– У меня к тебе будет одна просьба, старлей, – обратился к спецназовцу капитан.
– Да?
– Уступи свой пистолет…
Старлей колебался какое-то мгновение, глядя в усталые глаза собеседника.
– Там, куда мы идем, эту игрушку будет достать затруднительно, – усмехнулся собеседник. – А ты без труда добудешь еще.
Федор расстегнул комбинезон и, сняв кобуру, протянул ее капитану.
– Спасибо, – это были последние слова, которые от него услышали уцелевшие спецназовцы.
Повернувшись, он пошел вверх, к непонятной цели, вызвавшей такой повышенный интерес у руководства.
Его загадочная спутница шагнула к Широкову и, ласково скользнув рукой по его лицу, на мгновение коснулась щеки губами.
Федор и Лешка стояли у импровизированных носилок, сооруженных из четырех автоматов, с лежащим на них Игорем и провожали взглядами две фигурки, становившиеся все меньше и меньше. Наконец они достигли перевала и, повернувшись к оставшимся внизу, вскинули руки в прощальном салюте.
– Счастливой тебе дороги, капитан, – прошептал старлей. – И тебе, женщина из другого мира…
Когда фигурки солдат скрылись за гребнем, Артем вздохнул:
– Надеюсь, больше люди и нелюди из моего мира нам не встретятся.
– Да, несколько нервным получилось посещение твоего мира, – я оглядела угрюмые заснеженные пики гор, обрамлявших ледник, по которому мы поднимались. – И пейзажи не совсем приятные. В моем мире такого нет.
– Ну, это еще неизвестно, – возразил Артем. – Ты не была в его северной части. А там горы, по воспоминаниям Алекса, тоже немаленькие. Он не зря без колебаний выбрал южную дорогу.
– Мне кажется, вас там вело провидение. Иначе не произошло бы встречи Алекса с Дарой, не встретились бы мы с тобой.
Я вспомнила приключения Артема и его друзей. Это надо же, за какие шестеренки цеплялись колесики судьбы, приведшие пеструю компанию в Минос.
– Ты права, – согласился Артем. – У меня такое же впечатление. Малейшая нестыковка, и ты до сих пор бы мне только снилась.
– Нам, кажется, вон туда, – я показала на седловину между двух пиков.
– Ты действительно чувствуешь, куда нам надо идти? – поинтересовался Артем.
– Не только куда, но и еще чувствую щели, ведущие в другие миры. А ты разве ничего не воспринимаешь?
– Абсолютно ничего, хотя Закран и утверждал обратное, – покачал головой Артем. – Я не понял, про какие щели ты говоришь?
– Это началось после перехода в твой мир. Я стала определять, из какого места возможно пройти в другой мир, минуя станцию переноса. Примерно также, как Алекса и Фила занесло к нам.
– Надо же, а я ничего не воспринимаю, – недоуменно пожал плечами Артем. – Или у тебя направленная чувствительность, или я не могу ничего уловить потому, что не в полной мере был в твоем мире, да и со станции меня довольно невежливо выдернули.
– Лучше не вспоминай это, – я зябко передернула плечами. – Меня до сих пор охватывает ужас при мысли, что мы могли затеряться на этом Веере Миров и больше никогда не встретиться.
– А вот я до сих пор, после финта со мной, не уверен, что мы не находимся в очередной матрешке. И откровенно тебе признаюсь, что переход через станцию вызывает у меня страх.
– Типун тебе на язык! – Я живо представила очередное исчезновение моего любимого и мое положение среди этих угрюмых гор. – Если такое случится, я и не знаю, куда в этот раз мне идти. И потом, это ты был не в своем теле. Меня-то никто никуда не отправлял.
– Кто знает, – со странным выражением на лице поглядел на меня Артем. – Быть может, все это только сон, а я по-прежнему распят в опутанном проводами кресле в Центре…
– Может, у тебя крыша и поехала, – возмутилась я, – но я существую на самом деле и не являюсь плодом твоего больного воображения.
– И все-таки давай договоримся, – обнял меня за плечи Артем. – Если вдруг это, что маловероятно, случится, постарайся вернуться в свой мир. Я разобьюсь в лепешку и пройду любые препятствия, но тебя найду. Только ни в коем случае не бросайся на мои поиски, иначе мы действительно никогда не встретимся.
Некоторое время мы шли молча. В разреженном воздухе слышалось только затрудненное дыхание и скрип снега под ногами.
– Мы, наверное, почти дошли? – вдруг остановился Артем.
– Да, вон в той седловине виден вход в пещеру, – я показала рукой направление. – Станция там. Единственное, что меня беспокоит – это отсутствие охраны, о которой говорил Закран.
– Охраны не будет, – глухо произнес Артем, глядя куда-то в сторону.
– Почему ты так решил? – спросила я.
– Вон она, твоя охрана, – показал Артем. – Теперь Закран будет думать, что это мы такие варвары.
Тут и я разглядела, на что показывал Артем. То, что поначалу выглядело как снежные холмики, оказалось трупами голуб-яванов. Некоторые из них были просто расстреляны, другие жестоко зарублены. Ждавшая нас группа захвата, а такое могла сотворить только она – на леднике больше никого не было, не пожалела даже детенышей снежных людей.
– Солдаты никак не минуют хижины, – попыталась я успокоить Артема. – Они расскажут Закрану, что случилось.
– Они расскажут, что случилось на подъеме, – возразил мне Артем. – А вот про это побоище, – он обвел вокруг рукой, – они ничего не смогут сказать.
Он постоял еще некоторое время, глядя, как ветерок шевелит грязно-белую шерсть на трупах, и махнул рукой:
– Пошли дальше! Не возвращаться же назад, чтобы убедить Привратника в нашей невиновности.
Мы остановились только перед черным зевом пещеры. Артем покопался в вещмешке и вытащил небольшой фонарь, но он нам не понадобился.
Пещера оказалась очень корогкой. Уже за вторым поворотом впереди просгупило знакомое призрачное зарево, и вскоре мы стояли перед идеально ровным кругом в центре небольшого зала.
– Ну что? – Я взяла под руку почему-то медлившего Артема. – Отправляемся искать твой “город золотой”?
Над вершинами гор, окружавших ледник, начинала куриться дымка. Выцветшее бледно-голубое небо незаметно, но верно становилось серым. Порывы ветра, всегда холодные на этой высоте, превратились в совсем ледяные.
Неподвижно сидящий на обломке скалы, непонятно как очутившейся посредине ледовой чаши, Закран погладил скулящее, жмущееся к его ногам существо.
– Не повезло тебе, малыш, – произнес он. – Крупно не повезло. Ну и что мне теперь с тобой делать?
Чудом оставшийся в живых детеныш снежных людей заскулил еще более жалобно.
– Я тебя прекрасно понимаю, – продолжил разговор Закран, не переставая успокаивающе гладить голуб-явана по голове. – Но родителей твоих уже не вернуть. Даже мне.
