бы чтоб увериться в правильности совета. То, что увидел, повернувшись, командир, ему сильно не понравилось. Насыпь была точно такой же, какой они ее увидели перед началом перехода. Словно они еще не перешли, и половины этой насыпи не обрушилось вниз.
— Как? — шепотом проговорил Борей.
— Не знаю, — пожал плечами Ньял, — видимо, местное чудо природы, как и лавовая река.
— Не нравятся мне такие чудеса, — хмыкнул воевода.
Снег под ногами уже не хрустел, как еще совсем недавно, только камни скрипели. Они шли по плато, где вокруг не росло ничего. Тут не было ни растений, ни животных, только земля и булыжники разных размеров и форм. Стало трудно и с чтением следов. Если на снегу они читались относительно легко, то на плато они плохо расшифровывались, в основном в пыли.
— Куда идти-то? — спросил Игорь, когда не смог найти ни одного следа вокруг.
Бойцы остановились в раздумьях.
— Я предлагаю вперед, к вулкану, — показал Борей на гору, у вершины которой постоянно висела темная туча исторгаемого пепла.
Это была не грозовая туча, которая пыталась пролиться на землю водой под сверкание молний и раскаты грома, это была пепельная туча, выдыхаемая спящим вулканом.
— Супервулкан, — мрачно констатировал Ньял, — неприятная штука.
— А чем супервулкан от обычного отличается? — спросил Олег.
— Мощностью, — постарался объяснить ведун, — при извержении обычного вулкана, страдает только место вокруг него, иногда оно занимает до сотни километров. А вот когда бабахнет супервулкан, пострадать может вся планета. По книгам первых колонистов, на их прародине было несколько супервулканов, которые извергались раз в шестьсот-восемьсот тысяч лет, но последствия этих извержений губили больше половины жизни на земле и в океане.
— Как такое возможно? — удивилась Ольга. — Ну извергся, ну вытекла лава и уничтожила животных вокруг, а на всю планету-то это как может подействовать?
— Если я правильно понял, — стал объяснять ведун, и Борей его не стал останавливать: людям нужна была передышка после долгого перехода, — супервулкан при извержении выбрасывает в воздух очень много пепла, который затмевает солнце, и на земле происходит что-то на подобие ядерной зимы. Воздух становится плохо пригодным для дыхания, солнечные лучи не могут прорваться к поверхности планеты, и в таких условиях гибнет множество животных, даже не популяциями, а видами. Меняется кислотность океана и это травит его обитателей. И этот вулкан перед нами, мне кажется, из числа таких же супервулканов, которые если извергнутся, то вся планета пострадает.
Вулкан действительно впечатлял. По высоте он был выше всех видимых досель Бореем гор. По мере приближения к нему, стала ощущаться вибрация земли под ногами. А через три часа ходьбы, люди увидели лагерь великанов.
Лагерь находился еще далеко, чтоб те самые великаны заметили отряд, но в бинокли можно было увидеть почти все подробности. Это поселение не выглядело как постоянное. Ледяная крепость, виденная Бореем и командой прежде, более напоминала стационарное место жительства. Там были палатки для продовольствия, жилые снежные шатры, сложенные орудия. Тут этого почти не было. Здесь было много жилых палаток, но почти отсутствовали хозяйственные. А посередине лагеря находилось крытое здание из бревен деревьев, растущих вокруг небольшими группами или поодиночке, без окон, но с дверью, которая была заперта тяжелым засовом снаружи. Строение очень напоминало загон для скота.
— Интересно, — не утерпела и молвила Ольга, — в какой из палаток держат наших?
Палатки были большими, под стать самим великанам, в каждой могло разместиться не меньше тридцати штук. Без особого комфорта и в тесноте, но смогли бы.
— Боюсь, что наши в бревенчатом срубе, — проговорил Ньял.
— Нет, — отрицательно покрутила головой девушка, — не может такого быть, это какой-то загон для скота.
— А кто мы для великанов? — спросил Борей. — Дорогие гости?
— Нет, не гости, конечно, — пожала плечами снайперша, — но и не скот же. Пленные, а с ними всегда обходятся хорошо.
— С чего это ты решила, что с пленными обходятся всегда хорошо? — удивился воевода.
— Так всегда в книжках пишут и в фильмах показывают.
— Так то в наших фильмах и книжках, в нашей цивилизации принято с пленными хорошо обходиться, ибо все могут попасть в плен, и тогда тебе припомнят все твои злодеяния! — ответил ей ведун.
— Это варвары каменной эпохи, — проговорил Борей, — судя по книгам, люди в такие времена пленных приносили в дар богам, заставляли работать на себя, а иногда и ели.
— Как так ели? — удивился сказанному Олег.
— А вот так, — ответил Ньял, — прямо с потрохами.
— Но это же… — у Игоря не нашлось дальше слов.
— А что тут такого? — со злорадством продолжил ведун. — Человек — такое же млекопитающее, как и большинство зверей, которых он употребляет в пищу. По крайней мере, если исходить из курса биологии первых колонистов. Там вообще сказано, что все организмы, населяющие их прародину, от одноклеточного вируса до человека и высших приматов, произошли от одного единственного предка. Поэтому люди, можно считать, всю свою жизнь ели своих дальних родственников.
— Но это там, на прародине, — произнесла Ольга, — тут-то совершенно другая ситуация.
— Тут, да, — согласился Ньял, — если я правильно понял Кощея, то получается ситуация немного отличная от той, которую описывают в книгах первых колонистов. Здесь эволюционным путем произошли животные, а псевдов сотворили боги. Каждый творил по своему усмотрению, и их получилось очень большое разнообразие. В конце концов, первые сотворенные, похожие на нас, стали любимцами богов, звали их «роды», а других разномастных существ, которых мы величаем псевдами, величали «ироды».
— А что стало с родами? — спросила Ольга.
Историю мира, рассказанную в свое время Кощеем верхушке лесовиков, знало мало народу. Власти предержащие не считали нужным делиться с обычными людьми этой информацией. А зачем? Что даст обычному лесовику знание истории Кощея и псевдов? Ничего. И незачем этим головы забивать.
— Я не очень хорошо слушал Кощея по этому вопросу, — с сожалением вздохнул Ньял, — кажется, роды усомнились в богах и те вымерли, а потом вымерли роды, и только ироды остались живы благодаря тому, что их после проигрыша Кощея богам, низвели до звериной жизни.
— Так, — прервал ведуна Борей, —
