нет бога главнее.
– А как же Зевс?
– Зевс могуч, спору нет! – жрец уважительно склонил голову, – Но без Аида он не победил бы Титанов! Зевс, Посейдон, Аид – братья равны во всем.
– Почему же люди… так мало почитают владыку мертвых?
– Люди глупы. Надеются прожить подольше, не понимая, что рано или поздно смерть придет за каждым. Как бы ты не пыжился, настанет час, когда Харон повезет тебя через Стикс в царство тьмы. Но не пугайся! Хоть Аид повелевает мертвыми, в нашем мире он тоже может дать многое. Ведь по силе он не уступит и Зевсу!
Эсхин в растерянности оглядел себя.
– Прости, жрец, у меня не осталось ничего, что я мог бы отдать Аиду. Все, что было, забрал Зевс…
– Не печалься, парень, – жрец криво улыбнулся, – Конечно, у тебя есть то, что придется по вкусу темному богу.
– Что же это?
– Всего лишь капля твоей крови.
Эсхин встряхнулся, натянув поводья. Не хватало только уснуть на скаку! Воспоминания… Вроде бы еще не настолько стар, чтобы целиком им отдаваться. С другой стороны – дорога скучна, никаких неожиданностей, почему бы не подумать о приятном?
Старый жрец – Эсхин так и не узнал имени – не обманул. Аид действительно принимал жертвы, и, что более важно, одаривал взамен! Он не давал нечеловеческой мощи и сил, нет. Этого у молодого Эсхина хватало с избытком и так. Аид предлагал… помощь. Незаметную, вроде бы незначительную, но в тоже время, как выясняется со временем, неоценимую. Как, например, сейчас – в поисках беглянки.
Около полудня всадник оказался у обуглившихся остатков постоялого двора. Вокруг суетились погорельцы, люди сновали, словно муравьи. Эсхин остановился неподалеку, возле трех телег. Караванщики как раз приготовили обед, запах сытной похлебки щекотал ноздри мечника. Купец глянул приветливо, поднял довольное лицо.
– Приветствую, путник! Раздели с нами трапезу, пока боги милостивы!
– Благодарю! – Эсхин спешился, глядя на головешки, оставшиеся от трактира, – Ты не выглядишь слишком опечаленным общим горем.
– Увы! Такова природа человека. Я сочувствую чужой беде, но рад, что она обошла меня стороной. Товары не пострадали, можно беспрепятственно продолжать путь.
Эсхин уселся, благодарно приняв миску с едой.
«Странно, – подумал он, – Не признали. Неужто Темный Мечник не такая уж важная персона?»
А потом дошло – он без доспехов! Мало кто за пределами Сикиона отличал властителя города в лицо, большинство узнавали лишь по темным доспехам. А когда узнавали – начинали пресмыкаться и лебезить.
«Нужно почаще путешествовать налегке, – решил Эсхин, – В этом есть что-то… необычное.»
– Так что тут произошло? – спросил мечник, не прерывая трапезу.
– Набег, – промычал купец, пережевывая пищу, – Целая банда! Я думаю, сам Острозуб вылез из берлоги. Мужчин убили, трактир сожгли, женщин угнали в плен.
Услыхав последние слова, Эсхин вздрогнул.
– Что же никто не торопится на выручку?
– Ну… Я простой купец, – он демонстративно склонил голову, – Кохиос к вашим услугам. Увы, не в моих силах сражаться с бандами. На то есть стражники, ополчение, армия в конце концов.
– Неужто тут собрались одни купцы? – Эсхин обвел взглядом местность.
Кохиос поежился: тон, коим было сказано, не понравился.
– Почему же… двое пошли по следу. Дикий варвар и мой… приятель – Хилон.
– Двое значит… – мечник поставил пустую миску на землю, – А с этим варваром случайно не было девушки? Такая невысокая, красивая, темноволосая.
– Как же, была! Только ее тоже заневолили, потому варвар и ринулся вдогонку! – купец призадумался, – А ты, стало быть, знаешь их?
– Знаю, – ответил Эсхин, поднявшись, – Я должен отвезти девушку в Сикион.
– Сикион? – удивился Кохиос, – Это там, где правит Эсхин Кровавый?
Мечник улыбнулся.
«Определенно, стоит иногда ходить без доспехов, – подумал он, – Такого прозвища я еще не слыхал!»
– Эй, не обижайся! Подумаешь, ну нравится вождю казнить всех, кто слово против скажет, так что с того… Главное, жители не против, – купец хохотнул, – Как тебя зовут, путник? Глядишь, буду в Сикионе, хоть одна душа знакомая найдется!
Эсхин не ответил, вместо этого открыл сумки. Вынув доспехи, начал неторопливо облачаться. По мере того, как нагрудник, поножи и наручи заняли свои места, веселое лицо купца вытянулось, гримаса недоумения сменилась все больше проступающим страхом.
Мечник уселся в седло, конь нетерпеливо гарцевал, всадник нацепил шлем, поправил перевязь меча.
– Я… я… я… – запинаясь забормотал караванщик.
– Ты – Кохиос, купец, – строго закончил Эсхин, – Я запомню это имя. Будешь в Сикионе, обязательно заезжай. Приятно познакомиться!
Всадник миновал сгоревший трактир, на полном ходу без труда держась протоптанному пути банды. Кохиос долго смотрел вслед, утирая обильный пот и кляня себя за длинный язык.
Эсхин скакал во всю мочь, сердце воина тревожно сжималось. Пандора! Она не могла погибнуть, слишком много надежд с ней связано, слишком великая миссия возложена на девушку! Она настолько важна, что мечник не задумываясь пожертвовал бы ради девушки всем, жизнью в том числе.
Пророчество… Слова звучали в голове Эсхина точно так же, как их когда-то изрекла Пифия…
Лев разгадает тайну Пандоры, и Сокол падет.
Как и все прорицания, оно загадочно и оставляет широкое поле для возможных толкований. Что за лев? Что за тайна? Эсхин не знал, хотя пытался выяснить всеми доступными способами. Зато он сразу понял, кто такой Сокол, и ради его падения мечник сделал бы что угодно.
Увы, девушке не суждено понять всю важность пророчества, осознать неимоверную тяжесть предназначения. Для нее слова Пифии – не более, чем забавный стишок, потешка для детей. Также легкомысленно к воле богов отнеслись и родители девушки.
Эсхин хорошо помнил, как лучший друг, Фотий, попросил съездить с ним в Дельфы. Жена Фотия, Агата, и маленькая Пандора, еще закутанная в пеленки – все были счастливы посетить храм великого Аполлона. Как обычно, ничто не предвещало беды.
Но когда Эсхин услышал пророчество, сказанное маленькой девочке… Он едва дотерпел до усадьбы Фотия, прежде чем начать серьезный разговор. К смущению и великому беспокойству воина, друг не придал особого внимания предсказанию. Он смеялся, шутливо отмахиваясь от слов Эсхина, на все увещевания реагировал одинаково несерьезно и неуважительно.
Гнев захлестнул голову, мечник схватился за оружие. Видят боги, он не хотел ничьей крови! Фотий и не подумал испугаться, наоборот, подошел вплотную.
– Хватит, Эсхин, уймись, – спокойно проговорил он, – Неужто ты хочешь меня убить из-за какой-то словесной белиберды?
«Не понимает! – раздался голос в голове мечника, – Избавься от него!»
До сих пор Эсхин не решил для себя вопрос: чей это был голос? Его собственный, или вмешались боги?
Всего на единый миг темная пелена застлала взгляд воина, а когда он пришел
