оружия лучше нашего не было. Качество выделки – да, бывало. А само оружие обычное, – задумчиво проворчал парень. – Есть у меня пара их револьверов. Ещё капсюльных. Так механика там простая. У господина Кольта поинтереснее будет.
– Ну, о вкусах не спорят, – ответил граф, едва сдерживая смех. – Но это всё не главное. А главное, что по получении отчёта комиссии генерал-губернатор издаст приказ, по которому казачьему воинству будет дано полное его одобрение на использование твоих мортир.
– Понимаешь, что это значит?
– Ну, ежели вы соизволите патент на моё имя оформить, то от казны мне плата положена будет, – нашёлся Мишка, припомнив его обещание.
– За это не беспокойся. Мне в любом случае придётся в столицу ехать, чтобы всё это в канцелярию его императорского величества проталкивать. Там всё и решу, – отмахнулся граф. – А всё нужное о тебе мне Владимир Алексеевич сообщит.
Контрразведчик только кивнул, подтверждая его слова. Глотнув чаю, граф покосился на него и, чуть улыбнувшись, продолжил:
– Я ведь в столице уже был не так давно. И даже графиню Наталью видел.
– Надеюсь, жива-здорова и всё так же охотой развлекается? – усмехнулся Мишка.
– Жива, здорова. Сына родила и от императора добилась разрешения считать его графом Шуваловым-Шуйским. Весь двор уже голову сломал, кто там папаша, а она только усмехается и тень на плетень наводит, – многозначительно улыбнулся граф, иронично рассматривая парня.
– Рад, что сложилось. Помню, говорила она, что ребёночка хочет, – ответил Мишка ровным тоном, стараясь сделать так, чтобы на физиономии ничего не отразилось. Хотя больше всего ему хотелось уронить челюсть на стол.
– И я рад. Мальчишечка резвый, любознательный. А более всего к оружию тянется, – добавил граф.
– Так есть в кого. Её сиятельство и сама не дура с оружием повозиться, – пожал Мишка плечами.
Контрразведчик фыркнул, едва не расплескав чай, а граф, расправив холёные усы, запустил очередной шар:
– А самое удивительное, что сынок её тёмненький да кареглазый. Мишенькой назвала. Сама-то она белявая, а сынок тёмненький.
– Всякое бывает. У соседей наших дочка в бабку пошла, рыжая, словно лиса-огнёвка, – снова выкрутился парень.
– Уймись, Пётр Михайлович, – не удержавшись, рассмеялся контрразведчик. – Видишь же, хоть режь его, ничего не скажет.
– Да уж, выдержка у парня стальная. Ни один волос не дрогнул, – улыбнулся в ответ Сергеев. – Только за оружие не хватайся, – повернулся он к парню. – Знаю я, от кого ребёнок. Поклон она тебе передать просила. И ещё. Сказала, что прав ты был. В чём именно, я не понял, но она сказала, ты догадаешься.
– Рано расслабилась, – вздохнул Мишка. – Так просто от неё не отстанут.
– Ты это про что? – моментально подобрался контрразведчик.
– Помните нападение на неё?
– Само собой.
– Так вот, там несколько таких групп было. Одну я уничтожил, но другие-то остались. А она теперь уязвима. Из-за ребёнка, – нехотя пояснил Мишка. – Вы уж простите, Владимир Алексеевич, но не моя это тайна, так что всего сказать не могу. Да и не сможете вы отсюда её в столице защитить. Как и вы, граф, – повернулся он к Сергееву.
– Это связано с её мужем? – чуть подумав, уточнил контрразведчик. В ответ Мишка только кивнул.
– Так и знал, что добром та история не кончится, – скривился граф.
– Будете в столице, ваше сиятельство, попробуйте уговорить её сюда переехать. Хоть на время. Пока ребёнок маленький, – попросил Мишка.
– И что тут? – не понял Сергеев.
– Места тут тихие. Каждый новый человек на виду сразу. Защитить их тут проще гораздо, – коротко пояснил парень. – Уж деньги-то у неё есть. Купит себе дом в чистой части и заживёт спокойно. А ежели появится кто, так найдётся, кому в ответ укорот дать.
– Да уж, ты как окоротишь, так замучаешься за тобой трупы собирать, – проворчал контрразведчик, задумчиво поглядывая на парня. – Но мысль толковая. И правда, Пётр Михайлович, поговори с ней.
– Поговорю, – помолчав, кивнул граф. – Вот уж не ожидал от неё, – вдруг качнул он головой. – Всегда такая заносчивая была, отчаянная, и вдруг такой афронт. Решиться родить неизвестно от кого…
– Ну, ей-то точно известно от кого, – хмыкнул контрразведчик. – А вообще, говорят, что женщины нутром чуют, от кого ребёнок крепче будет. Не знаю, насколько это всё правда, но такие темы даже в медицинских кругах обсуждались.
– Хочешь сказать, что дворянство вырождается? – повернулся к нему граф.
– Я не учёный, – тут же ушёл офицер в отказ. – Но когда виды различных ран и ядов изучать пришлось в столичном университете, слышал такую тему.
– Ну, яды надо было у ханьцев и тому подобных народов изучать, – не сумел промолчать Мишка. – На крайний случай в Персии или Турции. Уж эти всю жизнь друг дружку словно крыс травили.
– Согласен, – усмехнулся контрразведчик. – Да только решение не я принимал.
– Интересный вы человек, Михаил, – неожиданно заявил граф. – Я по долгу службы с разными людьми общался, но тут никак не могу понять, кто вы. На вид один, а начинаете говорить – другой. Про изобретения ваши я вообще молчу. Придумывать оружие, которое будет работать безотказно, это умудриться надо. Но вы это сделали.
– И не только оружие, – добавил контрразведчик. – Этот изверг умудрился и аэросани сделать лучше, чем у его почти учителя механики.
– А почему почти? – не понял граф.
– А он с ним всего одно лето работал. А потом сам всякие придумки делать начал, – с улыбкой пояснил офицер.
«А ведь ты, друг ситный, справки обо мне крепко наводил», – подумал Мишка, рассматривая его и не зная, как на это реагировать. С одной стороны, это его работа, а с другой – при этом в друзья набивался.
– Не злись, Миша, – грустно усмехнулся контрразведчик, словно услышав его мысли. – У меня служба такая, что любой, входящий в мой ближний круг, должен быть сотню раз со всех сторон проверен. Помнишь ведь, что было тогда, в тайге.
– Да я не в обиде, Владимир Алексеевич, – вздохнул Мишка, признавая его правоту.
– Похоже, тут у вас нечто большее, чем просто работа, – удивлённо проворчал граф.
– Признаться, Пётр Михайлович, мне с этим парнем гораздо проще, чем с десятком тех, кого в наших кругах принято ровней считать. Он предавать не умеет, – вдруг заявил контрразведчик.
– Понимаю, – помолчав, кивнул Сергеев. – Я когда дознатчиком начинал, был у меня в участке десятник. Всю жизнь в службе. Но с ним я в любую авантюру влезть был готов. И слушать умел. И соображал так, что иным учёным позавидовать впору. Видать, у нас с вами, Владимир Алексеевич, судьба такая, что друзьями можем назвать только вот таких вот, не известных никому.
– По мне, так это и неплохо. Во всяком случае,
