— Сколько смен ты уже видел?
— Двенадцать.
— Это много.
— Сам знаю.
Прозвучала сирена. Резкая, как старая система воздушной тревоги, что использовалась много столетий назад. Она появилась где-то высоко, на крыше здания управления воздушными и космическими полетами.
Двери кораблей распахнулись и трапы медленно опустились на землю.
Резким потоком, люди хлынули в порожние корпуса и принялись занимать приготовленные пассажирские места. Все продлилось несколько минут. Несмотря на огромное количество людей, улетавших в это время обратно на смежные планеты, где смогут распределиться на другие рейсы, вскоре площадка полностью опустела.
— Я каждый раз прихожу сюда, чтобы посмотреть на это. Если уж не могу улететь сам, то хотя бы порадуюсь за других.
— Кто-то из твоих знакомых улетает?
— Жан, пилот боевой машины из моей группы. Он так ненавидел «прижарку», которую подают в столовой, что решил улететь отсюда в самый ближайший момент. Сказал напоследок, что вышлет мне целый контейнер нормальной еды. Что ж, только ради этого стоит подождать еще пару месяцев.
Двигатели транспортных кораблей начали набирать мощность. Раздуваясь, как ноздри у быка, они выплескивали энергию наружу и с силой, преодолевая притяжение этой планеты, отрывали металлическую тушу от земли. Затем второй корабль. Когда же высота была набрана, они вышли на заданный маршрут и вскоре исчезли в облаках, оставив после себя едва заметный след.
— Пошли ко мне. Солнце садится, скоро здесь будет очень холодно.
— Почему к тебе? За все время ты никогда не звала в свою комнату.
— Ну, мне хочется тебе кое-что показать. Это личное, я долго не могла решиться сделать это, но, думаю, пришло время для этого.
Развернувшись, мы направились прочь от посадочной полосы. Температура медленно опускалась. Но каждая единица тепла, отбираемая природой, ощущалась телом практически сразу. Мышцы непроизвольно сокращались, а изо рта начал появляться пар.
— Это здесь, недалеко. Пока ты возился со своими офицерами в штабе, я перенесла вещи из твоей комнаты в свою.
— Как ты туда попала. Охрана пропустила тебя?
— Дверь была открыта, вот я и воспользовалась этим.
— Она всегда открыта. Чертовы охранники, надеюсь, те кто прилетит им на смену будут относиться к своему делу куда более ответственной.
Мы шли быстро. Уходили все дальше и дальше от тех мест, где обычно приходилось мне находиться по долгу службы. Все глубже в территорию, куда солдаты и офицеры боевых машин никогда не заглядывали, так как это было запрещено инструкциями и каралось наложением штрафа, а то и арестом на несколько суток. Но сегодня я решил просто наплевать на все это. Большая часть персонала улетела, охрана, видя переполох по всей территории, не обращала внимания на подобные расхождения с установленными правилами, да и лицо мое было слишком известным, чтобы меня можно было заподозрить в каких-то черных дела.
Наконец, вдалеке, закрытые плотной стеной вековых деревьев, чьи стволы были крепки и толсты как у самых мощных представителей этого вида, я стал замечать очертания нескольких крупных строений, чьи антенные шпили и радиовышки выглядывали из-под зеленых крон.
— Почти пришли. Здесь расквартированы в основном рабочие диспетчерской, медицинский персонал и другие люди, не задействованные напрямую в боевых действиях. Тебе тут понравится.
Пройдя вверх по вытоптанной дорожке еще около пятидесяти метров, мы вскоре вышли на бетонную дорогу, где в это время с удивительной частотой проносились грузовые машины. Увозя в неизвестном для меня направлении различные грузы и материалы, они создавали собой почти непрерывный поток, который не останавливался даже в ночное время суток.
Комната Кель находилась на самом верху и выходила широкими окнами в противоположную сторону от основной части штаба. В те места, где еще не ступала нога боевого робота и, где до сих пор властвовали отдельные группы варрийцев.
Пройдя сквозь металлическую дверь, женщина положила свою руку на подготовленную панель. Защита оказалась довольно серьезной, не чета той расхлябанности, которая царила в моем корпусе.
Лазерный луч скользнул по ладони, пробежал по всей поверхности и остановился у самых кончиков пальцев, затем, спустя секунду, с той же скоростью вернулся вниз к запястью.
— Вход разрешен.
Компьютерный голос известил одобрил пропуск и мы прошли внутрь.
Здесь оказалось теплее чем у нас. Система контроля температуры работала круглые сутки и мгновенно реагировала на все колебания. Любые изменения на открытом воздухе тут же корректировали работу основной системы, которая подстраивалась под полученные данные и увеличивала, либо уменьшала температуру воздуха в корпусе.
— Лестница направо.
— Ты не пользуешься лифтом? — спросил я.
— Нет. Лень ни к чему хорошему никогда не приводит. Отец учил меня, что физические нагрузки должны всегда присутствовать в жизни человека. Они держат тело в тонусе, не давая мышцам превратиться в желе. Я привыкла.
Несколько лестничных маршей были преодолены очень быстро. Ее уверенный шаг и аккуратные движения, напоминали мне походку животного, ищущего себе жертву для очередной атаки.
Коридор напоминал длинную кишку. Узкий проход, где едва могли разминуться два человека, был протяженностью почти в пятьдесят метров. С обеих сторон находились дверные проемы. Безымянные, не имевшие никаких обозначений, они словно сливались с такими же бледными стенами, скрывая истинное значение той или иной комнаты.
— Мы пришли.
Кель остановилась возле непримечательной и проведя рукой по небольшой металлической полоске своим большим пальцев, шагнула сквозь открывшийся проем.
Я последовал за ней.
— Красиво — вырвалось у меня из легких.
Обстановка была не такой, какой я привык видеть свои апартаменты.
— Тебе нравится?
— Да, очень.
Почувствовав движение внутри помещения, автономная система включила свет. Лампы, находившиеся под самым потолком, засветились, открыв глазам очень красивое зрелище.
Хорошая мебель стояла повсюду. Кресла, обитые каким-то удивительным материалом, стояли возле ее стола и буквально приглашали сесть на них и почувствовать весь уют этого места. Книги, они были повсюду. На полках трех огромных шкафов, стоявших вдоль стен и закрывавших своими телами почти весь периметр, на столе и даже на кровати, что находилась в самом углу под огромным окном.
Толстые, как кирпичи, их число, только при беглом взгляде, перевалило за сотню. Она читала всегда и везде, это было ее пристрастие с которым она ничего не могла поделать.
