колен. Правое пульсировало огнём, и было слишком горячим на ощупь. Словно, в самом деле, горело изнутри. Подняв взгляд на Лену, Егоров негромко буркнул, — убери это всё.
С секунду девушка мешкала, а после быстро вскочила, хватая свой автомат с рюкзаком. Нервными движениями выдвинула ящик под кроватью, пряча внутрь снаряжение. Егоров же, наоборот, вытащил свой рюкзак, расстегнул внутренний карман и вытянул из него низенькую синюю банку. Поставил её на стол, ни слова больше не сказав. Зимина прекрасно понимала, что от неё требуется. Она отвинтила крышку банки, полную белого густого крема, с нежным запахом. Опустившись перед командиром на колени, Елена черпнула двумя пальцами крем и аккуратно смазала область вокруг белесого шрама на ноге — место старого перелома. Егоров следил за девушкой, прислушивался к ощущениям. Ему нравилось, когда больную ногу массирует Зимина, уже натренированная этим. Она практически насухо втёрла крем в колено командира, когда тот снял с её головы капюшон. Девушка замерла, затаив дыхание. Волосы её, стриженные ровно до подбородка, слегка разлохматились после съехавшей ткани капюшона. Егоров вплел пальцы в мягкие волосы девушки и вдруг дёрнул их, заставив Елену поднять голову. Она, широко распахнув глаза, смотрела на командира со страхом. А тот знакомо усмехался правым уголком рта, щуря блестящие хищные глаза.
— Давай, — он кивнул, указывая на свои трусы и конкретно на видневшийся под ними бугорок. Лена всё прекрасно понимала. Рука отпустила её волосы и Зимина, не медля ни секунды, приспустила нижнее бельё командира. Наружу вывалился полу эрегированный мужской орган. Сержант уже много раз видела его, и уже много раз брала в свои пальцы. Двигала ими вверх-вниз, чтоб пригнать кровь и возбуждение, сделать крепче. А добившись нужного, опускала голову и чувствовала во рту солоноватый привкус. Снова.
Капитан же с удовольствием наблюдал за движениями девушки, давил ей на затылок ладонью, задавая нужный темп. Иногда рычал сквозь зубы, говорил, что нужно делать. Дойдя до пика, Егоров во второй раз сжимает тёмные волосы Елены, насаживает её голову так, что сержант тычется носом в лобок капитана, со щекочущими чёрными волосами.
— Молодец, — выровняв сбившееся дыхание, говорит Егоров, вытираясь салфеткой вытащенной из рюкзака. — Вечером посмотрю на твоё поведение и решу, что делать.
Швырнув Лене салфетку, капитан привёл себя в порядок, застегнул ремень на штанах и прилёг на кровать, так, чтоб ноги в ботинках были на полу. Затравленно глянув на командира, Зимина украдкой вытерла испачканное лицо…
Остальные бойцы тем временем пытались расслабиться, набраться сил перед предстоящим походом. Они не прочь были бы выпить, но в дальнейшем требовалась трезвая голова. Поэтому ограничивались лишь лежанием в кроватях и болтовнёй.
— Ай, какая девушка тут красивая, а? — сказал с умилительной улыбкой Алиев, подложив под голову руки. — И фигурка, и мордашка, и титечки есть! Цветочки, вон поставила!
— Уверен, что это она? — спросил со смешком Марк, оторвав взгляд от книги, что принёс с собой. Как раз начал читать новую, только осилить её сможет быстро, и придётся искать где-то другую. У экологов, возможно, всё научные мудрёные темы, а Тернов предпочитал приключения. Лучше с пиратами и сокровищами.
— А кто? Ломака этот или еще хуже, Ракита?
— Не-е, Сахаров! — хохотнул сверху Олег, глянув вниз на соклановцев, — он на Давида точно глаз положил! Хлопал ими прям!
— Странное дело, Олежа, я вот не заметил, — Алиев посмотрел на ехидную физиономию, выглядывающую сверху. — Кстати! Если ты опять будешь храпеть как бегемот, я тебя ночью в коридор выкинул!
— Сам ты храпишь! Я никогда не храплю! Вон у тя нос какой!
— Ты, лейтенант младшой, мой нос не задевай! Я и обидеться могу…
— М-да, я бы предпочёл с Егоровым комнату делить, а не с Олегом, — понизив голос, сказал Марк, посмотрев на закрытую дверь. Будто суровый капитан мог услышать их через толстые стены или в данную минуту стоял и подслушивал их. Жаров уловил опасения товарища, на что громко хохотнул.
— Да чо ты шепчешь?! Он тебя всё равно не слышит! Они там!.. — блондин сделал пальцами правой руки знак «окей», сунул два раза в него указательный палец левой. При этом ткнулся языком щёку, оттягивая её. Сам же расхохотался еще громче.
— Да иди ты! — Марк не пожалел книги, чтоб запустить ей в младшего лейтенанта. Промазал, попав по краю кровати, и книга шлёпнулась на пол, страницами вниз. Хотя это несколько остудило пыл Жарова.
За выделенный отдых Алиев с Олегом успели даже немного вздремнуть, а Марк прочитать первую главу и начать вторую. Погрузившись с головой в увлекательный сюжет, он дёрнулся от стука в дверь. Жаров, громко всхрапнув, проснулся первым, слепо уставившись на старшего сержанта.
— Выходим, — раздался за дверью знакомый стальной голос капитана. Подействовал он не хуже будильника и дозы крепкого кофе. Долговцы мигом согнали сонливую пелену, схватили амуницию, повесили её на себя. Построились они уже перед входом в бункер, где их ждал готовый к походу Ракита и Ковбой. Проводить вышел только капитан Егоров, и отдать последние приказания.
— Жаров, ты ответственный за группу, — хмуро произнёс командир, — за каждую потерю отвечать будешь своими зубами. Землю есть будешь, вместе с камнями. Понял меня?
— Так точно! — выпалил с готовностью Олег, испуганно сморгнув.
— На поиски учёных даю максимум два часа, — Егоров перевёл взгляд на Ракиту, — по истечению их будет ясно, что ботаники мертвы. И пропади пропадом сраная флешка Сахарова. Жизнь бойцов важнее. Ясно?
— Ну так, конечно, — сталкер фыркнул, пожав плечами.
На этом короткий инструктаж был закончен. Егоров, козырнув солдатам, отпустил их. Провожал взглядом, сколько позволяла видимость Янтаря, пока отряд поднимался по склону, обильно поросшему раскидистыми кустами. Затея эта ему совсем не нравилась…
— Слышь! Пацан! Паца-а-ан!
Шедший рядом с Ракитой Ковбой не сразу понял, что сержант Алиев обращается к нему. Обернувшись, он удивленно уставился на долговца. Они поднялись к дороге, миновав торчащую из холма огромную трубу, куда без труда мог войти взрослый человек. Из неё тянуло холодным запахом сырости, а чёрный проход вглубь холма совершенно не привлекал группу. Так что шли они поверху, по широкой разбитой временем дороге, к центральному входу на завод «Янтарь».
— Прозвище у тебя странное, — хитро прищурив глаза и не тая улыбки, сказал Давид. — Почему Ковбой, а не… Джеки Чан? Чингачгук?
— Тот индейцем, вообще-то был! — отметил с усмешкой Марк.
— Ковбой — потому что стрелять с двух рук умею! — с гордостью ответил молодой сталкер, похлопав ладонью по второй кобуре, что крест-накрест пересекала талию с первой. В обеих лежали простые «Макаровы», а
