Может, мне не до самого Кара-Кале? Сначала до него, конечно, а потом дальше, на юг.
– В свою школу, да?
– Конечно, – кивнул Октай с улыбкой.
Пока старик ехал с отрядом, у него была лошадь Сумбэ. Чем дольше в седле, тем меньше идти пешком. В этом плане Ливий Октая понимал. Но зачем ради удобства путешествия подвергать себя опасности? Лезть в перепалку пикиров и муджаков – не самая здравая идея, как ни посмотри.
– Едем? – спросил Ливий. И тут же словил Хадию, которая запрыгнула к нему на лошадь и с силой обняла.
– Спасибо тебе, спасибо тебе, – бормотала она, уткнувшись головой в грудь Ливия.
– Да не за что, – ответил Волк и провел ладонью по волосам. – Принцесса, очень за вас рад, но нужно вести себя согласно статусу. Как-никак, ваши люди смотрят.
Хадия вздохнула. Она и сама отлично понимала свой статус, да только как совладать с чувствами, когда единственного родного человека вырвали из лап врагов?
– Поехали, – сказала Хадия спускаясь с лошади Ливия. – Спасибо!
Последнее девушка сказала с искренней улыбкой. Ливий улыбнулся в ответ. Может, Волку и не было дела до разборок пикиров и муджаков, но свою сторону он все равно выбрал.
***
До земель Кочевых Мыслителей отряд добрался через три дня. Если бы Ливий захотел, то сделал бы это и за полтора дня, ведь его скакун оказался по-настоящему быстрым. За время поездки Волк хорошо это понял. Октоэквус оказался невероятно выносливым и быстрым. А ехать на нем было сущим удовольствием. Сидишь в седле – и тебя даже не болтает из стороны в сторону, а кочки и ямы даже не ощущаешь. Будто едешь в роскошной карете с рессорами, а не верхом на лошади, пусть и восьминогой.
– Лидер! Принцесса!
Небольшой дозорный отряд встретил их на окраине земель пикиров. Вместе с дозорными прибыли и свежие новости.
– Муджаки отступили? – удивился Тахир.
– Да, лидер. Они ушли. Мы слышали, что хан недоволен муджаками, поэтому они решили прекратить войну.
– Отличная новость! – обрадовался Тахир.
«Вот как, значит. Потеряли одного главу рода, упустили Хадию и Тахира. Нападение на Кара-Кале, нападение на Алтын. Муджаки провалились и пока не в фаворе у хана. Что ж, на время войну удалось избежать», – подумал Ливий. Может, сейчас муджаки и отступили, но вскоре огонь войны разгорится снова. И пикиры – гораздо более слабые – несомненно проиграют. А что будет потом – одному Тэнгри известно. Пикиры либо смиряться, либо уйдут из своих родовых земель.
Но пока все это касалось будущего. В настоящим пикиры ликовали: им удалось отстоять свои земли.
До главного кочевья пикиров Ливий добрался через день. Кочевье встретило Волка сотнями шатров. Зрелище впечатляющее, но здесь, как объяснили Ливию, жила почти половина всех пикиров. А что такое сотни шатров, если у муджаков их тысячи?
– Наш шатер! – сказала Хадия радостно.
Да, шатер верхушки Кочевых Мыслителей выделялся на общем фоне. В первую очередь цветом: если остальные шатры были или белыми, или коричнево-черными, то шатер Хадия оказался голубым. А во вторую очередь, конечно же, размерами. Раза в три больше обычного шатра – немалых размеров жилище, как для кочевого народа. В таком шатре можно устроить цирковое представление. Или небольшой аукцион.
Встречали громко. Как победителей. Будто только-только прошел бой между муджаками и пикирами, и последние, разумеется, победили. «Пусть люди радуются», – думал Ливий, глядя на счастливые лица. Уже через год муджаки могли напасть вновь, если не раньше.
Наконец, процессия добралась до голубого шатра. Внутрь вошли не все, только знать пикиров. Ну и Ливий, само собой, как и Сумбэ.
– Пир для тех, благодаря кому мы сегодня собрались! – громко объявил Тахир.
Для Ливия стол был непривычно низким. Люди сидели прямо на полу, вернее, на толстых разноцветных коврах, которые выполняли здесь функцию диванов. Трапеза действительно оказались роскошной – по меркам кочевников, конечно. Запад – это тебе не Централ. Людей здесь не так много, а места – ого-го. Поэтому найти ценные травы или редких зверей гораздо проще.
Ливия угощали всем, подсовывая то одно блюдо, то другое. К сожалению, вина или другой выпивки не было совсем. Запивали кобыльим молоком и кумысом.
Блюда с дичью сменялись постоянно. Ливий смог закончить вечер дегустации только через три часа. И Волк не просто наелся: по телу растекалась ярь, а мышцы налились приятным теплом. Многие блюда оказались приготовлены из энергетических зверей и трав. Не обед у Бессмертных, конечно, но все равно неплохо.
– Снежный Барс, можно тебя? – спросил Тахир. Ливий кивнул.
Вдвоем они вышли из голубого шатра. Лидер Кочевых Мыслителей повел Ливия в другой шатер, который тоже выделялся на общем фоне, потому что был желтым.
«Да и по-другому здесь», – подумал Ливий, когда подошел вместе с Тахиром к шатру. Что-то отличалось. И Ливий быстро понял, что именно.
Возле шатра не было привычных признаков жизни. Ни следов, ни остатков еды, ни даже примятой травы. Шатер установили, и в него больше никто не входил.
Откинув полог, Тахир нырнул внутрь. За время поездки лидер Кочевых Мыслителей успел восстановиться. Ливий зашел следом – и понял, почему в шатре не жили.
– Здесь хранятся артефакты и книги нашего народа. Моя дочь рассказала мне, что ты маг воздуха.
– Да, есть такое, – кивнул Ливий. Шатер оказался священным местом. Книг и разного оружия здесь было много, но что особенно выделялось, так это здоровенный развернутый свиток, подвешенный почти под самый верх шатра.
– Я благодарен тебе. Хадия благодарна тебе. Все мы благодарны. Поэтому можешь прочитать о нашем священном искусстве. Скажу честно: не каждый может освоить его. Слышать ветер сложно. Но у пикиров нет ничего ценнее этого свитка.
– Спасибо за такую честь, – с поклоном сказал Ливий. – Эйфьо.
Свиток не просто так был подвешен под самый верх. Его нельзя было снимать. Хочешь читать – читай так. И чтобы прочитать самые верхние строчки, тебе нужно было до них допрыгнуть или долететь. А если ты хочешь прочитать все за один раз, то тебе придется еще и зависнуть в воздухе.
Так Ливий и поступил.
Острота зрения позволила бы Волку прочитать текст и с земли. Да только пикиры позаботились об этом: верхняя часть свитка была немного выгнута в сторону потолка.
Строки священного текста Кочевых Мыслителей надежно отпечатывались в памяти Волка. Весь текст был написан
