Трибуны ревели, за его спиной в воздухе мелькал белый флажок герольда, но Риордан продолжал находиться в скрюченной позе. Пришедший в себя Крушитель навис над ним своей необъятной тушей:
– Эй, ты чего?
– Чего? – прошипел Риордан. – Ты сломал мне руку, дубина!
Подошел Скиндар. Ему одного взгляда хватило, чтобы все понять, после чего капрал повернулся к маленькой школьной трибуне и оглушительно закричал, одновременно махая рукой:
– Доктора Пайрама сюда! Срочно! У нас тут, похоже, перелом!
Капрал сурово посмотрел на Крушителя:
– Желаю тебе удачи на трибунале, сынок. Тебя предупреждали.
С перекошенным от боли лицом Риордан процедил:
– Я сам допустил ошибку, господин капрал, когда отказался надеть наручи. А у Крушителя в поединке была повреждена рука, поэтому неудивительно, что он не смог ей удержать топор. По-моему, это случайность и ничьей вины тут нет.
– Мы сами разберемся, – проворчал Скиндар. – Если сможешь идти, топай в сторону лазарета. И да – ты сегодня победил. Крушитель?
– Э-э-э, – в ответ раздалось нечленораздельное мычание.
– Человеческую речь позабыл? Так сильно тебя угостили?
Сглотнув слюну и тяжело выговаривая слова, противник Риордана принес ему извинения за ответный удар и признал свою неправоту в их разногласиях. Так было принято. Победитель получает все, а проигравший остается в дураках.
Не прошло и часа, как Риордан с легким головокружением от обезболивающего зелья сидел на постели в больничном крыле, а Пайрам врачевал его сломанную руку. Его предплечье покоилось в специальном деревянном станке, закрепленное ремнями. Из-за двери лечебницы доносились возбужденные голоса, в одном из которых Риордан узнал говор Тиллиера. Масляные светильники озаряли помещение тусклым желтым светом, но на тумбочке стояла лампа доктора, из которой в разные стороны били яркие белые лучи. Кроме кровати, где сидел Риордан, в больничном крыле стояло еще пять коек, и все они сейчас пустовали. Из-под высокого потолка вниз неслись звуки от тяжелых шагов на втором этаже. Воздух был пронизан ароматом лекарств, в который едва вплетался запах старого дерева от полов и перекрытий.
– Ну что я могу тебе сказать… – Пайрам поднял голову от его руки. – Терпеть боль ты умеешь. Видимо, для Вейнринга это нормальная ситуация. У тебя косой закрытый перелом лучевой кости. Случай достаточно простой, осколков и смещений не наблюдается. Можно сказать, что Крушитель сработал не как мясник, а как заправский хирург. Аккуратно сломал. Я уже провел закрытую репозицию, это было несложно. Вообще, такая травма для поединщика вторая по популярности после переломов лицевых костей. Тебя, наверное, интересует, насколько это дело затянется? У обычных людей перелом срастается через полтора-два месяца, но так долго мы ждать не можем, верно?
Риордан отрицательно помотал головой.
– Придется применять на тебе все таинства медицины. Сейчас я сниму ремни и наложу на твою руку специальную мазь, которая быстро застывает и становится словно глина. Следующие три дня ты проведешь здесь, а предплечье все это время будет жестко зафиксировано в станке. Да, да, не возражай, будут проблемы при отправлении естественных надобностей, но захочешь быстрее вернуться в строй, значит, справишься. За трое суток абсолютной неподвижности моя мазь должна сотворить чудо, проникнуть сквозь твою кожу и подтолкнуть процесс срастания костей. Любое движение не только сорвет восстановление, но и приведет к тому, что перелом срастется неправильно. После мы наложим тебе особый укрепляющий состав на предплечье, а руку зафиксируем неподвижно на перевязи. Но ты сможешь ходить и все такое. Далее будем наблюдать. Ты веришь в богиню Скельду? Вот и хорошо, молись ей непрестанно. Если наша покровительница воинов будет к тебе благосклонна, то уже через три недели мы снимем повязку. А теперь превратись в статую, я буду накладывать мазь.
Когда Пайрам закончил, он, видимо довольный качеством своей работы, поднялся с места и легонько потрепал Риордана по вихрам.
– Готово, мой юный меченосец. Да, ты сегодня сотворил сенсацию. И многие благодаря твоей победе попали на деньги.
– Вы тоже? – без обиняков спросил Риордан.
– Как раз наоборот. Я поставил на тебя, когда твои шансы упали. Тяжелый панцирь обязан был защитить тебя от переломов ребер, но победу должны были добыть твои быстрые руки. Подумай сам – это же прелестно: честно выполнить свой долг и при этом слегка заработать. Так что лечить я тебя буду с особой благодарностью.
Ситуация предстала для Риордана в другом ракурсе. Значит, они все ставили на него, а не на Крушителя? Даже Скиндар? Поэтому он и разрешил ему избавиться от наручей?
– А если бы я проиграл?
– Тоже лечил бы, но с намного худшим настроением. Ладно, сейчас тебе принесут ужин. И чуть позже настои от меня, я прямо сейчас иду их готовить. Выпей все до капли, если хочешь выздороветь. Там, за дверью, столпились посетили. Запускать?
– Конечно. И спасибо вам, доктор Пайрам.
– Рассчитаешься будущими победами.
Врач приветливо помахал Риордану рукой, после чего, тихонько насвистывая какую-то мелодию, скрылся за входной дверью. Но почти сразу же вернулся обратно. Лицо Пайрама выглядело немного озадаченным.
– Риордан, к тебе гости, – объявил он, почему-то понизив голос. – Сядь прямо и поправь волосы.
Он ожидал, что в палату войдет кто-то из наставников или даже поединщик, но из-за двери появился тучный человек в богатом камзоле. Поверх одежды у него висела массивная золотая цепь с бляхой в виде королевского герба, а на поясе еще одна цепь, только серебряная, на которой болталась связка разнообразных ключей. У незнакомого господина было широкое, как блин, лицо, на котором блестели маленькие подвижные глазки, и имелась аккуратная бородка, слегка подкрашенная индиго по последней городской моде. Но несмотря на синюю бороду, самым замечательным явлением на его физиономии был нос. Короткий и широкий, он, словно колонна, подпирал нависающий над ним лоб, а разверстые ноздри придавали обладателю сего носа весьма плотоядный вид. Из-за них казалось, что нос сам по себе заинтересованно взирает на окружающий мир. В целом господин был некрасив, но чрезвычайно примечателен. Один раз взглянув на него, забыть было уже невозможно. Риордан вспомнил, что видел этого человека на маленькой трибуне, и сидел он по правую руку от Мастера войны. Он двигался не торопясь, как персона с положением и облеченная властью. Подойдя к кровати Риордана, посетитель остановился и заложил большие пальцы за широкую матерчатую портупею, которая словно демаркационная линия делила его камзол на две неравные части. Он принял свою позу машинально, как привычную, и со значительным видом уставился на новобранца.
– Итак, я вижу перед собой того самого Риордана, чье имя уже второй день у всех на устах, – заключил он, после того как совместно с носом закончил обозревать объект своего внимания.
– Рад приветствовать вас, э-э-э, господин… – осторожно проговорил Риордан, не зная, как титуловать посетителя.
– Граф. Граф Танлегер, – солидно отрекомендовался тот. – Но в Овергоре все называют меня Посланником, потому что я констебль Глейпина и распоряжаюсь делами короля. Можешь так ко мне и обращаться.
Глейпин – такое название носит дворец Вертрона, сообразил Риордан. А констебль – это управляющий дворца.
– Рад приветствовать вас, Посланник, – повторил Риордан с почтением.
– Король желает видеть тебя, парень. Двор планировал нанести визит в Воинскую школу в ближайшие дни, чтобы произвести смотр пополнения. Но так уж случилось, что главная сенсация теперь лежит в лазарете со сломанной рукой. Хм… непорядок.
Риордан молчал, не зная, что ответить.
– Сколько ты еще здесь проваляешься?
– Доктор сказал, что через три дня освободит мою руку из станка, и я смогу ходить.
– Хорошо. Значит, поступим так. Через три дня я пришлю за тобой экипаж. Тебя приглашают в Глейпин. Это великая честь. Завтра с утра здесь будет королевский портной, он снимет с тебя мерку. По крайней мере, мы успеем пошить тебе парадную форму, которую обычно готовят к присяге, и ты сможешь предстать перед королем в надлежащем виде. Что за блямба у тебя на лице?
