серьезно. И на моих глазах, то тут, то там, отдельно взятые сражающиеся стали пропадать.
Рослый парень в кольчуге пронзил бердышом бородатого кузнеца, и тот растворился в воздухе, отправляясь на перерождение. Следом и самому парню прилетел камень из пращи, отчего исчез и он сам.
– Помогите, люди! – вопил Бурелом, придавленный сверху не менее чем десятком потасовщиков с обеих сторон. – Смилуйтесь! Имейте со… А-а-а!
Освободившись от хватки Лизы, я решительно подобрал левой рукой дубину, а правой саблю – и ввязался в бой, вынося по троих за удар. Среди собравшихся нашлись игроки четвертого уровня, и по сравнению с третьеуровневыми даже я ощущал разницу.
С каждой минутой нас становилось все меньше. Когда бой завершился, обе стороны конфликта пропали в полном составе. На земле оставался лежать один Бурелом. Его соболиную шапку кто-то умыкнул, чтобы с ней отправиться на точку перерождения. Кафтан окончательно превратился в лохмотья.
– Зачем? – стонал он. – Лиза… Что ты наделала? Ты могла решить иначе.
– Я решила по совести, – заявила Лиза. Мы с ней помогли Бурелому подняться. Тот все фыркал, но не возражал.
– Уф, – сказал он. – Ну, пусть так. Благодарю тебя, красавица. Встретимся в овраге.
Он обнял девчонку, лизнул ее в щеку. Та захихикала.
Девушки снова появились, будто из воздуха. На новом плакате красовалась надпись:
Помочь Алексею Михайловичу
обличить виновных в Медном бунте.
Квест завершен.
Я оперся на столб, глядя, как брошенные мною дубинка и сабля потихоньку растворяются. Площадь стала постепенно заполняться мирной массовкой. Гости не собирались чистить сторис у церкви Вознесения.
– Я поискала информацию в учебниках, – сказала Камилла. – Во время Медного бунта царские стрельцы согнали в море больше тысячи человек. Всех утопили или зарубили. Кто выжил, тех сослали. Организаторов не нашли. Была проведена сверка почерков всех бояр…
– Всех, кто умел писать, – поправил я. – Искали связи с Речью Посполитой. Никого обличить не удалось.
– Я произвела моделирование боя, – продолжала Камилла. – У протестующих не было шансов. Как получилось, что царь допустил уничтожение народа, который пришел с просьбой?
– Он и не допускал, – ответил я. – Царь согласился с условиями недовольных жителей, хотя мог этого не делать: челобитную поднесли не по правилам, с грубыми нарушениями, да и за пуговицу правителя хватать – тоже невежливо. В двадцатом веке за такое можно было бы ненароком и Третью мировую начать. Даже сейчас такое нигде не прокатит. Однако царь пошел на уступки, пообещал разобраться с валом фальшивой меди в стране.
– Тогда что же случилось?
– Получив слово государя, протестующие ушли из Коломенского обратно в Москву. Но по пути их встретила другая группа, более многочисленная и агрессивная. Видишь ли, это вечное проклятие русских правителей. Когда государь обещает мирное решение тяжелого вопроса – всегда обнаруживаются внешние силы, которых такой вариант не устраивает. Они стараются всеми средствами не позволить ему показать на деле, будет ли его обещание исполнено. Ему не дают шанса, не дают времени. Постоянно находится кто-то, кому нужны резня, кровь и смерть. Не для того страну залили мусорной валютой, ничем не обеспеченной, чтобы царь взял метлу и подмел у себя на территории.
– И что же случилось?
– Случились внутренние провокаторы, лоббируемые из внешних стран, – ответил я. – В данном случае такой страной выступила Польша, с которой Россия тогда вела войну. Враг подкупил бояр, чтобы те внесли смуту. Бояре забросали народ медяками под вопли, что это хорошо. А когда оказалось, что экономика рухнула, но царь готов мирно во всем разобраться, – бояре просто послали новую группу, а с телег раздали оружие. Если бы не получилось – послали бы еще и еще. Им нужна была резня, и они ее получили. Царю ничего не оставалось, кроме как уничтожить собравшихся безумцев. Но был он прав или нет – зависит от точки зрения. Камилла, некоторые квесты не имеют однозначного разрешения. Все, что мы можем, – это просто принять решение и наблюдать за последствиями.
Камилла посмотрела на площадь перед церковью, уже не хранившую никаких следов пролитой крови.
– Подобный сценарий повторялся? – спросила она.
– Регулярно. При наших конфликтах с Польшей, Англией, Германией, Америкой. В настоящее время – с Австралией. Да и там, по большому счету, сидят те же ребята, просто сменившие континент.
– Поняла, – сказала стюардесса. – Я запомню это.
– Запомни, – согласился я. – Может, тебе удастся найти некоторые из ответов, которые мы, люди, не нашли за столько лет. Все, пойдем. Нас ждет финальная часть.
Церковь осталась позади, а вместе с ней затихло эхо былого сражения. Я шел по тропе, ведомый короткой инструкцией с виджета, на который, впрочем, почти не смотрел. Где находился Голосов овраг, я без того хорошо помнил. Камилла шла позади, не произнося ни слова. Всего раз я обернулся на нее и встретился взглядом с холодными глазами, полными задумчивости.
Девушек-квестодательниц я заметил раньше, чем Лизу. Они разворачивали зеленое сукно, надпись на котором я уже не успевал прочесть. Но помнил его содержание:
Найти сокрытый камень.
Мне было интересно, как Лиза интерпретировала задание. Одно дело – знать историю местности, и совсем другое – помнить ее отдельные элементы. Впрочем, что в прошлом действительно является историей, а что мифом – вопрос тоже не самый тривиальный.
Тропинка увела в овраг. Лизу я нашел в нем стоящей у ручейка. Она слушала журчание воды, аккуратно трогая ее поверхность ножкой в башмачке.
– Красиво тут, – вымолвила она. – Ни разу тут не была. Так тихо, спокойно… уходить не хочется.
Я понимал, о чем она. Минут через пятнадцать Лизу должны были вытащить из костюма и увезти из города. По взволнованному виду девочки я понимал, что она обязательно вернется – если не в игру, то в столицу. Может, Бурелом еще увидит свою подружку, к которой, похоже, прикипел душой, сердцем и мехом.
– Ищу камни, – сказала Лиза. – Не пойму только какие.
– Ищи, – кивнул я. – Овраг длинный. Времени мало.
– Да. – Лиза вытащила ногу из воды, быстро пошла вперед.
Сзади прошуршали кусты – Камилла по крутому склону едва ли не сползла. Устояла, еле сохранив равновесие. Вид у нее был не менее взволнованный, чем у Лизы, словно квест проводили для нее. Она поправила венок на голове и проинформировала:
– Голосов овраг, он же Волосов. Или Велесов. Здесь пропадали люди, которых находили через много лет живыми и в прежнем состоянии.
– Запоминай, да, – сказал я. – Если вдруг пропадешь и тебя найдут через полвека – расскажешь всем, что видела здесь.
– Я не думаю, что мне хватит
