Поехали колонной — в первой машине я, Соколов и Горюнов у пулемёта, потом «бардак», потом УАЗик ладожан.
— Кстати о зверье, — заговорил Горюнов, перекрикивая шум двигателей — БРДМ шёл не вплотную за нами, но рычал изрядно. — Передали, что-то сегодня устроило в Ильинке кровавую баню.
Я не сразу сообразил, что имеется в виду старый парк аттракционов — название не примелькавшееся, слышу редко.
— Да, на планёрке говорили. Наши ребята поехали туда на контроль.
— А, ну отлично. А то нас выволокли в эту Виковщину непонятно зачем… Политика — раз уж соседей тоже задело.
Ну да. Если учесть резню за Болотом — логичнее бы именно туда послать боевую группу… Насколько я помню, БРДМов у них всего три, включая этот и дежурящий в городе. Один небось в ремонте торчит, как всегда. Но тогда облом получат ладожане, а это не прокатит.
Выехали за КПП. Трепались ни о чём, я похвастался американским карабином, Соколов сидел сосредоточенный и молчал, что само по себе странно, пыль стояла столбом — всё же пока сухо.
У Кикино, как и в прошлый раз, тормознули. Горюнов традиционно спросил, как дела, и вот тут напрягся я — расскажут, что вчера незнамо кто проезжал мимо на мотоцикле по заброшенной дороге?
Не сказали — значит, не придали значения. В принципе, их интересы не затронуты, а в чужие дела в этих местах лезть не принято.
Объехали деревню и попылили дальше. Выехали на подъём к Двугорью, и я почувствовал, как гулко бьётся сердце — оно, казалось, аж прыгало в груди. Давненько со мной такого не было… С чего бы?
Лес проехали без приключений, чему я ничуть не удивился — даже Соколов при въезде отметил, что движения крупных объектов нет. А вот в деревне меня ждал сюрприз… причём, такое ощущение, ждал он именно меня.
У торчащего фонарного столба мы свернули в проулок, к лесу — экипажи по нашему отчёту отлично знали, где дом. Даже «бардак» втиснулся, снеся бортом часть ветхого посеревшего забора. А вот когда тормознули на свободном пятачке, где разворачивался наш УАЗик, началось непонятное.
Бойцы спешились, держа наготове автоматы, БРДМ провернул башню с КПВТ. Соколов и ладожский Лёха тоже вышли из машин, отошли чуть в сторону, посовещались… Потом вернулись к нам.
— Аур нет. Движения объектов нет. Нечисть не чувствуется, — чётко доложил белобрысый Горюнову.
Тот явно выглядел обескураженным — вероятно, боевая группа была готова к чему угодно, но точно не найти пустое место.
— Не понял, — протянул Антоха, так и стоящий у пулемёта. — Вообще ничего?
Соколов помялся:
— След присутствия живых существ. Суточной давности, не меньше. Там, — протянул он руку, указывая на дом.
У меня в голове был сумбур. Я же точно уверен, что мы подъезжали совершенно не к тому дому, на который указывал молодой колдун! Или… к тому? Дом, на который указал Соколов, выглядел не новым, но и не руинами, как другие дома в деревне. Так, покосился чуток, двор травой зарос, некоторых стёкол нет…
Ерунда какая. Я же помню, что…
А что я помню?
Ксюша, держащая в руках грабли… Забор… Столб, на который Пашка положил свой нож… Это было у того дома или вот у этого, чуть левее?
Меня словно погладило по вискам мягкими, почти неощутимыми кошачьими лапками, и во дворе того дома, что слева, я увидел Иксению — всё в том же длинном платье и накинутой куртке. Она улыбнулась, помахала рукой… и исчезла.
Я почувствовал, как грудь сдавило льдом… Нет, не сдавило. Ледяным стал Ксюшин амулет. На мгновение — и он уже снова тёплый.
Обернулся — минимум двое рядом со мной, один смотрит в ту же сторону — но не отреагировал. Почему? Ответ может быть только один — девушку увидел только я.
Ай да Ксюша… Ай да амулет.
Да и семейка — молодцы. Вот, выходит, что они сделали — отвели глаза визитёрам! Не исключено, что и нам могли отвести — да нет, точно могли, просто не стали. Может, бородач и правда почувствовал тогда отсутствие агрессии…
Как тогда сказала девушка? «Никто не сможет воздействовать на твой разум»? Интересно, очень интересно. Она знает, что амулет на мне? Скорее всего — знает. И сама на него воздействовать как раз может.
Впрочем, она это может и так — мысли мои она читала влёт, даже не притворяясь, что не делает этого.
Кто же вы такие?
Я знаю — кто. Я видел. Но то странное ощущение, когда, зная ответ на вопрос, по сути не знаешь вообще ничего…
Подошёл Нечаев:
— Алексей, что скажешь?
— Согласен с коллегой, — степенно сообщил ладожский колдун. — Есть остатки ауры, осёдлость низкая. Они были здесь в пределах двух недель.
— Выходит, ушли… М-да, — ладожский безопасник задумчиво потыкал носком сапога ком земли. — Что по остальной деревне?
— Движение крупных объектов и ауры отсутствуют, — по-военному доложил Лёха.
— Нечисти тоже не вижу, — добавил Соколов.
— Ладно. Проверим дом, — распорядился Антон. — Давайте, осторожно…
В дом пошли трое и Лёха, Нечаев тоже отошёл. Мы с Соколовым остались наедине — стояли всё же чуть в стороне от машин, и я не выдержал:
— Тёзка, я прекрасно помню, что ты видишь кое-что помимо обычных аур. Тогда вон, в гостинице, след тёмного колдовства почуял. Неужто реально ничего нет?
— Нету, Сергей Михалыч, — неуверенно сказал пацан. — Иногда на секунду кажется, что что-то есть, присмотрюсь — не вижу…
А ведь он, похоже, не врёт. Возможно, отвод глаз так и работает… Насколько же сильны наши «друиды», что даже Соколов ничего не видит?
Так и подмывало достать смартфон и сделать несколько снимков — хотя бы для того, чтобы самому посмотреть. Я уже было потянулся за ним… и опять почувствовал холодок. Ах ты ж… Сто к одному, что Ксюша просит этого не делать. И как ни крути, она права — стоит мне проколоться, и весь сыр-бор будет зря.
Интересно, а сможет она мне помочь и подсказать, если я буду не здесь, а в Вокзальном, или, того дальше, в Гидрострое?
Вернулись те, кто ходили в дом, с ними и Нечаев — судя по лицу, недовольный. Горюнов тоже спрыгнул с УАЗика, подошёл.
— Ноль, — объявил ладожанин. — Ерунда какая-то… Что насчёт Князево?
Князево — деревенька дальше по этой же дороге, совсем маленькая и стоящая уже за пределами леса, ближе к Крепости. Я проезжал её ровно два раза — заросшая она была дальше некуда.
— Давай съездим, — подумав, согласился Горюнов. — Всё равно рядом.
Ну да, другого жилья тут по сути и нет. Не то чтобы мне улыбается таскаться по заброшенным деревням, но приказание Большакова в одно место не засунешь. Да и с комфортом, в общем-то.
Когда вырулили обратно на дорогу по деревне, я обернулся, надеясь опять увидеть Иксению. Нет — ничего…
До Князево доехали без проблем, хотя дорога была заметно хуже. Деревня вполне ожидаемо оказалась пустой. И уже на краю деревни обнаружили двух мёртвых «медведей». Ран на тушах не было — они попросту были мертвы.
— Фигня какая-то, — резюмировал Нечаев, когда наши машины встали бок о бок. — То нашествие зверей. То звери дохнут пачками…
— Лучше пусть дохнут, чем по Болоту бегают, — хохотнул Горюнов.
— Что-то странное вижу, — сообщил Соколов. — Как будто было колдовство, но не могу понять — какое. Что-то совсем незнакомое.
— Лёш, ты? — обернулся Нечаев к своему колдуну.
— Обычная смерть, сверх этого ничего не чувствую, — пожал плечами тот. — Брат, не ошибся? — уточнил он у Соколова.
— Не знаю, — протянул пацан. — Воде и было колдовство, вроде и нет…
— Тьфу ты, — сплюнул ладожанин. — Ясно, что ничего не ясно… Ну что, обратно тут же?
— Давайте этой же дорогой, не хватало ещё вдоль реки, а потом через болото, — махнул рукой Антон. — Обидно. Зря съездили.
Обратную дорогу я трясся, ухватившись за рукоять на приборной панели, и думал: интересно, а сможет Соколов что-то увидеть, если показать ему тело Рыбина?
Глава 19. Понедельник, 25 сентября. День
К Управе вернулись в первом часу, и я, распрощавшись с ребятами, пошёл на Базу. Эх, прихватить бы с собой Соколова… но нельзя — он же наверняка докладывает лично Бурденке. Не надо, чтобы до того дошли слухи, что у нас есть живой доппель.
