уйти в землю. После чего прыгнула на Сестру, заряжая воздух вокруг себя какой-то тяжёлой, мертвенной силой. Маттика спешно разорвала дистанцию, рисуя новый узор руками… И в следующий момент у ворожеи вылезли на лоб глаза, и она стала хвататься руками за горло. Матти просто создала вокруг своего врага вакуумную подушку, перекрыв ей путь к воздуху. Однако уже пару мгновений спустя ворожея издала вопль, полностью разбивший вакуумный барьер Матти. И снова Сестра ускользает по кладбищу от своей соперницы…
Моя же копия так же сначала не спешила вступать со мной в бой, но и я пока не стремилась раскрывать всех своих козырей. Создав и запустив в неё пару ледяных стрел, я так же поспешно сотворила водяной хлыст, готовая защищаться им. Казалось, моя ворожея даже расслабилась, с лёгкостью отражая мои простенькие атаки. А в следующий момент несколько прядей на её волосах погасли. А вот на голове копии, сражавшейся с Алаэрто, эти недостающие пряди вспыхнули, и положение дракона резко усугубилось. Если до того момента он со своим врагом находился в шатком равновесии, то теперь резкое преимущество получил его оппонент, забирая порядком уставшего дракона в кольцо какого-то странного, пепельного огня. Вот оно что. Кажется, эта ворожея контролирует запасы своих сил через волосы. И моя оппонентка сейчас ослабела до такой степени, какой было бы достаточно для сражения с обычным магом воды. Вот только я не совсем обычный маг воды… но нет!
Я не хочу брать себе в пользование эти силы! От одного их вида у меня кровь в жилах стынет, и мурашки по всему телу. Нет, эту страшную и ужасную силу я копировать не хочу. У меня имеется другое оружие… Алрей уже несколько минут взывал ко мне, прося разрешения поразить врага, но я пока его сдерживала. Ошибаться было нельзя. Всё дальше и дальше я увлекала её, замахиваясь водяным хлыстом, изредка стреляя ледяной стрелой и якобы с большим трудом уворачиваясь от пепельных фаерболов, на которые копия не скупилась. И вот момент настал. Приказ!
И Алрей мгновенно вылетел из браслета, обвивая ворожею. Вот только если все предыдущие жертвы после этого оказывались связанными в полной моей власти, то ворожея явно не собиралась сдаваться так просто. Она завизжала, и я впервые ощутила, как моему оружию оказывают достойное сопротивление. Я так же осознала, что Алрею и в его нынешнем состоянии может быть больно, я на каком-то подсознательном уровне слышала, как скрипят его мышцы и рвутся связки от напряжения. Алмазный наконечник странно замерцал, словно намекая, что силы кулона тоже не безграничны. Ещё немного, и ворожея вырвется! Хватит, довольно! Тут уже не до игры в благородство. Получив новый приказ, кулон приподнял ворожею и швырнул на землю, а в следующий момент её голова с отвратительным звуком ударилась об одну из могильных плит.
Новый оглушительный визг наполнил кладбище. А в следующую секунду ворожея, которую я с таким трудом продолжала удерживать, вырвалась и бросилась в сторону… Одновременно к ней рванули другие копии ворожеи, до того почти задавившие дракона и Сестру своей страшной силой… И через мгновение ворожея предстала перед нами уже в единственном своём экземпляре. Вот только волосы у неё светились вполовину слабее, чем до того светились у её копии, сражавшейся со мной. Но оно и понятно: получив такое тяжёлое увечье, ворожея была просто вынуждена отдать львиную долю сил на то, чтобы не умереть на месте.
Поднявшись, она вновь попыталась атаковать нас звуковой волной, но я окончательно потеряла терпение. Кулон вновь схватил и обвил ворожею, а через секунду я дополнительно пропустила по шнурку к алмазному кулону холод, который ещё больше сковывал и без того ослабевшего врага.
Это продолжалось целых три минуты: ворожея упрямо не хотела сдаваться, прекрасно понимая, что её ожидает в случае поражения. Но, наконец, настал момент, когда её волосы погасли окончательно, и она, дрожа от холода, с трудом выдавила из себя:
— Хв… хв… атит-т-т… по… пощад-ды-ды…
Я приказала кулону вернуться на место, попутно поблагодарив Алрея за такой труд и такое напряжение сил, на которое он не поскупился ради меня. Услышав непонятное довольное ворчание в ответ, я поняла, что мысленно аэрофал уже спит и не стала больше его тревожить и мешать восстанавливать силы.
— Вот так новость, — злорадно сказала подошедшая Матти, отряхивая одежду от земли, — всё-таки ворожея. Да не приблудшая со стороны и не из-под земли вылезшая… Самая настоящая, что жители деревни своими собственными руками взрастили. И главное — как хорошо пряталась! Да уж, теперь многое становится понятным. Такой даже не надо было даже убивать людей. Так, раз в полгода придушить кого-нибудь, чтобы народ ляхи не расслаблял, да питаться их страхом, силой наливаясь, как в сказке…
— Так поэтому ты сказала, что она разожравшаяся? — неуверенно уточнила я.
— А то! Видела сама, как волосья у неё лунным светом сияли? Самые тепличные условия для неё тут, говорю же. Столица далеко, маги далеко, некромантами тут вообще сто лет не пахло. Что хочу, то и ворочу. Эй, подруга, отвечай, как тебя угораздило в ворожеи записаться? Из старух приходил кто да научил?
Вместо ответа девушка заплакала. И Маттика тотчас изменилась в лице.
— Карика…это ты, что ли? — глухо спросила она.
— Откуда… откуда вы знаете моё?.. — неуверенно начала девушка в ответ.
— Да я этот плач из тысячи узнаю, — с горечью хмыкнула Маттика, — знала бы ты, сколько я тебя в детстве качала и воплей твоих наслушалась. А как увели меня отсюда, видно, ты совсем никому не нужна стала. Эх, баба Зуйта, баба Зуйта… Старая похотливая дура, собственными руками ворожею вырастила…
— Не надо так говорить про мою маму, — тихо сказала Карика, — она, конечно, не самая идеальная…
— Ой, Карика, мне-то сказки не рассказывай, — с досадой отмахнулась Матти, — я у вас в доме полтора года жила, и тот факт, что моим местом был угол с соломой и старыми тряпками в сенях, ничего не меняет. Я знаю, насколько весёлой вдовушкой была твоя мамаша, потому как на тебя у неё времени не было вообще. Да и что ж ты думаешь, Сёстры меня ничему не научили? Думаешь, я не знаю, как
