Видимо завидев нас в окно, на улицу поспешил выбежать управляющий. Низкорослый жилистый старик представился Фростом Злобным. Оставалось под вопросом как он в единственном числе умудрялся здесь со всем справляться, раз тут было слишком опасно.
На мое удивление относительно второй части имени мужчина объяснил, что раньше он работал на лесосеки и его звали Фростом Три Топора. Это потому что он рубил деревья в три удара топором. В последствии, перебравшись в столицу и став управляющим доходного дома, его прозвище сменилось из-за того, что он тут никому не дает спуску.
Естественно я поинтересовался местными обитателями, рассказав о подмеченной в пути особенностью, когда на оборванцах иметь хорошие вещи. Фрост подкрепил мои подозрения, дополнив подробностями.
После массовых волнений всякое мелкое жулье обогатилось, приоделось и обзавелось новым скарбом. Теперь вечерами они постоянно играли в кости, а приобретенное имущество кочевало из одних рук в другие. Рассмеявшись, он добавил:
— Смотри, вон, видите того в красной рубахе? — показал Фрост на рослого парня в беседке. — Это Асмунд Подкова. Он уже третий кто ходит в этой рубахе.
— А почему Подкова?
— Да потому что неудачник и к тому же глупый лоботряс. Все мечтает разбогатеть и ничего не делать. Думает если носить подкову в кармане, она принесет удачу. Опять сидит с местным жульем с соседних домов. Наверное, чего-то замышляют. Мало ему за прошлый раз стражники всыпали. Опять куда-то надумал вляпаться, — рассказал Фрост и переключился на парня: — Эй, Подкова, когда выплатишь долг? Три дня бесплатно живешь.
— Ну, сказал же, заплачу. Завтра заплачу.
— Смотри у меня. Не найдешь денег, поймаю, выпорю и выкину отсюда. Понял?
— Да понял! Понял! Ты уже третий день мне это говоришь!
Оставалось загадкой как такого детину Фрост намеревался выпороть. Впрочем, учитывая, что он рубил дерево в три удара, видимо сил у него было предостаточно.
— Есть такое старое поверье на Севере, подкова приносит удачу. Многие верят, — разъяснил местную особенность Симеон Лима.
— Та… — махнул на парня рукой Фрост, как на пропащего. — Я же говорю — глупый лоботряс. Лучше бы хотя бы раз в месяц в храм наведывался, да брал удачу. Может тогда был бы толк. А так барахтается как то дерьмо в корыте. Ни туда, ни сюда. Вечно весь в долгах с шишом в кармане.
Симеон объяснил Фросту, что ему предстоит на несколько дней съехать, а все дела временно передать Сиру Лэйтону. Видимо, чтобы старик не подумал, что от него избавляются, он пообещал заплатить за время отпуска в два раза больше обычного, чем его успокоил.
Управляющий повел нас внутрь дома. Едва мы перешагнули порог, в нос ударило разнообразие всяких запахов, начиная от съестного и чего-то травянистого до откровенной вони, перемешанной с перегаром и табачным дымом.
Удивил большой холл. Фрост пояснил, что с наступлением холодов все местные обитатели крутятся в нем, потому как на улице холодно. Для этих целей здесь имелось три длинных лавки, на которых можно было присесть и пообщаться.
Также в холле располагалась лестница для подъема на второй этаж, отгороженная от остальной части помещения стойка, где сидел управляющий. Дальше была его комната.
Фрост показал, где у него под стойкой лежат ключи от свободных комнат и книга учета постояльцев с записями о внесенной оплате и долгах. Напоследок он взял с собой несколько вещей и был готов с хозяином покинуть доходный дом.
У Симеона Лимы в момент ухода был такой вид, будто он вовсе прощался со мной и своим доходным домом. Видимо он хотел в этот момент опять начать меня отговаривать от личного участия в затеи, но я достал книгу учета, раскрыл ее и тем в очередной раз дал понять свою непреклонность. Буркнув напоследок: «До встречи» он и управляющий нас покинули.
Согласно записям в доме оставалось пустыми пять комнат. Столько же в наличии было ключей. Две из них располагались на первом этаже. Осмотрев с Сиром Лэйтоном обе комнаты, мы выбрали ту, что оказалась почище. В остальном они были похоже. В каждой имелось по четыре койки, снаряженные матрацами с подушками набитыми соломой и на этом все. Ни стульев, ни столов. Вторую комнату мы оставили для остальных членов нашей группы, что в данный момент бродили по городу в поисках Троя.
Определившись с жильем, я вернулся к книге учета. Сир Лэйтон обошел доходный дом внутри, куда смог добраться и дальше предпочел осмотреть местность вокруг, пообещав отлучиться на пять-десять минут.
Фрост Злобный оказался молодцом. Все записи вносились в книгу аккуратным почерком и подробно расписывались с указанием комнат, имен жильцов и внесенной платой. Едва я начал выискивать должников и неожиданно разразился чей-то голос:
— Ну ничего себе! Скалистый Пень тебя, что ли, с дедом вместо Злобного к нам засунул?
Я поднял глаза. Асмунд Подкова вошел в холл и сразу направился ко мне с таким видом, будто он был тут хозяином.
— Так, малец, давай сразу договоримся: будем дружить или хочешь отгрести проблем?
От такой наглости я слегка обалдел. Парня в срочном порядке требовалось поставить на место.
— Значит, говоришь, отгрести проблем… Та-а-ак, посмотрим, Асмунд Подкова, и сколько ты у нас задолжал?
Я нашел в книге нужную строчку.
— Оплата пять медяков в сутки. За три дня накапало пятнадцать монет. Сегодня пошли четвертые сутки. Выходит, ты уже должен двадцать медяков. А это целых два серебряника! Сумма о-о-очень серьезная, — многозначительно произнес я, усиленно пытаясь произнести это со всей серьезностью.
— Да заплачу я! Вот только же при тебе говорил Злобному — заплачу!
— Хорошо. Но если вдруг не получится, всегда обращайся. Вместе что-нибудь придумаем. Я всегда рад помочь друзьям.
Парень немного ошалел, но все правильно понял.
— А это… а можешь уже сейчас чего-нибудь придумать?
Рыбка клюнула. Теперь ее предстояло вытянуть. Но прежде хотелось удовлетворить любопытство:
— Не пойму, вы же тут вроде бы все хорошо подзаработали на бунтах. Неужели все потратили?
— Да ну его. Как пришло, так и ушло. Деньги же как вода — раз и нет.
— Ничего страшного. Это не проблема. Мне тут надо разобраться с остальными должниками. Я же никого не знаю. Подскажи кто такие, ну и познакомь со всеми. А я за это спишу долги. Договорились?
— Всего-то?! — обрадовался парень. — Да без проблем!
Я открыл книгу учета с начала.
— Итак, начнем по порядку. Эдда Три Удовольствия, Лута Молчаливая, Хельга Пискля, в скобочках Шелковая Дырочка все вместе должны семьдесят пять монет, — зачитал я вслух запись. — Кстати, а почему у нее два прозвища?
— Так это шлюхи. Пискля — потому что она вечно всем недовольная и орет. А для клиентов она Шелковая Дырочка. Они втроем вот тут, на первом этаже живут. Сейчас выспятся и к вечеру выпорхнут. Ты не переживай, они расплатятся. Если что, я могу договориться. Возьмем товаром, — весело гоготнув, разъяснил Подкова.
— Понятно… Дальше. Вьен Отрыжка, Гуннар Заика, Йорген Щекастый… — продолжил зачитывать я должников.
— Это лесорубы. Они всегда задерживают оплату. Грег Скупердяй вечно им вовремя не выплачивает. К концу недели заплатит и парни рассчитаются.
— Сигурд Вялый, Ульврбрен Тоска, Бедвар Дырявый… А почему дырявый?
— Ой, лучше тебе их не знать и вообще, лучше не имей с ними дел. Этих уродов даже я не переношу. Сколько раз говорил Злобному вышвырнуть на улицу. Ходят тут, да воняют.
— Ладно, разберемся. Дальше у нас… Перси Задница.
— О-о-о… ну это жуткий ворюга. С ним надо поаккуратнее. Чуть что — сразу тырит. Сейчас у него вряд ли будут деньги. Все улицы в стражниках. Он пока не работает. Обстановка в городе чуть успокоится, он начнет работать и сразу все отдаст. Хотя я бы не рисковал. Надо у него чего-нибудь прихватить в залог. Иначе кинет.
— Кинет?
— Ну да. Поживет-поживет и смоется. Вот Злобный у меня забрал ремень и у себя держит в залоге. Ремень стоит шесть серебряников. Как полсуммы выйдет, он меня вышвырнет, а ремень себе оставит.
