Виноградов повернул голову и прямо взглянул на пацана, невольно отмечая, как сильно он похож на отца внешне.
— Он сам мне сказал об этом.
Парень задумчиво примолк, переваривая ответ Макса. Несмотря на то, что бывший военный был для мальчишки даже меньше, чем никто, Дамир его словами проникся. Юнцу остро не хватало отцовского участия в его судьбе, а потому зрелый и умудренный жизнью спецназовец воспринимался им как человек, к которому можно и нужно прислушиваться. И хоть инквизитор не собирался взваливать на свои плечи заботу о чужом ребенке, мальчишку ему было жаль.
Ладно уж, ночь впереди длинная. От Изюма не убудет, а пацан крайне нуждается в мужском общении и поддержке. Посидим еще чуток…
Глава 21
Кабриолет оправдал возложенные на него надежды на тысячу процентов. Благодаря его грандиозной репутации в среде инквизиторов, он перетягивал бойцов в наше неформальное братство целыми звеньями. Не успел я толком привыкнуть к новой численности, а нас уже перевалило за две сотни. И это с учетом того, что на весь батальон московского ГУБИ приходится меньше тысячи ликвидаторов.
Вроде бы это лишь одна пятая часть всего личного состава боевой инквизиции. А с другой стороны — Кабриолет приводил к нам только старых и проверенных ребят. Тех, у кого в подчинении ходят новички, отслужившие чуть больше года, и совсем зеленые курсанты. Стоит им бросить клич среди молодых подопечных, и под наши знамена сбежится еще столько же служащих. А на выходе получится хоть маленькая, но все-таки армия! Да не абы какая, а армия инфестатов. Вооруженная и опытная. И сообща мы сможем решать задачи совсем иного порядка…
Но пока таких глобальных операций на горизонте не маячило. Мы отыскивали одаренных, тщательно следили за ними, устраивали им провокационные проверки. Но крупная рыбка в сети пока не шла. Хотя мы и предполагали, под какой именно корягой она может дремать. Так что я с чистой совестью решил устроить себе выходной. По засадам я еще успею насидеться, надо и своей любимой избраннице время уделить. Без меня братья не пропадут, они ребята головастые…
— А вот и я-а-а! — рядом плюхнулась Марина, прижимая к себе обеими руками массивное ведерко мороженого с двумя длинными ложками. — Уже выбрал, что смотреть будем?
— Еще нет, на новости наткнулся, — с небольшой задержкой отозвался я, целиком погрузившись в сюжет.
— М-м-м… ну да, ну да… — закатила глаза девушка, — и почему я не удивлена?
— Подожди, Мариш, пять минут буквально, — попросил я и вновь сосредоточился на словах диктора.
—… вылетевший из Ванкувера в Дубай, исчез с радаров над территорией Российской Федерации в девятнадцать часов по московскому времени. Позднее стали поступать сообщения от местных жителей Саратовской области, которые видели в небе воздушное судно, пикирующее без признаков возгорания. Именно по их свидетельствам удалось оперативно установить место крушения пассажирского лайнера. К настоящему моменту на месте катастрофы работают аварийно-спасательные расчеты в составе более трехсот человек и при поддержке сорока семи единиц техники. Предварительное число жертв уточняется, сведений о выживших нет. Премьер-министр Канады в связи с этим событием выразил…
— Ужас какой, — поежилась девушка, то ли от холода мороженого, то ли от страха. — Это ж сколько там человек погибло…
— В зависимости от компоновки салона «Боинга» до полутысячи, — озвучил я информацию, которую слышал в новостях.
— Капец! Целое кладбище… Можешь себе представить?
— Более чем. Помню, у нас на службе… — начал было я припоминать, но Марина перебила меня, совершенно по-детски зажав уши ладонями.
— Ня-ня-ня, ничего не хочу слышать! — заголосила она, удерживая ведерко с мороженым между коленей. — Юра, это риторический вопрос! Не надо мне рассказывать страшилки свои!
— Ладно, — невозмутимо пожал я плечами, — просто думал, что тебе интересно будет.
— Давай лучше кино посмотрим, как собирались, а? Если не можешь выбрать, то верни на базу волшебную телевизионную палочку, я сама поищу.
Преувеличенно громко цокнув и закатив глаза, я передал пульт от телевизора в руки возлюбленной. Ну пусть сама поищет что-нибудь нормальное в этой пестрой мешанине телеканалов, раз так хочет.
Маришка принялась увлеченно жать на кнопки и уже через десяток минут мы смотрели какую-то иностранную молодежную комедию. Не самое интеллектуальное времяпрепровождение, ведь большая часть шуток в кино оказались построены на употреблении алкоголя и беспорядочных половых связях. Но я, в целом, не возражал. Некоторые ситуации и впрямь выглядели комично. Ну и Маришке вроде нравилось. А это самое главное.
Вж-ж-ж! Вж-ж! Вж-вж-вж!
— Юр, это у тебя? — оторвалась от телевизора девушка.
— К сожалению… — грустным тоном подтвердил я.
На экране смартфона высветилась фамилия комбата, и мне стало предельно ясно — полковник звонит отнюдь не для того, чтобы осведомиться о моем здоровье. Похоже, стряслось нечто дерьмовое…
— Жарский, слушаю! — четко проговорил я в трубку.
— Алё, Факел, Гиштап беспокоит, — ударил по мозгам скрипучий, но невероятно громкий голос начальника. — Критический уровень угрозы, собирай манатки и дуй на построение. Ты нужен в полном боевом облачении.
«Критический⁈ Твою мать! У них там Аид что ли восстал⁈» — пронеслось в моих мыслях. Но голос остался мертвенно спокойным:
— Понял, буду через десять минут. Когда объявили? Куда мне родню прятать?
Анатолий Петрович явно напрягся, сдерживая себя. Похоже, ему хотелось в своей фирменной манере наорать на меня и приказать шевелиться, а не разглагольствовать. Но наши с ним взаимоотношения за последний год как-то незаметно трансформировались, отойдя от классических армейских «начальник — подчиненный». Да что говорить, я сам очень сильно изменился. Отвык я от того, чтоб на меня орали, будто на провинившегося школяра. И, откровенно говоря, не уверен, что я подобное теперь вообще вытерплю…
— Никуда, расслабь булки, — все-таки сдержал себя Гиштап. — Чрезвычайное положение объявлено в одном из районов Саратовской области.
— Это там, где канадский «Боинг» упал? — спросил я, ощущая, как где-то под солнечным сплетением зарождается неприятное предчувствие.
— Да! Все подробности уже на месте. Инструктировать тебя будет лично Крюков.
— Выезжаю.
Сбросив вызов, я одним прыжком соскочил с кровати, на которой мы с Маришкой намеревались провести весь выходной, и принялся одеваться.
— Юра-а-а, ну только не говори, что опя-я-ять… — сокрушенно простонала девушка, хватаясь за голову.
— Опять…
— Да ну сколько можно⁈ — неожиданно вскричала она. — Это закончится хоть когда-нибудь?!!
Я замер с занесенной над штаниной брюк ногой и поднял взгляд на девицу.
— Не смотри на меня так, — пробормотала Марина, оперативно двигаясь на другой край постели, — мне страшно…
— Что это сейчас было? — глухо поинтересовался у насупившейся избранницы.
— А на что похоже, Жарский⁈ — впервые на моей памяти назвала она меня по фамилии. — Устала я от твой службы! Надоело мне, что ты постоянно где-то там, а не рядом со мной, понимаешь⁈
— Понимаю, — не стал я препираться. — Но что ты предлагаешь?
— Ничего! — сердито сложила на груди руки девушка. — Это уж тебе решать!
— Вот именно, Марина, — сурово припечатал я, — это решать предстоит мне. Но я просто хочу напомнить, что если бы не моя служба, от которой ты так устала, то мы бы даже не встретились.
— Собираешься попрекнуть тем, что я чуть не стала жертвой инфестата? — бросила она на меня осуждающий взгляд.
— Вообще-то я о нем совсем не хотел упоминать, — сохранил я сдержанный тон. — Но если ты увидела в моих словах именно этот подтекст, то ты крайне плохого мнения обо мне.
— Послушай, Юр, вот не надо только…
— Нет, это ты меня послушай, Марина! — слегка повысил я голос. — Ты с самого первого дня наших отношений знала, кто я. Знала, чем я занимаюсь и с кем борюсь. Тебя это устраивало. Но если вдруг у тебя остались какие-то иллюзии на сей счет, то давай я их развею. Так. Будет. Всегда. Я не изменюсь. Я буду бродить по заброшенным подвалам и совать голову в пасть порождениям некроэфира, покуда меня носят ноги. Я буду истреблять кукловодов и постоянно вонять дымом. Буду появляться и исчезать в любое время дня и ночи. Инфестаты и нежить, знаешь ли, под мои выходные не подстраиваются. Я не исключаю, что мне богом уготован совсем нерадостный финал. Наверное, однажды я уже не вернусь домой, погибнув окончательно и бесповоротно. Возможно даже сегодня. Однако я это понимаю, но все равно беру в руки «Косу» и иду в пекло. Потому что таков мой святой долг!
