Не все торопились зажарить свои охотничьи трофеи. Слон, например, предпочёл запечь в углях своего аспида. На самом же деле опасался отравиться.
— Да у тебя от них, как у Слона должен быть врождённый иммунитет, — развеселил Глеб спутников — не более.
Он знал, где находится яд у аспидов, а соответственно и у адских порождений должен находиться там же. А если и ошибался, то огонь нейтрализует яд — распадётся под воздействием высоких температур. Как ни в чём небывало укусил того, кто не успел то же самого содеять с ним. Довольно зачавкал.
— У как вкусно! У-у-у… — заводил он головой, словно вкусил чего-то необычного и изумительного, изображая из себя гурмана.
— Правда?!.. — потекли слюнки у спутников — точнее спутниц.
— Нет, вру! Ещё отравитесь! — намекнул Глеб: рассчитывает с тем же успехом на их порцию жаркого.
Они не уступили ему, и также накинулись на собственную добычу.
— С клыками осторожно, — пояснил он: им лучше очистить аспида от чешуи, а мясо резать ножом.
— Резина… — едва отхватил кусок зубами от запёкшейся плоти аспида на углях Слон. Проглотил. Но не подавился, как иные подельники, попутно обжигая губы и язык.
К тому времени, как они приступили к трапезе, Глеб почти закончил её. Вдруг дёрнулся, и забился в агонии, суча ногами и махая беспомощно руками, захрипел, задыхаясь.
Женщин тут же вывернуло наизнанку, и они отказались от продолжения трапезы. Что уже было отмечать про мужчин. Слон быстрее всех сообразил заложить пальцы в рот с намерением очистить нутро. Обошлось. Глеб пошутил.
— Ну и шуточки у тя, командир…
— Привыкайте, и доверять не только себе, но и тем людям, с которыми предстоит жить, а непременно выжить в этом аду! Хотя не сказать — оазис подобен ему, скорее на пограничную зону!
— Дурак… — не сдержалась Люба.
— И я тебя люблю, подруга, — подмигнул Глеб.
Варя не сдержалась — засмеялась.
— Ну, Варвар… — обиделась Люба на подругу. — Этого я тебе никогда не забуду!
С трапезой было покончено, но командир нагнал страху, и никто больше не уснул до наступления жары.
— Подъём… — разбудил он полусонных спутниц со спутниками. — Нас ждут великие дела — осмотр достопримечательностей оазиса!
Лист бумаги в планшете используемый им изначально в качестве основы карты для нанесения тех или иных пометок значительно пополнялся ими. Не хватало лишь водоёмов. На ум пришла лужа, в которой плескались женщины. И больше нигде не одной такой подобной на рукотворный водоём.
День изначально не задался — небо не просветлело окончательно. Туманность над головой заменяющая небосвод в привычном представлении для человека оставалась затемнённой, предвещая бурю.
Поднялся ветер, сбивая жару. В лицо ударила пыль и песок. Начинало мести. Путники лишний раз насторожились. Кто знает, чего можно ожидать от здешней стихии, и потом ни разу не сталкивались. А тут настоящая буря.
— Вихрь… — обнаружил Глеб образующуюся воронку смерча.
Она разрасталась прямо на глазах, увеличиваясь в диаметре — втягивала в себя толщи земли и туманности.
Появились первые огненные всполохи с бликами.
— Гроза! Вы видели? Это молния-А-А… — едва не кричал от радости Глеб.
Кони ржали, предчувствуя беду — надвигающуюся стихию. Требовалось спешно искать укрытие, но в голом поле бессмысленно.
Грохот от раскатов усилился. А следом мелькнуло так, что казалось, лопнули глаза. И новый раскат, заставляющий оглохнуть.
Что стало твориться дальше, никто не видел и не помнил, лишь: оказались в эпицентре разыгравшейся стихии.
Последствия были неутешительными. Небо разверзлось, и на долину обрушился огненный град, выжигая всё живое на своём пути.
Люди получили ожоги при попадании раскалённого пепла на оголённые участки кожи. И ни тебе дождя, даже града. Надежда была утрачена окончательно на благоприятный исход.
— Это конец… — решил едва ли не каждый спутник в разведывательном отряде Глеба.
И снова просчёт. По броне людей из шкур врага забарабанили тяжёлые частицы.
— Вода…
С неба падали кристаллы льда, грозя превратиться в новое стихийное бедствие с вытекающими из него последствиями для людей.
Сколько продолжался обстрел стихией разведчиков, никто не вникал, но когда стихия минула их, устремившись далее в холмистую местность, они начали понемногу приходить в себя. Их бросало то в жар, то в холод.
Люди обезумели независимо от половой принадлежности — облизывали и глотали ледяные осколки сплошь и рядом в песке. Перемазались в возникшей грязи и вели себя точно свиньи — резвились.
Глеб взирал на всё с неподдельным интересом, и вёл себя несколько отчуждённо. С одной стороны следовало бы радоваться, а с иной — не сказал бы. Взрастить зерно тут не получиться, а соответственно получить урожай и хлеб. Не поэтому ли и враждовали меж собой любые пришельцы из иных временных измерений и таинственных миров, что иной добычи, чем плотской не раздобыть. А те жалкие крупицы зерна своего рода бонус в виде манны небесной. И опять же ценились дороже жизни "мертвеца". Отсюда и наёмники, а также те, кто надоумил их заняться разбоем и грабежом.
Что там за дальним рубежом и в любом направлении пекла от оазиса и лежит, а простираются иные дали, Глеб не задумывался. Здесь бы выжить и даже из ума не сразу получиться — придётся помучиться. Надежда — вот тот компас, который вёл его туда, куда бы никто и никогда не отважился, а он осмелился, и бросить вызов тем, кто являлся настоящим исчадием ада.
В реальность происходящих событий его вернули возгласы спутников. Они продолжали резвиться точно малые дети, ища лужу как можно глубже и где больше грязи — вывозились с головы до ног.
Шок прошёл быстро — вместе со стихией. Но её отголоски были слышны там, где сейчас творилось то, что ещё недавно у них в долине.
— Поселение… — опомнился Глеб.
На его обращение и отреагировали в свою очередь спутники.
— Что делать со льдом, командир? — опомнились они, обратившись к нему за советом, словно у командира были на всё готовы ответы.
Кристаллы быстро таяли, и образовывающаяся влага тут же испарялся вместе с грязью, что вновь превращалась в куски рассохшейся поверхности почвы, которую с наступлением сумерек в качестве доступного топлива и использовали люди.
— Коней поите… — не обнаружил Глеб их подле себя.
Прежде предстояло найти то, что осталось от них. А довольно быстро. И уловили безудержное ржание. Пригляделись и ахнули. К ним пожаловали те, кого они не ожидали, а явились, как и сами, точно град, свалившийся им на голову.
