Никому и никогда Касад не рассказывал о своей боязни. Он ненавидел небольшие замкнутые помещения. Клаустрофобия открылась в нем в раннем детстве, но уже тогда сформировавшаяся привычка со всем справляться самому не позволила ему обратиться за помощью, пожаловаться. Да и жаловаться было некому. Уроженец Земли, он не имел возможности воспользоваться услугами психологов. Триумвирату нужны солдаты сильные не только физически, но и морально. Кто станет возиться с пацаном, который боится остаться в пустой, наглухо закрытой комнате? Возможно, в другом месте и в другое время ему бы и помогли, но не теперь, когда планета стала одним большим военным лагерем. Здесь у любого, кто имел сколь‑нибудь серьезную слабость, почти нет шансов достичь заметного прогресса и покинуть планету.
Но Дэйд научился справляться с изначально почти неконтролируемыми приступами страха. Клаустрофобия не прошла. Она с разной степенью настойчивости напоминала о себе во время каждого перелета. Вот и теперь, двигаясь по узкому прямому коридору, Касад вновь ощущал приближение ненавистной спутницы.
В руке он держал сканер глубокого проникновения. Прибор крайне удобный для поиска всевозможных дефектов конструкции, а также выявления скрытых ниш и нерегламентированных переделок. В память сканера загружалась эталонная схема исследуемого объекта, а потом в процессе работы производилась ее сверка с фактическими показаниями прибора. Работая с объектами, расположенными в радиусе пяти метров, сканер позволял с высокой степенью достоверности обнаружить тайники и поломки. Единственным его недостатком являлась медлительность в обработке информации. Работающему с ним человеку приходилось двигаться со скоростью черепахи. Зато сканер игнорировал любое доступное Триумвирату экранирование и защитные схемы, призванные скрыть местоположение тайников.
Кроме замкнутых помещений Дэйд ненавидел скафандры. В них он чувствовал себя словно в консервной банке. И если к легким гражданским скафандрам он все же смог привыкнуть, то тяжелые военные предпочитал обходить стороной.
Именно по причине страха техник старался работать в одиночестве. Так он мог останавливаться, когда ему необходимо, и при этом никому ничего не пояснять.
Он облокотился о стену, глубоко задышал. Хотелось сорвать шлем, подставить лицо холодному воздуху, но нельзя. Безотчетный и неконтролируемый страх пробирал до костей, что‑то нашептывал. Стены и пол сжимались. И без того узкий, коридор превратился в тесную нору, из которой откачали весь воздух.
Заныло левое предплечье. Боль – первый и самый действенным способ борьбы со страхом, который Дэйд открыл для себя. Под вязью татуировок предплечье покрывала плотная сеть ровных шрамов. Они накапливались в течение многих лет, наносимые ножом, куском металла, стекла или любого другого острого материала, оказавшегося под рукой. Боль отвлекала, притупляла ненавистную фобию. Но она не всегда доступна. Работа в скафандре не давала возможности нанести очередной порез. Пришлось искать другой способ, пусть и не столь действенный.
Касад закрыл глаза, попытался расслабиться. Теперь он часто так делал, когда понимал – еще немного и уже не сможет контролировать поднявший голову страх. Перед внутренним взором возникла пасторальная картина: одинокое раскидистое дерево на каменистом уступе, а за ним зарево закатного неба. Дэйд уже не помнил, где и когда видел этот пейзаж, но чем‑то он засел в памяти и в моменты обострения страхов приходил на помощь.
Спустя две–три минуты шум в ушах начал стихать, бешеное сердцебиение снизилось. Касад несколько раз глубоко вздохнул. Коридор вновь принял прежние размеры. На ватных ногах техник продолжил прерванный путь. Ему оставалось проверить совсем немного. Корабль пуст, как того и следовало ожидать.
Через несколько шагов на дисплее сканера высветилась красная пунктирная линия, раздался сигнал несоответствия эталонной схемы и фактической конфигурации помещения. Дэйд замер. Показания прибора не изменились. Так и есть – в стене имеется не запланированная конструкций корабля ниша. Причем не пустая, а заполненная ящиками.
Касад опустился на корточки, руками ощупал металлический лист. По схеме за ним должны проходить убранные в кожухи жгуты проводов – никакой ниши. Дэйд стукнул по листу кулаком. Никаких намеков на наличие тайника: ни особенного звука, ни зазоров или плохого уплотнения.
Техник встал на ноги, а потом со всей силы пнул подозрительный лист. Тяжелый сапог скафандра с грохотом врезался в металл. В ушах Касада зазвенело, однако удар принес плоды: край листа отошел. Дэйд ухватился за него и потянул на себя. Раздался скрежет. Трехмиллиметровая сталь, нехотя, но поддалась.
Касад положил сканер на пол, заглянул в открывшееся отверстие. Для лучшей видимости включил расположенный на шлеме фонарь. Мощный луч высветил порядка десяти коробок разного размера. Никаких опознавательных надписей, печатей или пояснений – только серебристая гладкая поверхность.
— Капитан, — произнес техник в микрофон. — У меня здесь небольшой подарок. Ларец с двойным дном.
Только закончив фразу, он вспомнил, что к внутреннему каналу связи имеет доступ и аллари. А значит, тихо вскрыть ящики не удастся.
* * *— Касад, приступайте.
Сконев сделал шаг в сторону, чтобы не закрывать обзор аллари. Хеели Де Хан прибыла на корабль почти сразу после Эль'и Фэррол. Предоставь координатор внешней разведки более полную информацию о целях странной дипломатической миссии – и Константин бы предпринял все необходимые шаги, чтобы не допустить утечки столь нелицеприятной для Триумвирата информации. Находка техника вполне могла свести на нет все усилия по урегулированию инцидента.
Одно дело, когда контрабандой промышляли небольшие торговые фирмы. Об этом все знали и смотрели как на неизбежное зло. Но совсем другое дело, когда незаконная торговля осуществлялась на уровне высокопоставленных чинов. Раскрытие таких сетей грозило крупными скандалами и санкциями для всей расы.
Найденные техником ящики все до одного подняли на верхнюю палубу и разместили в столовой. На покрытых белыми скатертями столах, в окружении пищевых автоматов и упаковок с полуфабрикатами ящики смотрелись несколько не к месту.
Предварительное сканирование не показало токсических или взрывчатых веществ. Ящиков оказалось восемь: герметичные, одинаково безликие.
— Константин Сконев, должна поставить вас в известность, — сказала аллари. — Процесс вскрытия будет фиксироваться видеорегистраторами и впоследствии может использоваться в качестве доказательства вины Триумвирата.
