— Ну, чего ждешь? — вновь просипел Монгол.
Сухой медлил. Ему было жаль расходовать фрич. Может, осторожно вытряхнуть его на руку? Стеклянные колбы, или фрич-гранаты, — это на крайний случай, когда ситуация смертельна и надо спасать свою шкуру. «Перчатку» впоследствии можно снять и снова запихнуть артефактную субстанцию в колбу, а метнув фрич-гранату, капельки уже не соберешь — забрызгает, превратит в хрупкое стекло и заросли металлорастений, и ржавые кузова машин, врастающие в землю на дне оврага.
— Погоди… Я перчатку сделаю.
— Давай заманим сперва, — предложил Монгол.
Сухостой, подумав, кивнул. Действие перчатки известно. Ничего хорошего. Руку покалывает, потом она немеет, да и тонус организма резко понижается, чувствуешь себя так, словно пробежал несколько километров с изрядным грузом на плечах.
— Ладно. Тихо спускаемся, у поворота дашь очередь.
Монгол молча согласился.
Груз они оставили у спуска в овраг, спрятав вьюк и баул в ржавом корпусе смятого в ком автомобиля.
Вообще-то охота на роботов Зоны — так называли сталкеры видоизменившуюся продвинутую боевую технику, прежде действительно бывшую охранными ботами, — занятие рискованное, и двум подросткам явно не по плечу. В иных ситуациях они не стали бы и связываться. Монгол и Сухостой называли себя «Питерцами» и входили в организацию «проводников» — отчаянных молодых ребят, которые за хорошую плату могли доставить в зону Соснового Бора кого и что угодно. В большинстве своем «Питерцы» были либо из семей метростроевцев, либо бывших служащих метро, либо из семей диггеров. Их родители погибли или пропали без вести во время катастрофы, тут, как говорится, без вариантов. Санкт-Петербург, разросшийся к 2051 году, поглотил многие города-спутники, в том числе и Сосновый Бор. Мегаполис был практически разрушен при прохождении ударной волны взрыва, сформировавшего Барьер. Некоторые районы окраинных новостроек оказались внутри отчужденных пространств. Недавно проложенные линии метрополитена контролировали военные, но трещины земной коры соткали новую сеть подземных коммуникаций, где-то соединяющуюся с тоннелями метро, а где-то нет.
Беспризорники, которым пришлась не по вкусу забота государства, сбегали из детдомов, интернатов, поодиночке снова пробираясь в Питер. Здесь они и выживали, кто как мог, сбиваясь в группы, жестоко конкурируя друг с другом, мечтая однажды стать настоящими сталкерами или, ухватив куш, начать «другую жизнь». «Питерцы» с уличными бандами, контролирующими разные районы полуразрушенного катастрофой города, не связывались. Каждый из них с детства был знаком с подземельями и метрополитеном. Руководили организацией взрослые, но подростки не уделяли этому факту должного внимания. Пока что им хватало осознания своей значимости, они ведь ходили в ЗОНУ, не думая о том, что кто-то забирает себе львиную долю прибыли, которую приносил контрабандный бизнес.
В этом смысле Славка Сухостой и Монгол не отличались от остальных ребят. Они мечтали стать вольными сталкерами, и лишь подсознательный страх перед имплантациями и связанными с ними необратимыми изменениями удерживал подростков от рокового шага. К тому же профессиональная имплантация стоила очень дорого, на руки они таких денег не получали. Оставался лишь один способ накопить нужную сумму: втайне от лидеров группы проносить в Сосновый Бор килограмм-другой груза или ловить удачу за хвост, например, как сейчас — завалить «Перекати-зону», а затем аккуратно разобрать ее. Добыча обещала быть богатой. Как минимум четыре армейских лазера, «Сердце зверя» — компактный, но мощный автономный источник энергии, возможно, даже не один, ну, и плюс всякая мелочь, типа мью-фонов — чипов связи — и прочего кибернетического барахла…
…Прокравшись к повороту оврага, где автоны разрослись особенно густо, подростки остановились.
— Здесь его и возьмем, — осмотревшись, решил Сухой. — Дашь очередь, и сразу прячемся там, — он указал рукой на глубокую выемку в склоне, что-то вроде грота, стенки которого были укреплены сплетением металлических растений.
Монгол вытянул шею.
Силуэт шипастого шара шестиметрового диаметра хорошо просматривался отсюда. «Перекати-зона» возвышалась над зарослями автонов по другую сторону оврага, метров на тридцать левее поворота. Вскинув автомат, он тщательно прицелился в относительно небольшой сферический корпус робота. Все же мысль: а вдруг повезет, завалю его? — билась на донце рассудка.
Плавно выбрав люфт курка, он дал короткую очередь и тут же добавил, уже длинно, по прежнему прицелу, наудачу.
Грохот выстрелов старенького «калашникова» разодрал тишину, пули с визгом рикошетили от трехметровых шипов, опираясь на которые передвигалась «Перекати-зона», но одно попадание в корпус все же удалось, Монгол отчетливо видел сноп искр, выбитых пулей…
— Ложись! — Славка, вместо того чтобы бежать за поворот, замешкался, увидев, что Монгол, как завороженный, следит за результатом стрельбы.
«Перекати-зона» дернулась было в их сторону, но слишком медленно, словно нехотя, автоны прогнулись, но выдержали вес робота, и тот не сорвался, как ожидал Сухостой, на дно оврага.
Вот влипли…
Славка ухватил замешкавшегося Монгола за шиворот, рванул товарища к укрытию, но поздно: лазерные разряды, прошипев в воздухе, уже подрубали ветви металлорастений, оставляли дышащие жаром язвы на склоне. «Перекати-зона» не собиралась кидаться в погоню, методично расстреливая источник опасности с удобной позиции.
Лазерные разряды лишь чудом не задели пацанов. Монгол, запоздало сообразив, какую глупость только что совершил, уже ничего не мог изменить, волна ужаса мгновенно захлестнула рассудок, он отползал, суча ногами по дну оврага, а справа, слева, сзади мелькали всплески расплава, оставляя лужицы горячего металла…
Выручил Славка.
Схватив Монгола за ворот одежды, он потащил его за спасительный поворот, помог встать, но «Перекати-зона» вдруг начала преследование. Двигаясь по кромке оврага, среди низкорослых металлорастений робот Зоны продолжал вести огонь.
— Бежим!
Монгол вскочил на ноги, и они рванули что было сил, не разбирая дороги, машинально сворачивая в те ответвления оврага, где автоны росли особенно густо, только так они могли избежать смертельной опасности.
* * *
Через несколько минут они остановились, тяжело дыша.
— Поохотились… — переводя дух, выдавил Сухостой. — Ты что, Монгол, совсем тупой? Я же сказал — стреляй и бегом!
— Я… Я растерялся…
— Растерялся он. — Славка приподнял защитную маску и зло сплюнул на землю. — Сейчас сюда вся нежить с округи сбежится!
