Брунгильда скинула наушники в ящик стола. Спрятала листок со стенограммой подслушанного разговора в подкладке сумочки, надела туфли и постучала в дверь начальника.
— Войдите! — услышала она громкий голос и грациозно проскользнула в кабинет. Генрих сидел за столом и что-то быстро писал в ежедневнике.
— Можно я сегодня пораньше уйду я так ужасно выгляжу, — Майерс дотронулась накрашенным ногтем до большого пятна на блузке. Генрих оторвался от дела, посмотрел на покрасневшую девушку. — Я такая неловкая — просто ужас. Как я вечером домой пойду? Секретарша всхлипнула, прикрыла глаза руками и стала наблюдать за боссом сквозь пальцы.
При виде готовой разрыдаться красавицы сердце Йодли необычайно ускорилось.
— Конечно, дорогая Брунгильда, — он расплылся в масленой улыбке, — идите, и ни о чём не беспокойтесь.
— Спасибо! Вы такой милый! — она подбежала к нему, наклонилась и поцеловала в лоб. Генрих уловил лёгкий аромат духов, его лицо приобрело ещё более глупое выражение, а губы растянулись почти до ушей. — Пока-пока! — помахала секретарша ручкой и застучала каблучками к выходу.
— Одну минуту. — Брунгильда вздрогнула, медленно повернула голову. — Постарайтесь больше не опрокидывать на себя кофе, а то мало ли что.
— До свидания, — выдавила Майерс и скрылась в приёмной.
Там она схватила со стола сумочку, прижала к груди, прикрывая пятно, и выскочила в коридор. Всё время пока общий лифт поднимался на нужный этаж, девушка давила светящуюся кнопку вызова. Наконец, раздался долгожданный звонок, двери распахнулись, и она нырнула в широкую кабину с зеркалом на задней стене.
Генрих наблюдал из окна. С такой высоты сложно разглядеть детали, но ему показалось, он увидел выскочившую из здания секретаршу. Желтое такси отделилось от общего потока, на мгновение остановилось напротив входа, а потом влилось в бесконечную реку из разноцветных машин.
«Она меня первая поцеловала!»
Йодли дотронулся до лба, где горел красным след от губной помады, вернулся в кресло и предался радужным мечтам о Брунгильде и умопомрачительной ночи, которую она обязательно подарит ему.
Такси долго каталось по городу, пока не остановилось возле дома 125 по Бранденбург-стрит. Расплатившись с водителем, Майерс легко взбежала на третий этаж, вошла в однокомнатную квартиру, где сразу скинула испачканную блузку и осталась в юбке и полупрозрачном бюстгальтере.
Единственная комната отличалась скромным убранством. Стол, стул, кровать и платяной шкаф, вот и всё, что здесь было. Брунгильда бросилась к столу и вытащила из ящика передатчик для экстренной связи с боссом. Плеер, по совместительству шпионская машинка последнего поколения, связывал только с куратором операции, а полученная сегодня информация должна немедленно попасть в руки начальнику. Шпионка задала необходимые настройки, прижала устройство к губам и зашептала:
— Шеф, алё! Алё, алё, шеф!
— Слушаю, Синица, — также шёпотом ответил передатчик. — Что случилось? Почему вышла на связь по этому каналу?
— Клиенту кто-то слил информацию о перехвате каравана, — торопливо сказала Майерс, садясь за стол.
— Ты уверена?
— Да, шеф! Я сама слышала, как он приказал капитанам сопровождения готовиться к встрече с противником.
— Может, решил подстраховаться? — предположил собеседник, но голос звучал не очень убедительно.
— Да нет же! Говорю вам: кто-то из наших сливает информацию.
Передатчик надолго замолчал, из динамиков доносились только какие-то шорохи и потрескивания. Наконец, он снова заговорил, но теперь в каждом слове звучали нотки металла:
— Вот что, Синица, необходимо любым путём выяснить кто этот информатор. Возможно, потребуется вступить в интимную связь с клиентом.
Брунгильда вскочила, при этом её грудь колыхнулась волной:
— Если Родина требует — я согласна!
— Нет, чтобы ты со мной была согласна… — буркнул шеф.
— Простите, я не расслышала, повторите, пожалуйста.
В передатчике что-то хрюкнуло, и он громко отчеканил:
— Родина тебя не забудет, ей нужны преданные дочери, готовые жертвовать честью ради высокого блага.
— Да ну вас, — зарумянилась Брунгильда и села за стол.
— В дальнейшем выходи на связь с куратором. Его позывной и свой код, надеюсь, ты помнишь?
— Позывной «Ястреб», код 2-13-47. Хоть ночью разбудите — я его назову.
— Да уж я бы ночью тебя разбудил, о-го-го как бы разбудил, — мечтательно пробормотал шеф.
— Что?
— Не звони, говорю, на этот номер!
Шифропередатчик пискнул и отключился. Брунгильда спрятала прибор в ящик стола и вышла в прихожую, где было зеркало в полный рост. Стоя перед ним, она распустила волосы, расстегнула застёжку тесного лифа, сбросила его на пол и помассировала грудь.
Девушка в зазеркалье улыбнулась, тряхнула головой. Длинные волосы прикрыли тёмные вишенки сосков. Брунгильда помахала ей рукой, провела узкой ладошкой по животу. Юбка с тихим шуршанием упала к ногам, скоро за ней отправились трусики. Привстав на носочки, она повертелась, разглядывая себя со всех сторон.
— Родина не забудет, — улыбнулась Майерс, поглаживая круглую попку. — Забудешь такую красавицу, как же!
Вдоволь наглядевшись на стройное тело, Брунгильда показала отражению острый язычок и побежала в ванную.
Первый галактический сектор. Орбита Атлантиса.
Капитан Йокогиро Сарасота поднялся на мостик. Когда-то «Тирпиц Великий» был самым современным кораблём космического флота Федерации. Дредноут и сейчас оставался самым большим и мощным по вооружению галактическим скитальцем хоть и провёл последние годы у причальной стенки.
Вице-адмирал окинул рубку печальным взором, полная людей и шума во время походов теперь она угнетала пустынностью и тишиной. Молчали динамики в стенах и потолке, обзорные экраны давили матовой чернотой, затихли даже вечно гудящие вентиляторы бортовых вычислителей. Механик затеял плановую проверку систем энергоснабжения и выключил всё, кроме гравигенератора и насосов вентиляции.
Йокогиро сел в капитанское кресло. Ещё несколько лет назад он подавал большие надежды, его карьера была недосягаемой мечтой для многих офицеров космического флота Федерации, но нелепая случайность в одночасье всё перечеркнула. Из блистающего военного он постепенно превращался в горького пьяницу, дряхлея на орбите вместе с вверенным ему кораблём.
Тишину рубки нарушил негромкий хлопок плотно притёртой пробки, коротко звякнуло стекло о стекло и белесоватая муть, булькая, потекла в стакан. Сарасота сморщился от ударившего в нос едкого запаха жуткой смеси из настоя экзотических трав и жидкости для протирки циферблатов, поставил бутылку на пол. Передёрнув плечами, осушил посудину, занюхнул рукавом и врезал толстым донцем о сервировочный столик возле кресла.
