Ознакомительная версия.
Между прочим, «Кобра» была действительно хороша. Умеренно дребезжала подвеской, неплохо рвала с места (восемь секунд до сотни), долго ржавела и просто очаровывала окружающих хищными обводами спортивного корпуса. И рычанием. А еще Кобра была тонированной в дюбель. Что Малярийкин находил крайне немаловажным для соблюдения пресловутой «инкогниты». Борода у него уже отросла конкретно, но передвигаться по городу с открытыми окнами или пешком Малярийкин «очковал».
При этом, как вскоре с удивлением открыл для себя Малярийкин, у «Кобры», в отличие от его старой «муравейки», было еще одно свойство и направление использования, о котором раньше он даже не помышлял…
В один прекрасный майский вечер, сев в личный автомобиль, Маляр отчего-то со страшной силой захотел встретиться с Эленой. Чувство это было довольно ординарное, учитывая постоянную тягу Маляра к сей притягательной самочке и по совместительству его личному меценату. Но именно в этот вечер именно это чувство сопровождалось побуждениями, совсем не свойственными Малярийкину-из-прошлого. Он решил Лену покатать.
После звонка на ее мобильный не прошло даже получаса. Но Лена была уже в изумрудном платье, плотно прилегающем, с гипнотизирующим декольте, и покрытом серыми блестками, переливающимися в лунном свете. Шею украшала нитка крупных изумрудов – минимум по 0,3–0,5 карата каждый (в эпоху автомастерни Маляр плотно общался со скокарями[7], а потому сек в камнях и драгмете). Короче, Ленка вся переливалась зелеными искорками, и на этом потрясающе-волшебном фоне Малярийкин вдруг необычайно остро осознал собственную убогость, никчемность и негодность к подобного рода мероприятиям. В то же время ощущение прошедших боев, а главное – совершенных побед продолжало осуществлять с его «эго» необычные метаморфозы.
– Привет! – отважно провозгласил он, вытаскивая бороду из машины. – Слушай, сказать, что ты очаровательна, значит не сказать ничего. Но ты очаровательна, черт возьми!
– И давно мы на «ты»?
– Я не могу общаться с такой красивой девушкой на «вы», уж прости, – совершенно откровенно признался Малрийкин. – Сразу чувствую себя то ли педиком, то ли старпером. Позволишь на «ты»?
– Позволю, почему нет.
– Пасиба. Нет, ты правда… ты просто умопомрачительно красива.
В сверкающих глазках Элен заиграла едва заметная улыбка. Баба, даже если ворочает миллионами, все равно баба и есть.
– Специально для тебя так оделась, – наклоном головы она показала на платье. – Веришь, нет?
– Верю.
– Рада, что тебе нравится.
– Я как рад – не то слово!
– Угум. Слушай, я тоже на машине, но не хочу ее брать. Надеюсь, ты не откажешься после прогулки отвезти меня обратно.
– Верну, не волнуйся.
Малярийкин дернул ручник, открыл дверцу. Элен села рядом.
На какое-то мгновение взгляд Маляра задержался на стройных ногах. Лена аккуратно поправила платьице, на секунду показав глубокий боковой вырез. Ноги были в чулках с кружевными резинками. Не в колготках. Усмиряя костедробительный стук сердца, Маляр выжал сцепление, и «Кобра» мягко тронулась с места.
– Куда поедем? – спросила она.
– Не знаю. Можно просто прокатиться по городу. Вот только я плохо знаю Скайбокс.
– Поехали. Куда знаешь.
– Ну… есть несколько отличных автомастерских, есть пара магазинов с запчастями, есть артиллерийский склад, давно там не был… Вот только все это работает днем. А сейчас закрыто. Шучу. Может быть, куда-то в кафе?
– Уже ночь, Маляр. Все кафе закрыты.
– Тогда, может быть, в клуб? В ресторан? Ужин?
Глядя на него, Элена улыбнулась.
– В клуб? В ресторан? Выходит, ты не знаешь, куда именно пригласил меня на первое свидание, ковбой?
– Прости. Ну да, на свидание. Я просто… не местный. – Маляр смутился. – Конечно, мне следовало заранее над этим подумать. Но я…
– Да ладно, не парься. Пожалуй, я знаю тут одно местечко. Поехали! Смотри, сейчас поверни направо и дуй по главной до конца проспекта. А там покажу.
– О’кей!
Четверть километра проехали молча. Проспект оказался забит множеством автомобилей. Малярийкин был удивлен. Раньше, в прошлой жизни, в которой остались Ника и Калмышев, он очень редко выезжал из «наш-ангара» по темноте. Если это случалось, то случалось в исключительных случаях, когда отложить дело до рассвета не было никакой возможности. Однажды, например, когда Калмыш заболел… Впрочем, даже ту поездку с нынешней сравнивать нельзя. Вокруг «наш-ангара» простирался многокилометровый пустырь, руины аэропорта, потом руины ремонтно-механического завода, диспетчерского училища, лесополоса, а за ней уже – и первые таежные колхозы с дикарями. Пустота. Глушь. Ужас. Опасность.
В Скайбоксе ночь была совсем другой. Яркой. Насыщенной. Громкой. Наполненной автотранспортом. Малярийкин, конечно, не видел автомобильных пробок прошлого, и ему не с чем было сравнить. Однако лично он настолько плотного движения по трассе не встречал никогда. Машин было настолько много (встречались, кстати, и фрэнчи-длинномеры, и даже игровые танки), что Малярийкину пришлось ехать рывками со скоростью тридцать-сорок километров в час. Впрочем, ему и не хотелось ехать быстрее. Город в свете луны и немногочисленных, но все же очень ярких неоновых огней и реклам выглядел завораживающе.
Они свернули на новую улицу. Потом еще раз и еще. Здесь машин было меньше, и Маляр увеличил скорость.
– Я смотрю, в Скайбоксе ночью жизнь довольно оживленная, – сказал он удивленно.
– А почему должно быть по-другому?
– На окраинах по-другому.
– Ну, найдешь себе девушку с окраины, катайся с ней ночью по таежным колхозам и наслаждайся пустотой. А здесь – Скайбокс. Столица, черт возьми, матушки Сибири.
– Так мы куда, в клуб?
– Ну, почти. Вот здесь налево поверни. Теперь прямо. Ну вот, уже почти все.
Маляр свернул с асфальтированной трассы сначала на неровную грунтовую дорогу, которая вела, казалось, прямо в лес (вот тебе и столица Сибири!). «Кобра» подпрыгивала на ухабах и выбоинах. Но затем колеса с подскоком вынесли их на отсыпанную щебнем широкую площадку. Деревья закрывали луну, кромешную темень освещали лишь фары ближнего света. Маляр чуть дал газу, деревья отплыли в сторону, и луна осветила наконец широкую полосу за щебеночной площадкой. Впереди показалось приземистое кирпичное здание с декоративными башенками. В окнах было темно.
– И где это мы?
– Еще одно мое «тайное жилище». Видишь, вон видеокамеры? Что-то вроде дачи. В лесу, как ты можешь заметить, но от центра недалеко. Идем?
– Ты же говорила, мы в клуб.
– А у меня здесь клуб. Только для двоих.
Ознакомительная версия.
