помнил смутно: круговерть перехода, чувство крохотного орешка в безразмерной скорлупе, боль. Вой приборов…
Четырнадцать секунд.
Встал, ухватился за пульт и сбалансировал полет. Задача исполнимая на волевом. Приник к информационной панели, изучил блеклые строчки данных. Целостность корпуса, диагностика аппаратуры, штурманские карты… Флагману по касательной влепили аннигиляционным зарядом, но кораблик сдюжил.
Николай опустился на палубу, прислонился к пульту. Поломки терпимы, электронных откликов «пятнашек» не обнаружено, катера, выведенные автоматикой, в строю — полукольцом зависли подле флагмана в ожидании приказа на эвакуацию из опасного сектора. На десять десятых, с предельной нагрузкой двигателей.
Двое суток растворились в полете и заметании следов — плюс минус несколько попыток навестить камбуз, гальюн и личную каюту. Николай устало потер глаза — тактическое отступление легко превратить в бегство, так что хватит. Он положил корабли в дрейф, активировал защиту и окунулся в сон. Двенадцать часов покоя, размеренных вездесущим будильником.
Проснулся, едва заслышав мелодичную трель. Оценил состояние: интенсивность болезненных ощущений обещала проблемы с ходьбой. Хоть носитель меняй. Но расточительство не в чести у воплощенной тьмы. Он, прихрамывая направился в рубку, где и занялся анализом текущего статуса. За часы сна флот мог накрыть патруль, Черное Братство, коррозия, да что угодно… Случайно подцепленная «пятнашка» и не разгрести.
Радары фиксировали в округе исключительно газовые скопления. ЦУКОБ упустил цель.
Соорудив легкий завтрак, Охотник без колебаний вызвал Управление — открытой широкополосной волной, не улавливаемой разве что тостерами. Ответили не сразу.
Невезучий рядовой связист поначалу принял вызов за розыгрыш и долго медлил, прежде чем, возмутившись настойчивостью абонента, перебросить сформированный канал на пульт старшего оператора. Старшой растерялся, но не забыл активировать режим диалога — на экране проявилось лицо, застывшее в гримасе удивления.
Связист взглянул на завтракавшего Врага с неким чувством безысходности. Дай волю и рванет куда подальше…
— Рекомендую. — Николай отправил в рот кусочек бифштекса. И посмотрел на синеватую экранную проекцию. Проекция захлопала белесыми ресницами… — Я не шучу, приятель.
— Дар. — Произнесенное имя вернуло патрульного из небытия. Он подобрался, исчезла придурковатая мина. Подключил к действу вспомогательные системы, предназначенные для установления секторальных координат источника передачи, и информация о происходящем растеклась по всем заинтересованным подразделениям.
ЦУКОБ охватила лихорадка. Представить ее масштабы не трудно. Враг-Прим на связи — лично, без подтасовок, в открытую. Спустя двое суток после неудачного захвата. Фикция, нонсенс.
— Правда, — опроверг домыслы Николай. — Хочу перемолвиться словечком с вашим бессменным ангелом хранителем. — Видя непонимание собеседника, пояснил: — Элайзера на линию.
«Что он знает об ангелах?» — глупый вопрос упорно метался по замкнутому кругу разума связиста. Безопасник торопливо манипулировал клавиатурой: шеф Управления значился для сотрудников недосягаемой величиной. Проще достучаться до небес…
Вопреки бытовавшему в ЦУКОБе мнению, Элайзер подключился к разговору по первому запросу:
— Освободите канал. — Холодный голос встряхнул подчиненных на манер виброкресла. Большинство из них невольно припомнили сообразные положения устава.
Палубы, мостики, секции, ангары замерли — не в силах предугадать развязку беседы. Три-четыре секунды Николай изучал образ великого светоча безопасности. Память услужливо подсказала — ничего не изменилось. Растянутый по обзорному экрану треугольный лик с гипертрофированными мозговыми полушариями, пристальный взгляд, бледная кожа — нордический повелитель в компьютеризированном троне. За его спиной, на изголовье кресла, перемигивались индикаторы.
— Как здоровье? Температура? — нарушил паузу димп. Он открыл баночку пива. Зашипело.
— Вопросы не имеют смысла. — Элайзер остался верен манере ведения бесед, извечно пребывая в многопоточности процессного анализа. Николай зрительно фиксировал реактивное биение мысли. — Жду твое предупреждение.
Охотник приник к пивной горечи. ЦУКОБовская аксиома гласила: Элайзер не ошибается. Соперничать с живым компьютером? Зверь скучающе шевельнулся. Молчание — золото.
— Не медли. Мы вычислим твои координаты, и ты не успеешь сказать главного, — холодно произнес шеф Управления. Он знал: профессионализм врага гарантировал неудачу систем слежения.
Рос потянулся. Тихо скрипнуло кресло.
— Могу сообщить вам координаты.
— Посттравматический синдром. Тяга к схватке. — Элайзер застыл. — Противостояние Федерации, избранный враг. Цель?
— Я разочарован.
— Синдром обиженного малыша. Кто в роли старшего?
— Сами же сказали…
— Обобщаешь. Исходя из аналитических прогнозов, с вероятностью 57 процентов, твоя основная цель — Управление.
— Прогноз не точен, — языком адорианина ответил Николай. — Лично вы смоделировали не менее одиннадцати вариантов развития событий.
Единственный раз за много-много лет Элайзер потерял крохотную часть хваленой невозмутимости. Если число одиннадцать названо неслучайно, то… Прогноз не строился. Живой компьютер дал сбой.
— Ты необычен, — констатировал Элайзер.
— Почему?
— Редкий преступник настолько безумен, чтобы не ценить жизнь в абсолюте. Ты не безумен. Но жизнь для тебя лишь отголосок звука.
Николай хрипло рассмеялся — неожиданно для себя. Смех скрутил тело и внезапно схлынул, как отрезало.
— Отголосок, б… Отголосок?!
Элайзер удивленно моргнул — один раз. Сколь разобщены данные. Невозможно.
— Зачем вышел на связь?
— Предупредить об ответных действиях, разумеется.
— Слушаю.
— Предупредил.
Николай обесточил передатчик. Методично собрал грязную посуду, отнес на камбуз, затем вернулся к пульту и на несколько минут углубился в электронные образы секторальных карт, кои черновато-фиолетовым мельканием украсили голографические дисплеи. Он искал…
Девяносто третий сектор, планета Зараста, трое суток маршевого перехода. О Зарасте ходила слава вольного рынка — полной противоположности Юны, контролируемой Федерацией. Никаких контрактов. Наличные, немедленный расчет и доверие, обеспеченное степенью огневой мощи — идеал нелегальных торговцев и контрабандистов. А мощи у димпа ныне с избытком.
План прост — полет, закупка нехитрого оборудования и корабля, списанного с федеральных трасс, но еще способного к полету. Минимум вопросов, максимум кредитов.
С покупками он справился за стандартную федеральную неделю. Довольный собой отогнал флот и приобретенный танкер в пустынную гористую местность Зарасты, где проверил результаты сделки: двести трансгалактических маяков и контейнеры с топливом. Первая фаза ответных действий.
Маяки, в спецификации обозначенные как системы TSG-S-15, представляли собой шары метрового диаметра, напичканные электромагнитными передатчиками. Широко используемые по всей галактике, импульсными посылками размечали определенные владельцами границы, трассы, карантинные зоны и сектора с ограниченным доступом. Простая электроника с возможностью модернизации
Николай избавил TSG-S-15 от предохранительных контуров и настроил стандартные блоки питания на включение в режиме максимальной энергоподачи. Энергетического всплеска с лихвой хватит на формирование мощного ЭМИ. Передатчики мгновенно расплавятся, но успеют бросить в эфир последнее «прости».
Следующий вопрос — танкер, под завязку заполненный топливными контейнерами. Николай в сотый раз перепроверил программу кибер-штурмана. Подавил легкую досаду. За бортом посвистывал холодный горный ветер, песчаное крошево с тихим шорохом облизывало катерную броню, изредка за пеленой свинцовых облаков проглядывал тусклый пятачок солнца. Хотелось покинуть планету, но он сидел, уткнувшись в мониторы, и терпеливо рассчитывал полетную траекторию.
Спустя час покинул опостылевший танкер. Со вздохом облегчения выбрался под открытое сизое
