Сорен в ответ заплакал, забормотал.
– Рикард, продолжайте, – кивнул цифровой Купер.
Настоящий Купер, заставляя себя смотреть на экран, спросил:
– Почему в качестве палача вы используете себя?
– Так легче. Я себя досконально просканировал.
Рикард оторвал руку от клавиатуры, откинул назад волосы, чтобы показать интерфейс, имплантированный ему в шею.
– Вживил его, когда работал над программой.
– И вас не коробит? От роли палача?
– Но ведь это же не по-настоящему.
– Да, вы все время это повторяете.
Программист пронзил Купера взглядом и напомнил:
– Разве он не убил вас?
– Еще он чуть не убил моего сына и пытался убить невинную семью, включая ребенка. И я говорю только о тех случаях, о которых мне известно. – Купер помолчал. – Если у собаки бешенство, ее необходимо уничтожить. Но вы не должны получать от этого удовольствия.
Рикард собирался ответить, но что-то на мониторе привлекло его внимание.
– Его бета-эндорфин меняется.
– И?
– Здесь мониторится активность его головного мозга. Бета-эндорфин только что имел высокие показатели, что вполне объясняется стрессом. Но теперь картинка меняется.
– И это значит?
– Он готов говорить.
– Прекратите! – завопил Сорен в своем приватном виртуальном аду.
Голова его поникла. Прерывающимся голосом он начал говорить о планах Смита.
– Черт побери! – воскликнул Купер и, наклонившись, нажал кнопку. – Эпштейн, вы смотрите?
– Да, – раздался из громкоговорителя голос Эрика. – Готовлю ударную группу.
– Я их поведу.
– Тактическое подразделение НЗО…
– Они мне в подметки не годятся, – заявил Купер.
– Возражение. Две предыдущие попытки. Обе провалены.
– Вот поэтому-то их и должен возглавить я. Мы же ведем речь о Джоне Смите. Я почти десять лет охотился на него. Никто не знает его тактические приемы так, как я.
Несколько затянувшихся секунд стояло молчание. Купер представил себе Эпштейна в его пещере, лицо Эрика в мигающем свете мониторов.
«Вот он, ответ».
– Эрик, отбросьте в сторону все личное. Какой путь статистически обеспечивает максимальный успех?
Опять молчание. Купер даже подумал, что Эрик оборвал связь. Но громкоговоритель снова ожил:
– Что вам нужно?
– Ваших лучших людей. Транспорт. Оружие. И план. Не только здания, но и прилегающего квартала. А еще диаграммы всех гражданских и вспомогательных структур.
– Да.
– И еще одно. – Купер помолчал, улыбаясь. – Шеннон сейчас в Ньютоне. Как быстро вы сможете доставить ее сюда?
– Значит, так, – сказал Купер. – Внешне это внезапный налет и уничтожение. Но вы знаете, насколько высоки ставки. Работать нужно ювелирно.
В кузове переполненной машины стоял полумрак, а воздух напитался влагой от дыхания тридцати атлетически сложенных мужчин и женщин. Хотя регулярной армии у Эпштейна и не было, его тактическое оперативное подразделение представляло собой внушительную силу. Технически смотрители являлись частью корпоративной полиции, обеспечивающей безопасность НЗО. Но Куперу они больше напоминали рейнджеров армии США – универсальную элитную службу, постоянно занятую боевой подготовкой, включавшей все: от розыскных и спасательных операций до ведения боевых действий в городских условиях. Они сидели на скамейках, спешно пристроенных к бортам грузовика, держа между ног штурмовые винтовки. Черные пуленепробиваемые жилеты едва сходились на их мощных телах.
– Как вы знаете, наша цель – Джон Смит. Мы не можем позволить ему уйти. Команды «Альфа» и «Браво» одновременно взламывают переднюю и заднюю двери и начинают движение в лабораторию, по дороге зачищая все помещения. Команда «Чарли» остается снаружи, блокируя улицу и все возможные выходы. Кроме того, снайперы уже заняли позиции на расположенных поблизости зданиях…
Эпштейну понадобилось чуть более часа, чтобы доставить на вертолете Шеннон. Куперу в рамках столь ограниченного времени пришлось знакомиться с чертежами здания и составлять план действий. Один час на организацию операции по поимке самого опасного из живущих людей.
Но, несмотря на ограниченность времени, они успели подготовиться. Программисты Эпштейна, перехватив сигнал с правительственных спутников-шпионов, подтвердили, что Сорен говорит правду. Джон Смит прибыл туда два дня назад. И судя по видеозаписям, там пока и оставался. Но, насколько это было известно Куперу, в данный момент Смит упаковывал чемоданы.
Откладывать операцию больше было нельзя, в особенности теперь, когда они находились так близко.
«До чего же нелепо. Ведь „так близко“ точно соответствовало действительности. Разве Джон Смит прятался где-то в Конго, или в какой-нибудь пещере в Афганистане, или хотя бы в тайной берлоге под Нью-Йорком?
Нет. Этот убийца находился в Тесле, менее чем в восьми километрах от дома, в котором спят твои дети. Прямо за углом готовил биологическое оружие».
Несмотря на всю серьезность ситуации, она представлялась забавной, вот только времени посмеяться не было. Других попыток не будет. Нужно предусмотреть все. Много лет Купер охотился за Смитом, выслеживал его, изучал. Размышлял над его шахматными партиями, смотрел видео с его выступлениями. Два раза столкнулся с ним. Один раз год назад, когда Смит накормил его полуправдой и нацелил, словно боеголовку, на американское правительство. А второй раз – несколько недель назад, когда Купер и Бобби Куин (ах, Бобби, Бобби) выкрали Смита, но потом решили, что убить его – лишь превратить в мученика.
Теперь с минуты на минуту пройдет испытание все, что ему удалось узнать за прошедшие годы, все построенные им закономерности, все его представления о тактических приемах Смита.
– Шеннон, ты наша козырная карта, – сказал Купер, глядя на нее.
Он прикладывал немало усилий, чтобы не замечать ее запаха, тепла ее бедра, прикасавшегося к его.
Она завела волосы за ухо и ответила:
– Мне это не нравится.
– Я знаю.
– Давай я пройду по зданию, чтобы убедиться, что нас не ждут никакие сюрпризы. Я смогу.
– Знаю, – повторил Купер. – Ты незаменима, поэтому я и прошу тебя сыграть эту роль. Никто другой не сможет.
– Но…
– Ты мне веришь? – Он посмотрел ей в глаза. – Прошу тебя.
Шеннон пронзила его взглядом и, прикусив уголок губы, кивнула. На него внезапно нахлынуло желание прижать ее к груди, затворить ее рот поцелуем так, чтобы перехватило дыхание.
– А я? – спросил Итан, имевший нелепый вид в боевом облачении.
Форма мешком сидела на его плечах и руках, шлем напоминал шутовской колпак.
– Как только мы зачистим здание – начинается ваша работа, – сказал Купер. – Смит, возможно, уже модифицировал свой вирус гриппа, включив в него сыворотку. Захватить этот продукт – приоритет номер два после ликвидации Смита.
Он замолчал, оглядел команду:
– Есть вопросы?
Никто не сказал ни слова, но Купер чувствовал напряженность по тому, как они проверяли оружие, поправляли на себе бронежилеты. Или по тому, как некоторые из них не делали ни того ни другого. Опытные профессионалы, они испытывали возбуждение – только ковбои оставались бы спокойны, – но были готовы действовать.
– У меня вопрос, – сказал Итан.
– Слушаю, док.
– Почему это так уж плохо?
На него устремились все взгляды. Итан чувствовал их на себе, и пусть он родился не воином, но и не трусом.
– Я говорю не об устранении Смита. Я имею в виду вирус, который делает людей сверходаренными.
– С таким же успехом можно предполагать, будто жертва насилия должна быть благодарна за насилие.
– Согласен, – поднял руки Итан. – Я понимаю, что это вопрос личного выбора. Я работал не над созданием оружия.
– Нет, – сказала Шеннон. – Вы разработали технологию, чтобы ею воспользовался кто-то другой.
– Я ученый. Моя работа – совершать открытия. Но подождите слишком задаваться, подумайте сначала, что чувствуем мы, остальные.
Купер вскинул брови.
– Я понимаю, быть анормальным не всегда просто, – сказал Итан. – Но попытайтесь посмотреть на вещи глазами обычных людей. Нет, серьезно: ой-ой, вы супергерой. Ай-ай, вы можете делать то, что не могут другие.
Он покачал головой и добавил:
– То, как общество относится к анормальным, в особенности в последнее время, отвратительно. Но вы понимаете, как мы все хотим иметь то, что есть у вас?
– Неандертальцы и человек разумный – гомо сапиенс, – тихо сказала Шеннон.
– Ну… – пожал плечами Итан, – в общем – да. Анормальные объективно превосходят обычных людей. То же самое можно сказать о гомо сапиенс относительно неандертальцев.
– И что же, мы должны уничтожить обычных людей, как гомо сапиенс уничтожили неандертальцев? – спросил Купер.
