смогут заменить идаров. Реол падёт и без их помощи.
Теперь уже Закий не скрывал ядовитой улыбки:
— Но, чтобы Реол пал, разве не все мы должны приложить как можно больше сил? И как можно ближе к столице Реола. Ну и позвольте поправить вас, достопочтенный. Времена меняются. Мы все, не без совета его величества, стараемся говорить про идаров старшей крови и идаров младшей крови. Думаю, Реол падёт, только если старшие и младшие будут действовать сообща.
Идар оскалился:
— Эти слабаки?
Закий оскалился в ответ:
— А о нашей слабости лучше всего скажут Игры. Конечно, Востоку сложно встретиться там с Западом, но думаю, и на западе найдутся сильные идары младшей крови, которые покажут, что не всегда младшие слабей старших.
Дальнейший спор владетель Крёз оборвал одним словом:
— Довольно, — смерив Закия взглядом, спокойно уточнил, не спрашивая, а сообщая свои выводы. — Сторонник нового эдикта об идарах младшей крови. Точь-в-точь как мать моего внука. Зови и помни, что ты обещал половину часа и твои споры не могут его уменьшить.
Закий недовольно поджал губы, но смолчал, соглашаясь с этим требованием. Удержи он в себе злость, ещё можно было бы настоять на своём. А так… Он обернулся в сторону леса и махнул рукой.
***
Наконец-то.
Я уже устал тут стоять и ждать. Тем более что Ирал вдруг нашёл новый повод добавить мне упорства в сгущении и возжигании ихора. Рассказами о тех возможностях, что откроются мне, когда я сумею это сделать. И нет, в этот раз он не стал рассказывать, что начнёт учить меня настоящему искусству Оскуридо, вместо этого он сосредоточился на рассказе о выгодах, которые я начну открывать после этого скачка личного могущества.
Причём слова о могуществе, а не силе, это были именно его слова. Раньше он никогда так не выражался.
Видно запомнил, что я говорил о проигрыше одного против всего мира, вот и придумал новые убеждения.
Завёл разговор, как водится, с драугров. Мол, я сумею создавать их себе в помощь. Затем, оценив мой кислый вид, перешёл на возможности теней. Я как раз страдал от того, что разговор Закия с дедом слушаю кусками, которые по очереди приносят мне четыре безымянные тени.
Ну, в общем, он всё же сумел меня заинтересовать.
Выходило так, что, став сильней, я сумею слушать и видеть глазами тени. Для начала не каждой, а той, которой я, как бы лично добавлю сил и только на время, пока эти силы не израсходуются. Но всё же — о такой возможности я действительно сейчас мечтал.
Всё остальное, вроде возможности теней всё дальше и дальше уходить от меня, я уже слушал не так внимательно, хотя как раз подобного мне и не хватало чаще всего. Например, в прошлый раз тени не сумели проследить за взятым в плен Креодом, в этот раз он тоже уехал дальше, чем могли удаляться от меня тени, и я снова ничего про него не узнал.
Я неспешно шагал сквозь высокую траву, одновременно слушая пересказы последних минут разговора, когда Закий вскинул руку и недовольно крикнул:
— Живей, Н… Лиал!
Я ухмыльнулся. Ага, не хочет сообщать деду, как обычно меня называет. Да ещё и за мой счёт пытается выкроить те самые полчаса, которые ему обещал. Ну и ладно.
Вскинув ладонь, я, едва шевеля губам, активировал технику ускорения:
— Херристра потег.
И рванул сквозь траву. Не Шаги, но тоже достаточно быстро.
Ирал тут же сменил тему:
— Господин, совмещайте, совмещайте. И даже не бойтесь, что вас будут подозревать в единости пути. Используйте Шаги сквозь тьму. Не нужно плести сложную цепочку шагов и пытаться пройти их до конца. Первых трёх будет достаточно и ничего не дадут наблюдателю. Попробуйте их сейчас совместить.
Я не стал. Нашёл время для подобной тренировки. На глазах Закия, деда и ещё шестерых идаров?
Как бы быстро я ни бежал под ускорением, но слуги деда успели вытащить откуда-то два стула и поставить их в двадцати шагах от кареты. Следом приволокли и столик.
Когда я остановился возле него, из кареты, наконец, вылез и мой дед. Ничего, ещё крепкий седой старикан, хотя, конечно, интересно, во сколько же у него родилась матушка? Задумавшись об этом, я вдруг с некоторым ужасом вспомнил, сколько уже лет самой матушке. Уже давно не двадцать и даже не двадцать пять.
Дед шёл ко мне не один, а с каким-то стариком за плечом. Ну, это ясно — дистро.
Снова на миг кольнуло раздражение на отца. Дистро это ведь не только прихоть, но и статус. Не каждый Дом может позволить себе выделить верного человека в дистро молодому поколению Албо. А ещё это не только статус, но и вторые руки, доверенное лицо.
Ладно. Будем считать, что у меня два дистро — Креод и Илиот. Их только нет рядом, но кто бы пустил лишние глаза что в Кузню, что в Академию? Не те сейчас времена. Это матушка могла приехать в Академию со своей дистро, мы, молодое поколение — нет.
Дед замер на миг, вглядываясь в меня. Я поступил так же, ища в его чертах черты матушки. Не нашел. Седой, растрепанный, еще крепкий старик в невзрачном и мятом темном ханбоке. Чужой.
Миг закончился и дед сел, не дождавшись от меня такого же, повёл рукой:
— Садись, внук.
— Благодарю, ваше сиятельство.
Он скривился:
— Ты этого не помнишь, но я приезжал к вам в замок и даже держал тебя на руках. И приехал бы ещё раз, когда пришло бы время вести тебя к алтарю замка на посвящение. Поэтому был бы благодарен тебе, внук, если бы именовал меня проще. Называй дедушкой, не иди против правды.
Для меня это было не тяжело, поэтому я кивнул:
— Хорошо, дедушка. Но если уж не идти против правды, то сомневаюсь, что мы бы увиделись на посвящении.
Он нахмурился:
— Почему же?
— Матушка хотела провести его в Грасдоке, в главном храме севера, а вы об этом даже не знаете. Да и время как бы уже упущено, моё посвящение позади, но я не слышал, чтобы вы приезжали в то время в наш замок и не застали меня.
На этот раз дед скривился так, что действительно стал похож на древнего, покрытого морщинами старика:
— В традициях Дома Велоз проводить посвящение детей только в очень узком кругу. Обычно его проводит старейшина рода, часто не допуская туда даже родителей. Терсия всегда этим тяготилась. Она считала, что это одна из важнейших дат в
