— В любую секунду здесь будет Королева Фей. И только мое слово может остановить ее от заключения тебя в петлю времени.
Не будет. Я вызвал Дэвида более пяти минут назад, но он до сих пор не появился. Не появилась и Королева Фей. Их столкновение было неизбежно, и назвать победителя не смогла бы даже Дина. Дэвид на пике формы, но и Королева Фей за прошедшие несколько суток наверняка собрала огромное количество новых сил. С другой стороны, ему и не нужно побеждать, достаточно потянуть время.
— Как ты верно заметила, Лиза, перед местью нужно вырыть две могилы. Одна уже заполнена, — я ковырнул сапогом пыль в том месте, где недавно стоял Зион, — а вторая ждет меня давным-давно. Хотите убить меня — попробуйте. Та реальность закрыта для и Привратника, и для ваших портативных порталов, созданных на основе технологий Чокнутого Профессора.
— И у тебя есть ключ от нее. Такой параноик как ты не мог не оставить запасной ход на всякий случай.
Я посмотрел на свою левую руку. Если бы она мне не напомнила, я бы даже не вспомнил об этом устройстве. Но вот оно, якорь подключен к одному из нейронных разъемов, телеметрия идет в ретинальный дисплей маски. Все функционирует нормально — теперь функционирует. До снятия блока Слизня оно оставалось неактивным, и это уберегло его от уничтожения Зионом.
— Я все еще склонен дать отрицательный ответ.
В мой затылок уперлось что-то твердое. Здравый смысл подсказал, что это оружейный ствол. Вещатель сообщил, что держит его Крысиный Король, а Зодчий определил пистолет как крупнокалиберный револьвер, заряженный бронебойными патронами повышенной мощности. Ни одна из моих защитных подсистем не функционировала, а одного лишь капюшона из баллистического полимера не хватило бы, чтобы остановить полторы тысячи джоулей кинетической энергии.
— Где моя дочь? — обманчиво спокойно спросил он.
Репутация Крысиного Короля говорила за себя. Способности Кевина и Эшли были куда разрушительней, но Эберта отличала механическая безжалостность. Кого-то другого он бы смог даже напугать.
— Вашей дочери выпал шанс стать ключом к спасению нашего вида от нас самих.
Щелкнул взведенный курок. Я мысленным сигналом привел систему самоуничтожения костюма в режим «оголенного нерва».
— Мне плевать. Открывай проход.
— Мне тоже. Стреляй.
Осталось совсем немного времени. Это понимаю я, потому что даже через бездну миров ощущаю другого носителя Вещателя. Это понимает и читающая меня Сплетница, и все остальные, с которыми она делится информацией. Она поняла все, просто слишком поздно. И слишком любила жизнь, чтобы найти способ противостоять тому, кто готов на все.
Еще одна вспышка портала где-то на периферии зрения. Это Кевин. Усталый и еле стоящий на ногах, но живой. Я чуял, как его охватила ярость, и всего лишь на долю секунды опередил его трансформацию.
— Стой.
Он повиновался, без споров и возражений. Даже не удивился. За годы работы под моим началом ему приходилось выполнять и более странные приказы. Эберт так и не выстрелил, и я знал, что он не нажмет на спуск. Ради этого момента он заставлял себя жить. И, в отличие от Лизы, он прекрасно знал, что значит быть готовым на все.
— Кёлер, черт тебя возьми! — в его голосе слышалось отчаяние. Он на грани. — Я годами пахал на тебя, делал самую грязную работу, только чтобы вернуть Тейлор! В тебе есть хоть что-то человеческое?!
— Есть, — ответил я глядя Лизе в глаза. Та испустила волну изумления, но своей силой прочла намек, и тут же принялась складывать пальцы в буквы языка жестов. Эберт это тоже видел.
— Пожалуйста, — выдавил он.
Я воткнул меч в землю и зааплодировал.
— Сегодня великий день, леди и джентльмены. День, когда Конрада Кёлера о чем-то просто по-хорошему попросили. Почти даже без угроз и оскорблений.
Слева от меня раскрылась дверь между реальностями.
— Никаких крыс и летучих мышей, — предупредил я. — Дорога прямая, не заблудитесь.
Упрашивать Крысиного Короля не пришлось, и я закрыл дверь сразу за его спиной. И, словно по сигналу, откуда-то с небес рухнуло размытое зеленое пятно, оказавшееся Дэвидом. Выглядел он еще хуже прочих — костюм и мантия обгорели и порвались, маска была разбита, а тело покрывали раны, но он был жив. Вопрос с Королевой Фей закрыт. Прекрасно.
— Я все сделал, — прохрипел он. — Теперь все кончилось?
Я широко оскалился под маской.
— Да, Дэвид. Теперь точно все.
А потом пришла боль.
Закрытая реальность, индекс неизвестен
Суть Четвертой фазы была неимоверно проста и настолько же сложна.
Чтобы сформулировать концепцию и создать рабочий план, пришлось отринуть помощь мыслительных суперсил и технарский анализ, и действовать исключительно инструментами формальной логики. Эйдолон, опираясь на свое и Контессы триггерные видения, выдвинул предположение, что любой агент имеет «исходную» функцию, которую он выполняет в организме Сущности. Дело осталось за малым: понять эту функцию и научиться ее извлекать.
Действовать приходилось вслепую. Силы не давали никаких инструментов, которыми можно было исследовать агентов, поэтому пришлось действовать окольным путем. Для этого каждого тестируемого субъекта многократно клонировали, после чего доводили до триггера — всегда разными путями. Многочисленные вариации полученных сил приводились к общему знаменателю, после чего можно было сделать приблизительный вывод об «истинной функции» агента.
Довольно долго процесс походил на просев пустой породы, и Котел был готов признать неудачу и попробовать иной подход, как в руки Эйдолона попала Скиттер. Живое сокровище, иначе не сказать. После этого эксперименты приняли иной характер, требовался надежный способ высвободить истинную мощь агента.
Здесь тоже не обошлось без проблем, и главной было то, что агент Скиттер был то ли поврежден, то ли его ограничения были еще строже, чем у прочих. Сама по себе она была бесполезна. Требовалась некая комбинация сил, чтобы достичь требуемого результата. Сила Вещания напрашивалась сама собой. Так родился Зета, чьим предназначением было не только создание инфраструктуры Четвертой фазы, но и непосредственное участие в ней.
Вникать в тонкости работы хтонического механизма, можно было бесконечно. Сейчас они уже ничего не значили. Зета последний раз окинул взглядом капельницы с регенеративными составами и систему игл и электродов, которые должны будут проникнуть в мозг и снять ограничения с агента-Вещателя. Будет больно. Если повезет, то недолго.
Если повезет, потому что установка никогда не испытывалась, из-за опасений спровоцировать Зиона. Невозможно было даже оценить вероятность успеха. Но после всех принесенных жертв, Зета не имел права не попытаться.
— Нарушение периметра, — возвестил механический голос. Плевать.
— Эмма, включай.
Та с выражением отчаянной решимости на лице повернула рубильник.
Аппаратура пришла в движение, устрашающие инструменты погрузились в череп Зеты, и весь мир вокруг него превратился в боль. Боль была настолько ослепительной, что само понятие боли терялось на ее фоне, ведь во всей вселенной не осталось ничего кроме нее. Ни света, ни ощущения холодного металла, ни сил на крик. Рядом тоже самое происходило со Скиттер, ее агент сбросил свои цепи и жадно искал цель. Эмма находилась за пультом на тщательно выверенном расстоянии, чтобы не попасть под удар необузданных сил, и следила за жизненными показателями обоих. Когда щелкнул таймер, она повернула второй рубильник.
Колоссальные механизмы пришли в движение. Огромная передающая антенна получила импульс из командного центра и начала транслировать его так, как мог бы делать только Вещатель.
Сквозь все мыслимые реальности, на языке понятном только агентам, шел единственный приказ, отданный Администратором.
«Умри!»
Агония охватила каждого парачеловека в каждом мире. Никто не мог сопротивляться. Пока агенты сжигали запасы энергии, чтобы разрушить самих себя, носители ощущали все так, словно это их собственные тела сгорают и рассыпаются в прах. Никто не избежал этой участи. Даже Администратор, отдавший приказ, и Вещатель, донесший его до исполнителей, в бешеном темпе расходовали запас энергии, которого должно было хватить на века.
