всего навалилось… В одно место до зарезу нужно попасть.
– Помощь какая нужна?
– Нет, боюсь, сейчас ты мне никак не поможешь. Но за предложение благодарю.
– Слушай, Леший, ты знаешь, я помощь кому попало не предлагаю, – посерьезнел голос. – Если реально что нужно – обращайся. Но хабар, уж будь добр, постарайся принести быстрее.
– Хорошо, попытаюсь.
Я оборвал связь и заозирался – куда это Мут делся? Никуда не делся: стоял обочь и смотрел в пространство. Сквозь белесую пелену на черных страшных глазах сложно было угадать эмоции, но он скрывать их не стал – очень тихо прошипел:
– Ес-сли я чш-шеловек… Тогда ведь у меня с-семья ес-сть: мать, отец, мож-жет, бр-ратья и сес-стры. Др-руз-зья. С-сослуживцы. Любимая ж-женщина. Р-ребенок или нес-сколько детей. Ты ж-же понимаешь, Леш-ший, чш-што про них пр-ридется забыть? Ес-сли я таким ос-станусь – кому я нуж-жен? Я – чш-шудовище! – Мутант дернул могучим плечом и, сжав кулаки, утробно зарычал: – Я убью их!
– Кого?!
– Тех, кто меня из-зур-р-родовал!
– А, ну это понятно. С удовольствием тебе помогу в этом благородном деле. Только нам для начала надо узнать, кто они и где. Ну и вообще: не горячись! Видишь, даже Звериный доктор готов восстановить тебе память; тогда, возможно, эти, которые в Припяти, смогут сделать больше – например, запустить обратный процесс, и станешь ты снова обычным мужиком с навыками спецназовца. И вот когда станешь – тогда мы их и…
– Не с-стану. – Мут отвернулся от меня. – Я чш-шуствую, чш-што тр-рансформация необр-ратима. Леш-ший! – вдруг подался он ко мне. – Пообещ-щай!
– Что угодно, дружище! Точнее – что в моих силах.
– Ес-сли с-случится так, что появится выбор – вер-рнуть мне память или ос-ставить баз-зовые инс-стинкты, пр-роследи, чш-штобы оставили только инс-стинкты.
– Ты охренел?!
– Не хочш-шу! – Мут помотал головой. – Не хочш-шу вспомнить прош-шлую ж-жизнь, ес-сли ее все р-равно не вер-рнуть. Я только с-сейчш-шас понял, что иногда память – хуж-же, чш-шем ее отсутствие. Ничш-шего не помнить о пр-рош-шлом – это в моем случш-шае благо!
* * *
Болота давно остались позади. Маршрут я выстроил таким образом, чтобы ненароком не оказаться возле радиозавода: с этих придурков станется, они еще трое суток могут прочесывать территорию, которую мы давным-давно покинули. И всё шло хорошо, но уже в сумерках я различил шум моторов и знакомый стрекот лопастей.
– Быстрее назад! – воскликнул я, подразумевая небольшую группу хилых деревьев, которую мы только что миновали. Поздно, нас заметили. Луч прожектора, в котором, по-хорошему, пока еще не было необходимости, подсветил нас с Мутом, бегущих по полю, точно целеуказатель. С ревом наперерез рванула бронемашина с установленным на крыше автоматическим станковым гранатометом АГС-17 «Пламя».
– Приказываю остановиться! В случае неповиновения стреляем на поражение! – загремел голос сверху.
А вот облизнетесь! Я лишь прибавил ходу, начав качать «маятник». Краем глаза видел – Мут делал то же самое. Я сперва удивился: ему-то это зачем? От него же все равно свинец отскакивает, как горох от стенки! Но, видимо, бывший военный смыслил в нюансах непосредственной угрозы куда больше, чем я. И, к сожалению, не ошибся.
Рядом грохнуло. Взрывной волной меня отшвырнуло в сторону, а вот зверь принял на себя основной удар. Приподнявшись на локтях, я видел, как Мут, кувыркаясь, летит в сторону деревьев, вот он падает и замирает. Я сжал зубы: ну нет, я не хочу терять еще одного друга! Вскочив на ноги, я, прихрамывая, бросился на помощь.
– Оставайтесь на местах! – вновь загремел голос. – Встаньте так, чтобы я вас видел! Руки за голову!
Я наконец добрался до Мутанта. Упал рядом. Монстр лежал плашмя, раскинув руки, в его спине зияла большая рваная дыра. Она буквально на глазах затягивалась, ткани регенерировали – и все же недостаточно быстро. Мут вздрогнул всем телом, напряг мышцы, завозился на земле.
– Ну, давай же, давай, вставай! – Поднять огромную тушу друга я не мог и натурально взвыл от досады.
Он подтянул под себя одно колено, другое… Начал выпрямляться – да вдруг так и застыл в нелепой позе, только глаза бешено вращались.
– Эй, ты чего?! Давай, дружище! Мы с тобой и не из таких передряг выпутывались!
Мои слова перекрыл оглушительный рокот «вертушки», зависшей прямо над нами, а сквозь него в свою очередь до меня доносились усиленные динамиками слова:
– Отойдите от объекта! Сделайте пять шагов в сторону! Мы не причиним вам вреда!
Как же! Вот прям тут и брошу товарища, которого парализовало по непонятной причине! Чудовищное ранение, что ли, сломало что-то в его могучем организме?
Мелькнула мысль о Мираже – он точно мог бы нас вытащить отсюда! Вот только ни одной аномалии поблизости не наблюдалось, а без накачки аномальной энергией он не сработает. Заорав, я вскинул автомат, чтобы напоследок дать очередью в темное брюхо «Акулы»…
И тут увидел в воздухе сеть.
Она опускалась все ниже, я уже различал тонкие металлические ячейки – они поблескивали в свете прожектора бронемашины.
Наверное, у меня был шанс отскочить в сторону. Скорее всего, это было бы самым разумным. Возможно, меня и впрямь не стали бы преследовать: для них «объектом» являлся Мут, а я – так, случайная помеха при ловле беглеца.
Но я лишь встал еще ближе к другу.
* * *
Дмитрий Сергеевич был вне себя. Мало того, что он не мог придумать, как успокоить, а лучше навсегда упокоить разбушевавшийся мегамозг, который возомнил себя хозяином если не Зоны, то как минимум одного отдельно взятого эксперимента с фатальными последствиями, так еще вдобавок Стругалов в связи с поимкой мутанта теперь диктует, что должен сделать он, профессор! Такого Речицкий точно не ожидал. Выслушав от полковника очередную порцию наставлений, ученый окончательно понял, что не собирается вот эдак запросто терять свое изобретение. Из монстра можно было сделать игрушку, послушную исключительно ему, профессору. И тогда он обретет такого защитника, по сравнению с которым все подчиненные полковника – тьфу! По лицу Речицкого проскользнула мстительная ухмылка.
В то же самое время его ассистент Павел сидел у себя в небольшом закутке при лаборатории и делал на компьютере весьма сложные расчеты. Ему откровенно не нравилось происходящее. Секретная работа, в рамках которой он намеревался не только повысить свою квалификацию, но и обзавестись полезными связями среди заказчиков-военных, оборачивалась конкретным геморроем. Поначалу он слепо доверял своему научному руководителю, однако постепенно стал подмечать и те решения, что так или иначе приводили к ошибкам: сначала к одной, затем к другой, к третьей… Дмитрий Сергеевич, невзирая на всю его гениальность, был уже откровенно стар, и на фоне
