потому что он на нашем месте поступил бы именно так.
— Неважно, как поступил бы он, — я покачал головой. — Вообще неважно. Потому что дело не в том, что мы дали слово ему.
— Дело в том, что слово ему дали мы! — закончила за меня Кори, словно прочитала мысли, и я бросил на неё быстрый благодарный взгляд.
Она тоже улыбнулась мне, но сразу же прогнала улыбку с лица и снова натянула маску полной отрешённости.
— Чёрная дыра с вами, — капитан махнул рукой, забыв, что у него повреждены ребра, и скривился от боли. — Может, вы и правы. Тогда включи мегафон, Кори. Я хотя бы выскажу этому ублюдку всё, что о нём думаю.
Кори молча развернулась к приборной панели, щёлкнула тумблером, переводя рацию в режим громкоговорителя, и протянула капитану микрофон на длинном витом проводе.
— Эй, Ватрос! — начал капитан. — Ты, конечно, ублюдок, мать твою, но моя команда дала тебе слово, что твоя жалкая бесполезная жизнь останется при тебе! Поэтому сейчас я не стану тебя убивать, но только попадись мне ещё раз — и клянусь, ты узнаешь, какой температуры плазма у меня в пушках! И, само собой, твой груз мы тебе ни хрена не отдадим — ты сам сказал, что он тебе теперь не нужен! Мы забираем его в качестве компенсации за потраченное на тебя время! А теперь открой док, чтобы мы могли отсюда вылететь, или, клянусь, мы откроем его сами!
Микрофон занял своё место на приборной панели, а капитан снова схватился за рёбра и скривился.
— Так, капитан… — Пиявка нахмурилась, глядя на своего командира. — Я, конечно, рада тебя видеть, но это вовсе не от того, что ты как-то особенно хорошо выглядишь. Я бы даже сказала — очень хреново ты выглядишь, так что идём-ка со мной… У меня есть для тебя горсть вкусных таблеточек.
— Только попробуй как в прошлый раз, — пригрозил ей капитан, и, держась за бок, пошёл следом за Пиявкой.
— Док открыт, — доложил Кайто с места техника.
— Отлично! — вздохнула Кори. — Валим отсюда, ребята.
И она на полную подала вперёд рычаг мощности маршевых двигателей. Не атмосферных, а маршевых!
Сейчас под нами бушевала настоящая энергетическая буря, размывающая прочный армированный бетон, как простой песок.
Конечно же, стартовать таким образом с планеты, даже если это всего лишь планетоид, ни в коем случае нельзя — это просто полное уничтожение дока. Но Кори слишком уж хотелось хоть как-то отомстить Ватросу и его людям. Поэтому ни о каком мягком взлёте на атмосферных двигателях не шло и речи.
Корабль пулей вылетел из дока.
Секунда невесомости, пока отдуплялся контроллер. Потом с лёгким щелчком включилась система искусственной гравитации.
— Вот же ублюдок! — кинула Кори в сторону удаляющейся пиратской базы и снова тронула комлинк. — Капитан, куда мы теперь? Я знаю, недалеко есть серая станция, «Двухвостка», на которой вполне приличные доки. Можем отправиться туда и починить наконец наше ведро.
— Отличная идея, Кори! — похвалил её капитан в комлинк. — Ай!.. Пиявка, спишу нахер с борта!
Комлинк отключился, и Кори бросила взгляд на Магнуса, который сидел за консолью навигатора:
— Магнус, курс до «Двухвостки» в автопилот и отдыхаем. Жи, собери все трупы по кораблю и сложи их возле шлюза, избавимся при первой возможности. Надеюсь, больше за сегодня ничего не случится. Хватит с нас приключений.
Она устало вздохнула, и прикрыла глаза.
— Путь до «Двухвостки» займёт два часа. — отрапортовал Магнус от своей консоли. — Быстрее никак. Не на наших двигателях.
— Можно слегка сократить это время, — подал я голос и взглянул на Кайто. — Правда ведь? Мы же это уже делали.
— Опять гонять энергию? — азиат приуныл, но вздохнул и развёл руками — делать, мол, нечего.
— Тогда займитесь этим, — не открывая глаз, произнесла Кори. — Быстрее туда доберёмся, быстрее окажемся в баре. Мне до смерти нужно выпить.
Следующие полтора часа мы с Кайто снова гоняли энергию с двигателя на двигатель, чтобы сохранить баланс между скоростью и нагрузкой.
Я ожидал, что во второй раз это дастся намного проще, но хрен-то там — что-то в энергосистеме корабля явно было не так, и показатели периодически скакали, так что приходилось следить за ними во все глаза. Даже поговорить было некогда, максимум — обменивались короткими фразочками типа «Снизь», «Внимание», «Скачок», «Фильтруй» и типа того.
Поэтому, когда через полтора часа капитан по селектору объявил, что мы стыкуемся с «Двухвосткой», мы оба были уже слегка окосевшие от столбцов цифр и линий графиков.
— Наконец-то… — пробубнил Кайто, отрываясь от спектроанализатора. — Ещё бы десять минут, и мне эти цифры начали бы в кошмарах сниться.
— Ты погоди, это только половина дела, — усмехнулся я. — Нам ещё надо придумать, как будем стыковаться. У нас же ни один шлюз не работает в полной мере.
— Ты козёл, ты знаешь это? — грустно посмотрел на меня Кайто.
После недолгого разговора с диспетчером станции, капитан договорился, что вместо стыковки мы заведём корабль в атмосферный док и сядем там. Конечно, за это придётся доплатить, и немало, но выбора у нас не было.
Пока Кори аккуратно, на атмосферниках, заводила корабль на посадочную площадку, я с интересом оглядывал станцию изнутри. «Серые», как их называли в простонародье, станции, то есть, станции, не подчиняющиеся Администрации и существующие вне её юрисдикции, были относительно молодым явлением. Поэтому ни во время службы в «Мёртвом эхо», ни тем более после, мне на них побывать не довелось.
Оказалось, что «серая» станция она, в общем-то, такая же, как и не серая, и лишь несколько деталей отличают их друг от друга. Во-первых, на серой станции присутствовали дополнительные внешние модули, налепленные на неё снаружи, как осиные гнезда на дерево. Это было типовое и дешёвое решение проблемы расширения места внутри станции, хотя и не очень популярное. Во-первых, на внешние отсеки не распространялось действие генератора гравитации, которое рассчитывалось при постройке на строго определённую конфигурацию. Во-вторых, эти модули могли разбалансировать станцию, если рядом с ней окажется более или менее большое космическое тело. Ну и в-третьих, это было банально некрасиво, когда на законченную структуру снаружи лепят красные железные контейнеры.
Вторым отличием были люди. Если на коммерческих станциях все ходили в одинаковой форме, показывая принадлежность к корпорации-владельцу, то здесь — кто
