои гнусные инсинуации. Осталось лишь подтолкнуть бедолагу к пропасти и отойти, сделав вид, что ты здесь не причем. Чем я и занялся.
Атаковать существо, которое в полтора раза выше тебя, а в плечах и вовсе сравнивать глупо, да еще с одной функционирующей рукой, затея так себе. Но у меня был какой-никакой доспех, остатки силы и непоколебимая уверенность в собственной победе. Потому что отступать некуда, позади Чертово Ущелье и вообще, надо же как-то отсюда выбираться.
Минотавр встретил меня рогами, без всяких попыток войти в клинч. Вот ведь козел. Я влил в руку часть силы и ударил со всей своей магической мощи по голове полубыку. И сработало. Чудовище заревело, будто призывая в свидетели всех богов Олимпа, что он не хотел до этого доводить, но не честный боксер не оставляет ему выбора. Глаза налились кровью, а сам он бросился на меня, позабыв про всякую осторожность.
И надо сказать, если бы не защита, быть мне растоптанным или растерзанным — разница невелика. Минотавр колотил по груди, осыпая каменную крошку, пытался цапнуть зубами за что-нибудь мягкое (но на этот раз Каменный доспех вышел, наверное, самым лучшим за все время практики) и абсолютно не оценивал все, что происходит вокруг. А кое-что действительно происходило.
В моей руке медленно, а если быть точнее, не так быстро, как хотелось бы, создавалось оружие. Признаться, я не был кузнецом и вряд ли когда-нибудь стану, поэтому представление о сотворенном имел весьма далекое. Наверное, с точки зрения мастера — клинок вышел ужасным. С плохой балансировкой, слишком тяжелый и прочее, прочее. Но несомненный плюс в нем был. И назывался он — удобная рукоять.
Минотавр продолжал вбивать меня в землю, пытаясь превратить в труху. И лишь на мгновение прекратил, заметив, что я чересчур долго не сопротивляюсь. Просто лежу в каменной оболочке, весьма потрепанной, кстати, и чего-то жду. Ага, вечернего намаза, дружище.
В глазах человекобыка не было страха. Лишь усталость и какая-то обреченность, когда я нанес удар. Не знаю, как повел бы себя обычный меч, но мой, призванный на начальной основе заклинания Игл, а потому тонкий и острый, пронзил мускулистое туловище минотавра насквозь. Я для верности надавил на рукоять, и клинок заскользил вниз, разрезая плоть и отделяя кости. Нет, все-таки в призванном оружии есть определенные плюсы.
Минотавр сделал последний рывок, пытаясь поддеть меня рогами. Я почувствовал силу, исходящую из него. Это даже отдаленно было похоже на заклинание. Нечто давящее на грудь, вроде ненароком уроненного рояля. И самое мерзкое — амулет Байкова не использовал хваленое Заземление. Артефакт напротив — никак не отреагировал. Конечно, возможно все дело в природе существа, напирающего на меня. Но кому какая разница от этого?
На последних волевых усилиях я нажал на рукоять меча, продолжая начатое. Меч путешествовал по телу минотавра подобно антилопе, совершающей очередную миграцию в поисках воды. Удерживать оружие становилось все труднее, руку по локоть залило чем-то липким и горячим, а пальцы напряглись, пытаясь не дать выскользнуть рукояти.
И тогда чудовище захрипело, задрожало в предсмертных конвульсиях и повалилось на меня. Из его бычьего рта пошла горячая солоноватая кровь, заливающая мне лицо. Горы мышц наконец-то расслабились, но вот незадача, произошло все это непосредственно на мне.
— Макс, ты как? — раздался голос рядом.
Я разглядел ботинки Рамиля. Получается, преграда, сдерживающая его, разрушилась. Сил оставалось мало, но последним усилием мне удалось ненамного поднять каменный доспех вместе с тушей поверженного монстра и откинуть в сторону. Я вытер лицо школьным пиджаком, но оказалось, что никакой крови на мне больше нет. Физиономия была покрыта грязью и потом, струящимся по вискам.
— Нормально. Рука только… Не двигается.
— Так у тебя перелом.
— Точно?
— Я тебе говорю, — успокоил меня Рамик. — Или вывих. Одно из двух.
— Ладно, гений травматологии, помоги подняться. Мы что, успели или нет? Солнце давно зашло?
— Да черт его знает.
Тьма действительно сгустилась в Чертовом Ущелье. Вязкая, плотная, хоть ножом ее режь и ешь без соли. Останься я здесь один — ничего бы не разглядел. Но со мной совершенно случайно, благодаря настоятельной рекомендации Мишки, оказался целый маг огня. И он дал жару в этой дыре.
Рамиль походил на факел попутного газа. Если бы тот крутился по желанию любопытного зрителя. «Сюда посвети», «давай здесь посмотрим», «а если вон там». Только ни к каким положительным результата это не привело. Совсем. Я уже было отчаялся, когда обратил внимание на одну странную особенность.
— Рамик, а минотавр пропал.
— Я это сразу заметил. Он еще минутку лежал, а потом стал словно в землю уходить.
— Это все замечательно. Только пропал он не полностью, — указал я в нужном направлении.
Там, в окружении песка, обломков камней и растоптанных веток, лежали рога. Те самые, которые чуть не отправили меня на тот свет. Это что, типа лута из игр, что ли? И чего мне с ними делать? Заказать шлем, как у викингов?
Я подошел и бережно взялся за белый полумесяц, некогда красующийся на голове минотавра. И ведь как знал. На ощупь рога оказались совсем не твердыми. Плотными, шершавыми, свернутыми в несколько слоев. Бумага или нечто ее заменяющая. Нет, если бы быкочеловек чуть не сломал мне все ребра, я бы и вправду поверил, что они такими были всегда. Теперь же выходило, что рога трансформировались в послание.
Не тратя ни секунды, я развернул свитки и жестом дал понять Рамику, что мне нужен свет. Нет, мог бы и сам применить заклинание, но я уже сегодня заметно истратился. К тому же надо и товарищу проявить себя. А то так и будет всю жизнь ключи подавать.
Незнакомые буквы привычным образом заплясали, превращаясь в кириллицу, пока не сформировали послание Древних. Я быстро пробежал его взглядом и недоуменно поглядел на Рамиля. Тот чесал затылок, упрямо смотрел в длинный лист, но видел, как и я, фигу.
— Надо возвращаться. С этой фигней мы без Мишки не разберемся.
Интерлюдия
Со временем маги становились похожи друг на друга. По мере взросления они селились все дальше от немощных, желая отгородиться от чуждого им мира технологий, где либо медленно бегают, либо быстро ходят. Со временем сила расхолаживала, делала многих деревянными чурбанами, неспособными испытывать яркие эмоции. Потому что магам доступно все, а это может довольно скоро наскучить.
