Противники разошлись на несколько шагов и вновь начали сближение. Оба при этом находились на половине площадки Крушителя. Второй раз тот не стал медлить и рубанул сразу. Крушитель пытался выполнить тот самый крайонский крест, и его первый удар был отвлекающим, чтобы потом, с подшагом гарантированно достать противника. Но Риордан даже не пытался уклониться или отскочить. Они принял рукоять топора на крестообразную гарду шпаги. Два оружия сшиблись с сухим треском, шпага Риордана переломилась на расстоянии одного пальца от гарды. Но оба соперника в этот момент были уже вплотную друг к другу, и Риордан ее осколком с силой ткнул Крушителя в шейный горжет. Вновь взметнулся белый флажок.
– Один из соперников лишился оружия, но даже поврежденным клинком сумел нанести значимый удар. Балл Риордану, – провозгласил Скиндар.
Третий раунд прошел под диктовку Крушителя. Риордан постоянно провоцировал его, делая выпады, и все время пятился назад.
– Что происходит? – Дертин с непонимающим видом оглянулся на Хоракта.
– Сам не знаю. Он отступает. А Крушитель откровенно охотится за его шпагой. Может, во втором раунде Риордан повредил себе кисть?
На самом краю площадки лезвие топора Крушителя все-таки ударило в грудь Риордана. Брякнул стальной панцирь. Скиндар поднял белый флаг. Крушитель победно вскинул обе руки и зашагал на свою сторону. Четвертый и пятый раунды прошли ровно таким же образом. Риордан делал короткие выпады, которые не могли поразить противника, и пятился назад. Крушитель наступал, пытался перерубить лезвие шпаги, промахивался, но потом все-таки доставал корпус соперника. Трибуны понемногу начали гудеть, не одобряя такое поведение одного из бойцов. При счете три-два в пользу Крушителя Скиндар прервал поединок и подозвал к себе Риордана.
– В чем проблема? Ты что, не можешь продолжать? – спросил он.
– Все в порядке, господин капрал. Просто брал небольшую передышку.
– Так заканчивай ее быстрее, пока тебя не освистали зрители, – взгляд капрала при этом выражал тревогу и осуждение.
«Все, плакали твой денежки», – с торжеством подумал Риордан. Когда он вернулся на свою половину, Тиллиер радостно приобнял товарища за плечи.
– Все отлично, дружище! Посмотри, он уже задышал ртом и весь красный.
Пока Риордан менял сломанную шпагу, они успели обсудить тактику боя. Тиллиер предположил, что раздосадованный двумя пропущенными ударами Крушитель сдуру попрет вперед, и посоветовал Риордану попробовать его измотать. Простое перемещение, даже в тяжелых доспехах, все-таки отнимает меньше сил, чем перемещение с постоянными ударами двуручным топором. Поскольку Риордан изначально так и планировал поединок, он с готовностью согласился.
– Дело сделано, Риордан! Он продевает ладонь в темляк. Все! Если сумеешь увернуться, то после промаха вся его правая сторона теперь твоя.
Крушитель начал раунд размашистыми вращениями топора, на которые зрители отреагировали одобрительным гулом. Но с трибун не было заметно, как тяжело дышит боец и чего стоили ему прошедшие схватки. Зато это отлично понимал сам Крушитель и поэтому стремился покончить с Риорданом как можно быстрее.
Когда они сошлись в центре площадки, все дальнейшее произошло настолько быстро, что многие зрители просто не успели ничего рассмотреть. Прокрутив на ремне свой топор, Крушитель ударил им сверху наискось. Попади он Риордану по шлему или плечу, тому не миновать контузии, а то и перелома ключицы. Да вот только Риордана в месте удара не оказалось. Он стоял неподвижно, словно живая мишень все время, пока противник размахивался, а потом вдруг с отклонением назад отпрыгнул влево и тут же сделал длинный выпад шпагой. В начале поединка такой финт у него ни за что бы не прошел, но уставший Крушитель замедлился, и все получилось, как было задумано. Острие шпаги воткнулось точно в локтевой сустав. Глухо бумкнул упавший на землю двуручный топор. Герольд взмахнул белым флажком. Крушитель медленно нагнулся и потянулся к оружию правой рукой, но потом замер и взялся за рукоять левой. Риордан многозначительно покачал головой. Крушитель, не говоря ни слова, так же медленно отправился на свою половину площадки.
Следующий раунд прошел для него еще более неудачно, чем предыдущий. Риордан постоянно атаковал, его шпага порхала словно жалящая пчела – то возле глаз соперника, то целилась в его плечи, а тот лишь неуклюже отмахивался топором, и видно было, что каждое движение причиняет ему боль. Со стороны это смотрелось очень странно. Маленький и щуплый парень с обескураживающим превосходством просто гонял по площадке здоровенного противника. Казалось, что в любой момент он может нанести завершающий удар, но почему-то медлил. Наконец Риордан загнал соперника в самый угол площадки и добыл себе балл расчетливым выпадом в коленную чашечку. Крушитель рухнул на одно колено. Не обращая внимания на оппонента, Риордан повернулся и направился на свою половину.
Когда он проходил мимо Скиндара, тот мрачно заметил:
– Не будь слишком жестоким, Риордан.
Тот ткнул пальцем во вмятины на своем доспехе, оставленные топором Крушителя:
– Вы видите следы от его ударов, господин капрал? Это ли не жестокость?
Скиндар ничего не ответил.
Рядом с Хорактом и Дертином стоял немолодой седобородый оружейник в засаленном фартуке. После окончания восьмого раунда он сказал в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Я немало повидал здесь поединков между новобранцами, но такой разницы в мастерстве не припомню.
– Будь я проклят, если этот парень не попадет в первую десятку на ближайшей войне, – отозвался один из его товарищей.
Нечто похожее происходило и на трибунах. Сначала нестройно, а потом слитно и яростно зрители начали скандировать:
– Ро-грейн! Ро-грейн!
– Что они там орут? – спросил Дертин у оружейников.
– Рогрейн – это звание, которое присваивается поединщику, если он сразу после присяги попадает в первую десятку бойцов, – ответил седобородый. – Строго говоря, оно означает наемник в переводе с меркийского. Оттуда и пошло.
– В смысле?
– Чаще всего им награждают наемных воинов, которые продают свои мечи тем, кто готов за них достойно заплатить. Вертрон никогда не пользовался услугами рогрейнов, мы всегда гордились своей Воинской школой и ее выпускниками. Возможно, что этому малышу, Риордану, суждено стать первым рогрейном в истории Овергора.
Герольд призвал трибуны к порядку и объявил начало девятого раунда. Подгоняемый болельщиками, Риордан снова принялся теснить Крушителя, обозначая короткие выпады. Тот отбивался, как мог, уже не помышляя об атаках. Он неловко отступал, прихрамывая на травмированную ногу. Риордану на секунду стало жаль недотепу, но потом он вспомнил о поддевках силача, а также об ударах, которые едва не проломили его панцирь, и ожесточение вновь сковало ему сердце. Он хотел закончить поединок каким-нибудь эффектным приемом. Например, уколом в грудь. Но при этом не забывал об осторожности. Как охотник, он отлично помнил, что раненый зверь становится крайне опасен. Именно поэтому он медлил в предыдущей схватке, поэтому выжидал и сейчас. Наконец, после очередной попытки перерубить шпагу оппонента, Крушителя по инерции развернуло, и его торс оказался открыт для атаки. Тогда Риордан выполнил первый за сегодня выпад с подшагом и просто-таки вогнал свой клинок в грудь соперника. Удар был настолько силен, что шпага раскололась вдоль лезвия, железное дерево не выдержало столкновения со стальным доспехом.
Риордан не сумел рассчитать только одного – степени, до которой его противник измотан, надломлен и испуган. Крушитель, видя, что его вот-вот проткнут клинком, уже не осознавал, что это всего лишь тренировочный бой, а его грудь надежно защищена броней. Он на рефлексах просто отмахнулся топором от Риордана, хотя уже не успевал отразить его выпад. Более того, он сделал это правой, травмированной рукой, и рукоять топора вырвалась из его нетвердой хватки, а само оружие лезвием ударило Риордана по предплечью. Тот охнул, выпустил шпагу и подхватил правую руку левой. Риордан до крови прикусил губу, а после опустился на одно колено.
