— Дарт, — отозвался я.
— Рад знакомству.
— Польщён встречей с вами господин Вастин, — брякнул я.
— Ты что, из благородных? — озадачился моим высказыванием Вастин.
— Нет, — усмехнулся я. — Это лошадь у меня благородная, вот она и учит меня картуазным выражениям.
Вастин недоумённо покосившись на коня, громко засмеялся: — Ха-ха-ха. Ну и насмешил, если б лошади могли людей более культурными делать, то таким лошадям цены б не было.
Десятник, услышав громкий смех, повернулся к нам. Увидев смеющегося мага, приказал продолжать движение за мальчишкой, придержал коня. Когда поравнялся с нами, пристроился сбоку.
— Не связывался бы ты, Вастин с ним, — предостерёг он мага. — Он тебя хорошему не научит. С теми тебе и то безопаснее было бы. — Показал он на добровольцев. — Хоть они воры, да грабители, но хоть не убийцы. Не знаю, о чём судья думал, когда ему с нами ехать предложил. Договаривались же, опасных преступников не брать.
— Не беспокойтесь, — отмахнулся маг. — Не похож он на убийцу.
— Вот-вот, эти самые опасные, тихие, добродушные, а потом раз — и мечом в спину. Или втянут тебя в тёмные делишки, что я потом твоему отцу скажу?
— Да ладно вам, — покраснел парень. — Он же присмотреть просил, а не нянькой нанял. Тем более я маг, что он мне сделать сможет? Стоит ему только удар нанести, как защита его остановит.
— Ладно, — вздохнул десятник, — Думай своей головой, — пришпорив коня, он устремился в голову колонны.
— А кого ты убил? — ещё больше увлёкся моей персоной Вастин.
— А-а, — махнул я рукой. — На суд богов меня один благородный сэр вызвал, да проиграл. Теперь говорят, что убийца я.
— Но ведь решение суда богов оспорить никто не может. В чём же твоя вина? — удивился маг.
— В том, что не я проиграл, — угрюмо ответил я.
— В таком случае никакой ты не убийца, — убеждённо заметил Вастин. — Наговаривают на тебя. Зря меня Стоун предостерегал. Значит, чтоб не преследовали тебя, на охоту ты согласился?
— Ага. А тебе она на кой? — поинтересовался я. — Вряд ли городской совет на плату расщедрился.
— От них дождёшься, — усмехнулся Вастин. — Всего десять золотых пообещали. Ну, ничего. — Загорелись у него глаза. — Я из демона чучело сделаю. Ох, и обзавидуются же мне столичные приятели. В своей комнате его поставлю. — Погрузился он в мечтания. — Будет в Академии два демона — в кабинете ректора и у меня.
— А ректор не обозлится на тебя? — насмешливо поинтересовался я. — Подумает, у меня демон есть, и у какого-то ученика. Будто и не велик труд его добыть и при желании каждый может с демоном справиться. Ему ведь тогда и похвастаться чучелом нельзя будет.
Вастин задумался над моими словами. Видимо, обиженного ректора он видеть не хотел.
— Да не переживай ты, — рассмеялся я. — Пошутил я. С чего ему обижаться, ещё и хвалить тебя будет. Вот скажет, какой у меня ученик, ещё академию не окончил, а уже на демонов охотился.
Лицо успокоившегося Вастина посветлело.
— Точно. Он всегда достижения учеников хвалит.
— А каково там, в столичной академии, учиться-то? — с интересом спросил я.
— Здорово. Поначалу, конечно, пока привыкнешь, не всё нравится, а потом с другими студентами подружишься, с учителями познакомишься, и лучше, чем дома становится.
— А ты какой курс заканчиваешь?
— Четвёртый. Скоро экзамены, а там один год пролетит и можно будет практикой заняться.
— И много ты уже заклинаний выучил?
— Больше двух десятков, — с гордостью поведал Вастин.
— Ого, неплохо. Везёт тебе, — вздохнул я. — Я вот тоже в магическую школу поступать собирался, да не вышло.
— Да ты что! Тоже хочешь магом стать? А в школу не попал, так может это и к лучшему. Меня тоже родители хотели поначалу в Ашгур отправить. Хорошо, дядя сказал, что в столице мне лучше будет. Если будешь поступать, только в столицу добирайся. — категорично посоветовал он. — Там и учителя лучше, и в городе развлечений несметное количество. А какие в столице дамы и студентки… — он мечтательно улыбнулся.
— Здорово, — проявил я энтузиазм. — Надо и впрямь в столицу податься.
Поторапливая коней, мы быстро удалялись от города. Чуть погодя небо затянули тёмные тучи, и заморосил мелкий осенний дождик. Настроение у собравшихся и так было не ахти какое весёлое, а тут совсем испортилось. Ёжась от стекающих за шиворот струек воды, мы без остановок двигались до самого вечера. Остановившись на привал у небольшого леса, напоили и отпустили пастись измученных лошадей. Мы споро развели пару здоровых костров, расселись возле них, поглощая еду и пытаясь немного просохнуть. Возле меня и мага примостился Стоун. Не забывая есть, он потихоньку присматривался ко мне.
— Что Вастин, ты уже веришь, что твой новый приятель самый честный и порядочный человек? — поинтересовался он у мага.
— Хороший он человек, зря вы на него наговариваете, — заступился за меня Вастин.
— Значит, наплёл он тебе уже сказок, — усмехнулся Стоун. — Как такие как он так быстро в доверие втереться успевают, уму не постижимо.
— Да ладно вам придумывать, — сказал Вастин. — С любым могло подобное случиться. Тем более он убил на суде богов.
— Вастин-Вастин, — покачал головой десятник. — Ты глаза-то разуй. Коня ему тоже боги подарили? Таких коней даже у детей зажиточных купцов нет. Ты поинтересуйся у него, где он его взял.
Не дожидаясь вопроса от заинтересовавшегося Вастина, я хмуро буркнул: — Милостью богов он мне достался.
Вот-вот, — хохотнул Стоун. — Он тебе прямо говорит, что владелец коня уже с богами беседует. Правильно я говорю? — обратился он ко мне.
Пожав плечами, я не стал ничего объяснять.
— Ох, парень, плачет по тебе виселица, — истолковал моё молчание десятник.
— Ну отчего же плачет, — уязвлённый его придирками ответил я. — Не плачет. Судья обещал, что в городе меня после охоты ждёт спокойная жизнь. И вообще, сколько тебе до выслуги осталось?
— Тебе это к чему? — спросил Стоун. — Если на охоте выживу, то лет пять ещё послужу.
— Так, что ж ты со мной отношения портишь? Я ведь после охоты в страже остаться собираюсь.
— В какой страже? — поперхнулся куском Стоун.
— В городской. Сказали, как демона угробишь, так быть тебе десятником городской стражи, — порадовал я его.
— Брешешь, — замер с недоеденным ужином десятник.
— Вернёмся, сам увидишь, — пообещал я.
— Вот видишь, Стоун, — обрадовался Вастин. — А ты ведь говорил, что в городской страже только самые достойные люди служат.
Десятник, с подозрением осмотрев моё честнейшее лицо, в сердцах сплюнул и отправился к другому костру назначать ночную стражу.
