Торопливо скинули и отжали мокрую одежду.
Путаясь в рукавах и штанинах, опять её натянули.
Мы оба дрожали от холода. Здесь наверняка теплее, чем горах. Только мы этого не чувствовали. Солнце уже скрылось. И, вероятно, как везде в пустынях, атмосфера начала быстро остывать. Конечно, тут не барханы. По местным понятиям – вообще райский сад. Но климат – всё равно резко континентальный.
– Ты сможешь вспомнить направление?
– Приблизительно, – качнул головой Дима. – Тут недалеко. Это ведь было уже на излёте, скорость упала…
– Скорость снизилась, когда мы проломили кроны!
– Нет. Мы точно замедлились.
В голове у него замедлилось! Так иногда бывает. Особенно если доходишь до предела, до крайней точки… Рассказывают, в Афгане один солдат ухитрился видеть, как снаряд упал рядом и потихоньку стал разлетаться осколками.
Дима моргнул:
– Тут хватает фокусов с гравитацией… Сам туннель – один из них. Если он – искусственный, его создатели могли позаботиться о безопасности пассажиров.
– Ага, – я скривился, щупая ушибленное колено.
Хорошенькая безопасность!
Хотя… Доля истины в его словах была.
Мы долго брели через лес.
Я топал вслед за Димой. С каждой минутой проникаясь сомнением.
Острым зрением Капустин не отличался. И, вообще, тяжело различить детали с такого расстояния. Тем более, когда видишь объект считаные секунды…
Под ногами влажно зачавкало.
Мы вышли в поросшую тростником низину.
Небо ещё горело отсветами заката, а тут уже царили густые сумерки.
Чёрт, скоро опустится тьма, а мы до сих пор движемся в противоположную от Гробницы сторону!
– Долго ещё? – буркнул я без особой надежды.
– Не знаю, – выдавил Капустин.
– В смысле?
– Кажется… я заблудился.
Разумеется. Тут и днём-то не особо сориентируешься, а уж в сумерках…
Мы присели на поваленное дерево.
– Сейчас бы что-нибудь сожрать, – флегматично сказал Дима.
И правда – в желудке колыхалась первозданная пустота. Кусок чёрствой лепёшки, щедро выделенный Фэй-Туном, ничуть её не заполнил. Только раздразнил…
Я вспомнил пирожки со шмайсом, проглотил слюну и вслух гордо объявил:
– Нашёл время!
– Ни хрена ты не понимаешь. Тут вопрос стратегический! Знаешь, чем самым ценным мы располагаем?
– Бластером?
Дима пренебрежительно хмыкнул. И хлопнул себя по лбу:
– Вот важнейший ресурс!
– Неужели?
– Мозги – это покруче корабельного излучателя. Особенно мои! – он вздохнул. – Одна беда, натощак они действуют узконаправленно. Вот и сейчас лезет в голову всякая чепуха… Помнишь ту отбивную из лопатки молодого трумля?
– Нет, – нахмурился я.
– А шеанийское жаркое?
– Не помню!
Вот урод! Он что, издевается!
– А мне и сейчас чудятся запахи… – вздохнул Дима.
Запахи?
Я вздрогнул.
Мы переглянулись. И оба шумно втянули носами прохладный вечерний воздух.
Когда яркие звёзды зажглись в небе, мы успели миновать ручей и перевалить укрытые лесом холмы. К этому времени запах жареного мяса стал отчетливо острым. Да что запах, уже вид был нестерпимо волнующим…
Мы лежали в кустах у обрыва и смотрели вниз – туда, где на большом вертеле вращалась покрытая розоватой корочкой мясная туша. Разумеется, вращалась она не сама. Бесплатным дополнением к мясной туше был «повар» – крепкий мордоворот с бластером на поясе. Это здорово нарушало идиллическую картину. И уж вовсе её портили ещё несколько громил…
Сколько их там точно, нам отсюда не разобрать – мешают стены здания. Даже костёр развели под крышей у дверей – наверное, чтоб с неба не засекли.
Одно ясно – оружия у них до хрена.
Я подрегулировал «зум» очков.
Та-ак…
Кроме пистолетов-бластеров – плазменные винтовки[3]. А что там выглядывает в окно неприятным раструбом?
Очень похоже на станковый армейский излучатель…
Вполне хватит для маленькой войны в долине Иб-Хебу. И более чем достаточно, чтобы сделать из двух землян ещё одну разновидность шашлыка…
Нет, это не обычные «отморозки».
Скорее, наёмники…
– Дай посмотреть, – шепнул Дима. Я сунул ему очки.
В принципе всё и без увеличения понятно…
Грамотные ребята.
Одеты в лёгкие бронекостюмы. Хотя чувствуют себя уверенно – разместились аккуратно. В одноэтажном ветхом здании неизвестного назначения – маленькие окошки. Если что, удобная позиция для обороны. Само здание расположено посреди обширной прогалины – скрытно не подберёшься. Кстати, воздух там чуть колышется – не только над пламенем… Это мы уже проходили. Скорее всего, работает генератор защитного поля.
Угу.
И один из боевиков всё время поглядывает в темноту сквозь «ночники»…
Крикнула птица.
Часовой вскинулся с оружием на изготовку.
Мы торопливо пригнулись.
Что-то пыхнуло, и спины обдало жаром. Повеяло горелой древесиной.
Вот гад! Шмальнул прямо в сторону нашего обрыва.
Мордовороты в доме радостно заржали.
А Дима зашипел и довольно громко хлопнул себя сзади. Ещё и ещё! Он что, спятил?! Я толкнул Капустина локтем и тут только обнаружил дымящую подпалину на его брюках пониже спины.
Какая меткость! Наверное, головешкой достало…
Разумеется, «бандиты» не могли это заметить. Но отчего-то внизу воцарилось подлинное веселье.
– Уроды! – свирепо прошептал Дима.
Да, обидно.
Мы, можно сказать, Посланники самого Иб-Хебу, лежим над обрывом голодные и холодные. А всякие аморальные личности вольготно жрут, пьют… И, кстати, по-моему, пьют они отнюдь не чай. Вот же мерзавцы!
Я приподнял голову, всматриваясь.
Оцепенел.
В сопровождении охранников внизу объявились новые фигуры. Бросили на каменный пол охапки дров… Подробности теряются в сумраке. Но тот самый затрапезный балахон, который Дима различил с высоты полчаса назад, всё-таки можно узнать. А ещё лохматая шевелюра и комбинезон Бинка – там, в неясных отсветах пламени…
Мы не ошиблись. И не зря топали сюда через лес…
Какое-то время лежали, молча вглядываясь. Потом отползли от обрыва.
– Их около пяти, – констатировал Дима.
– Минимум, – прошептал я, – и вряд ли это вся группа. Судя по их наглости – Долину они уже захватили.
– По наши души явились?
– Нет, чисто на пикничок заехали.
– Угу. А Бинка и Ер-Киса пригласили у костерка погреться…
– И привязали – во избежание травматизма.
– Добрые люди!
Мы затихли, вслушиваясь. Журчали местные цикады. Больше никаких звуков сюда не долетало.
Ветер утих. Деревья стояли чёрными изваяниями. А в беспредельной высоте сияли звёзды – как мириады равнодушных глаз…
