золотого лотоса», созданное безумной эльфийской магией жизни биологическое оружие, запрещенное всеми расами Изначальной. Выходит, не всеми. И теперь понятны потери целых батальонов и полков, гибель армий и сдача городов, плесень сожрала все живое.
Тира жестами объяснил Арику, что надо делать. Тот достал из ранца мину и ввернул кислотный взрыватель, лишь хруст раскалываемой ампулы нарушил тишину. А теперь — обратно. Срочная эксфильтрация, через полчаса здесь разверзнется ад.
Быстро проделав путь обратно, Тира погнал группу бегом от лагеря, уходя из зоны поражения. Судя по количеству шаров, там хватит на весь лагерь и еще на полмили вокруг.
Сзади раздался отчетливый хлопок.
Наконец они остановились, пробежав почти две мили. На месте эльфийского лагеря клубилось плоское облако зеленого тумана, подергиваясь и деформируясь — агрессивные споры искали живую добычу.
— Ну что же, по-моему, справедливо, что ушастые подохли от своей же дряни, — наконец нарушил молчание Киран, оторвавшись от жуткого зрелища.
— Справедливо. Ну а теперь пора отсюда убираться. Поехали, — Тира решительно зашагал к трофейному фургону.
Глава 7
Ну наконец-то можно было заняться делом! Серж с удовольствием закопался в чертежи. Так, с чего хотел начать? Артиллерия, точнее в местных условиях оружие дальнего действия.
С артиллерией в ее классическом виде нужно повременить — литейный цех построить имеющимися силами нереально, поэтому даже дульнозарядные гладкоствольные пушки семнадцатого века — предел мечтаний. И то, придется как в старину первые образцы делать из бронзы, литье стали в кустарных условиях — из серии «не пробуйте повторить в домашних условиях». Значит, займемся самодельным техническим творчеством.
Кто в детстве не делал дымовухи? Да практически все. Но если кому-то в том же счастливом детстве попадали в руки книжки по ракетомоделизму, а компоненты для ракетных двигателей еще свободно продавались в хозмагах и существовавших тогда магазинов химреактивов, то иногда вылетали стекла (а то и двери) а пустыри превращались в ракетодромы. Зачастую заканчивалось все это визитами участкового и угрозами детской комнатой милиции.
Значит, займемся эрэсами. Несмотря на кажущуюся простоту вопроса, подводных технических камней здесь очень много. Вообще, ракеты известны с древних времен (если верить китайцам), а в России — с допетровских, о чем свидетельствует «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки» самого начала семнадцатого века, а уже в конце того же века было создано «Ракетное заведение». Таким образом первый период использования их как оружия окончился в самом конце века девятнадцатого, с совершенствованием ствольной артиллерии. Для тех времен ТТХ были впечатляющими — ракеты Констанинова с десятифунтовой гранатой били на две с половиной мили с приемлемой кучностью и успешно применялись в русско-турецкой войне и покорении Средней Азии.
А вот подводные камни, из-за которых второе рождение ракеты получили только в середине века двадцатого были в основном из области ракетного топлива. Да и что там говорить, эрэсы и ручные противотанковые гранатометы начали делать только тогда, когда методом чертовой уймы проб и ошибок все-таки нащупали нужные компоненты и пропорции топлива, без которых выходил пшик. Ну «катюши» нам не надо, а вот повторить технологию восемнадцатого века со знаниями двадцать первого на производственной базе примерно семнадцатого вполне реально. К тому же такой паллиатив артиллерии не требовал большого количества качественных материалов и заводских условий.
Вместо орудий пусть пока будут минометы — вот здесь более сложная задача. Несмотря на нехитрый внешний вид, ствол должен быть из оружейной стали и иметь необходимую точность обработки, а вот с этим напряженка. Ничего, укрепим металл магически — зря что-ли магия нам дана? Вот сами мины на станках точить из заготовок не покатит — нет этих заготовок и местные резцы будут лететь, как проклятые. Даже учитывая опыт въетнамских партизан и прочих неупоминаемых, дело обстояло не очень. Использование подручных средств века двадцатого, которые можно было найти в любом пункте приема металлолома исключалось отсутствием этих самых пунктов в частности и лома в общем. Придется немного помудрить, вспоминая вьетнамцев, или хотя бы цахаловские «давидки». Но это потом оправдается — при наличии ракет с настильной траекторией и минометов с навесной получаем полный спектр тяжелого вооружения с запредельной для местных дистанцией. Все, баллистам и катапультам в этом мире пришел конец.
Да и потом система местных вооружений мэйд бай Серж будет меняться — помимо артиллерии появятся и тяжелые ракеты. Пульсирующий воздушно-реактивный двигатель, как на «Фау-1» делается в прямом смысле слова практически на коленке — попадались книжки пятидесятых годов для авиамоделистов с подробным описанием и чертежами, даже в «попмеханике» были чертежи для самостоятельного изготовления еще более простого бесклапанного варианта, с U-образной трубой. Так что придется переучиваться местным магам, вместо защиты от файрболов и стрел изобретать плетения от ракет и снарядов. Ну или хотя бы блиндажи учиться строить.
Выйдя из бункера на осеннее солнышко, Серж зажмурился, и сладко потянулся. Пора навестить главного местного химика, точнее алхимика, лаборатория которого стояла подальше в лесу. Тут тоже поработала маготехнология — по опыту вьетнамской войны американцы использовали те самые «вакуумные бомбы» не столько для истребления вьетконга, но для создания посадочных площадок в джунглях. Вместо того, чтобы загнать на вырубку леса человек пятьдесят и провозиться этак пару суток, Серж вспомнил, как в свое время в Арзуне они с Сайлером ликвидировали криминального авторитета. После этого оставалось вытащить то, что осталось после боеприпаса объемного взрыва и получить пригодную для постройки лаборатории поляну. Правда, пованивающую горелым, ну да это мелочи. Выветрится.
Подойдя к избе лаборатории Серж от неожиданности чуть не присел — из трубы магической вытяжки с хлопком полетели какие-то ошметки.
— Да что за фигня, — Серж с силой открыл дверь избы. Внутри плавал небольшой дымок, оставляя хорошо знакомый запах сгоревшего бездымного пороха. Лабораторный стол под вытяжкой почернел, а алхимик стряхивал с халата осколки стекла.
— Все целы? Ты что творишь, Арданиус?
— Получилось, ваша милость, — глаза алхимика за толстыми стеклами защитных очков-консервов в кожаной оправе прямо-таки сияли. Повезло, что Серж заставил своих горе-химиков пользоваться средствами защиты, памятуя свои химические опыты с риском для незрелой детской жизни — несколько раз так бог отвел, что напрочь прошло желание испытывать судьбу.
