по-своему.
«Так вот почему эта женщина была так похожа на меня… нынешнюю…», – подумала я.
– Именно, – собеседник нагло прочел мои мысли. – И от нее я за тебя и получил. Сам виноват, даже опытные парни редко хватают больше троих-четверых за раз. Я ведь мог тебя ухлопать…
– Я не в обиде. Живая же осталась, да и не помню ничего, – отмахнулась я, сделав глоток сладкого от меда чая.
– Слушай… – Вовка понизил голос. В интонациях появились жуткие, замогильные ноты, эхом звучащие в почти полной тишине. По коже поползли мурашки. – Пока в твоей голове был, немного зацепил личного, которое в глубине. Соболезную. Есть у меня идея, как помочь в твоем стремлении…
– О чем это ты? – Я внимательно вгляделась в мутно-черные глаза кукловода.
– Давай начну издалека. Ты же в курсе, как появилась Зона? Ну так вот… Через некоторое время после первого взрыва люди додумались, что закрытое от посторонних глаз пространство можно использовать для… кхм… особенных нужд. Помимо экспериментов с ноосферой, понеслись и опыты над живыми существами. В целях улучшения их природы, так сказать. Быстрее, выше, сильнее и все в этом духе. Незадолго до второй катастрофы ученые умы решили, что крыс и собачек им уже недостаточно, и перешли на людей. А какая категория населения точно не возмутится? Самые бесправные – бездомные, зэки, маргиналы… Ты еще пешком под стол ходила, а я уже отбывал за грабеж. Явился к нам какой-то важный, надутый хрен, пообещал бабла и амнистию взамен на участие в неких «экспериментах», которые должны были улучшить наши психические и физические данные. Ну я и подписался. Когда меня замели, я ж почти кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе был. Ну и подумал, что прокачаться, не потея в зале, да еще и на свободу с чистой совестью – отличная идея. Дурак был…
– Как я понимаю, ожидания с реальностью не совпали?
– Абсолютно. – Кукловод сжал кружку в широкой мощной руке. – Стоило сюда прибыть, как все сладкие обещания тут же забылись. Хотя обращались с нами все же по понятиям: жрачку давали козырную – не чета баланде, медички симпатичные заходили. У нас-то в тюряге в лазарете только анальгин и активированный уголь от всех болезней были. И все бы ничего…
– Пока не перешли к действиям, – продолжила я за собеседника. Воспоминания явно вызывали у него болезненные чувства.
– Так точно. Несколько экспериментов шли одновременно – над Зоной и над нами. И что-то пошло не так. Я видел, как ломает тех, кто за наркоту сидел, без дозы. Но даже им не довелось ощутить того, через что прошли мы. Из пацанов нормальных каких-то страхолюдин делали. Только не скальпелем, а хрен знает чем: то ли химией, то ли радиацией… Сейчас уже и не вспомнить. Кстати, твои знакомые из Закопанной Деревни – тоже результат того взрыва. Они не согласились покидать Зону еще после первой аварии и, что парадоксально, сохранили способность… ну это… размножаться.
– Они видели второй взрыв? Тогда не удивительно, что они так осторожничают… Я б тоже весь род человеческий стороной обходила. – Ответ на множество вопросов пришел сам собой.
– Наверно… не спрашивал. Так вот… очухался я, а вокруг никого. Тишина, колбы разбитые, все перевернуто. На себя уж совсем глядеть не хотелось. Был красавчиком, а стал…
– Да ты и сейчас ничего, – польстила кукловоду я, отмечая, что, несмотря на увеличившийся череп, выступившие вперед надбровные дуги и отросшие на крепких пальцах когти, образ крепкого мужского тела еще можно было различить под определенным освещением. Да и в целом это существо намного больше напоминало человека, нежели иные дети Зоны, встреченные ранее.
– От души, сестренка, – улыбнулся Вовка, оскалив желтоватые прямоугольные зубы. – Продолжу. Выбрался я кое-как, шмотки поменял, отжал ствол у караульного – ему он все равно был уже не нужен – и пошел хоть кого-нибудь искать. Нашел только Сан Саныча – он тогда командиром в роте охраны служил. Лежит, бледнющий весь, противогаз наполовину сорван, тельник в клочья. Я его по щекам хлоп – ни в какую. Думаю, все – помер, бедняга. Уже собрался дальше топать, как слышу – возится кто-то за спиной. Чуть не обделался со страху. Смотрю, стоит Сан Саныч на четвереньках и ерунду какую-то бормочет. Я к нему. Он от меня. Причем так же, на четырех конечностях, но резво, как лягушка. Аж на шкаф запрыгнул. Я верующим никогда не был до отсидки, а тут все молебны вспомнил. Разом за здравие и упокой читал. Я уж и так и эдак – а он все беснуется. Думаю: «Утихомирься ты уже, убьешься!» И тут р-р-раз! Остановился он, как к земле прирос. Я глазам своим не поверил. Потом только дошло, что я могу в чужой башке как у себя дома копошиться. Пошли мы вдвоем. Добрались до выхода из этой треклятой лаборатории, а наверху молнии алые сверкают, земля дрожит. Струхнул я и решил переждать, пока все закончится. Благо запасов навалом было. Так несколько дней и куковали вдвоем. Потом Ванька из третьего отряда на нас набрел. Вместе мы под это дерьмо подписались. Такой же красавец, как я, пришел – башка большая, морда вся в шрамах, штаны по швам трещат, хотя он всегда дрыщавый был. Когда гроза закончилась, вышли на поверхность – а вокруг осень, хотя, как сейчас помню, зимой нас вербовали. Ванька сказал, что время вспять повернулось. Не поверил я в его сказки, а зря. Дальше все чудесатее пошло́.
С замиранием сердца я вновь слушала историю Зоны, и не от книжников-аколитов, а из первых уст, от свидетеля событий минувших дней.
– Сначала никого тут не было. Пустота, тишина, и зверье страшенное бегает. С кого шерсть вместе с кожей сыпется, кого и не узнать, чем оно раньше было. Тут и любой дурак поймет, что вся хрень, которой умники занимались, ни разу не во благо, как нам затирали. Иначе с чего землю так перекосило? Из Зоны и нас самих делали оружие. Мощное и страшное. Хотели мы даже в ближайшей аномалии жизнь закончить, чтоб дальше в беспределе не шквариться, да только не по-пацански в кусты перед проблемой нырять. Решили здесь обживаться, нашли домишко небольшой на юге и устроились.
– Потом пришли люди? – предположила я.
– Пришли. И не просто так пришли. С волынами. Хотели с Зоны достатка поиметь, – согласился Вовка, сделав глоток из чашки.
– И понеслось… Интересная история, но при чем тут я?
– При том, что пришлось нам потом обратно на север уходить. Ванька предложил в
