Маришка под тяжестью моих слов окончательно сникла, растеряв последние крохи желания устроить ссору. Она опустила голову, угодив длинными волосами прямо в ведерко с тающим мороженым, но даже не заметила этого.
— А как же я? — жалобно спросила она. — Разве я не заслуживаю твоего времени?
— Я отдаю тебе каждую свою свободную секунду, Марин. Мне жаль осознавать, что этого недостаточно, однако не могу обещать большего. Я, точно так же как и ты, не ведаю, что будет завтра. Но если тебя это обеспокоило уже сейчас, то…
— Юра, подожди, выслушай…
— Некогда, Марина, прости, — медленно покачал я головой. — Мне надо идти, генерал ждет меня лично. Поговорим о нас позже.
— Разве это нормально, что у тебя служба на первом месте⁈ — выкрикнула мне в спину девушка, когда я уже выходил из комнаты.
Пришлось остановиться и выдать напоследок:
— Каждый вызов — это чьи-то спасенные или загубленные жизни. Тебе ли не знать, Мариш? Я не могу ими пренебрегать. Я должен идти.
* * *
Оглушительный шум винтов над головой, знакомая тяжесть толстой шкуры ИК-Б, громоздкая «Коса-3» на коленях. С момента нашей с Маришкой ссоры прошло чуть более трех часов, а я уже сидел в вертолете и мчался с группой саратовских инквизиторов к городу Ершов. Со мной отправили четыре малых звена ликвидаторов. Остальные силы ГУБИ дожидались уже на месте, держа совместно с регулярными войсками в оцеплении целый город.
Что там происходило пока еще было непонятно. Командование предполагало, что банда радикальных инфестатов совершила массированное нападение. Однако их личности, численность и намерения оставались неизвестны. Беспилотники целым роем кружили над городом, следили за движением на улицах десятками объективов, но никакой ясности на ситуацию пока не пролили. Единственное, что не вызывало сомнений, это присутствие нежити в населенном пункте. Военные уже понесли первые потери и доложили о столкновениях с умертвиями и редкими куклами. Сами по себе мертвецы против брони и начиненных белым фосфором пуль мало что могли сделать, поэтому солдаты осторожно занимали квартал за кварталом. Но потом им попались первые упыри, и продвижение завязло. Больше о происходящем в Ершове ничего не было известно. Даже о том, есть ли еще выжившие среди двадцатитысячного населения.
Собственно, именно потому Крюков и решил откомандировать меня в Саратовскую область. Моей задачей было не участие в зачистках и других боевых столкновениях, а обнаружение радикальных инфестатов. И все. Даже приближаться к ним мне запретили, переложив обязанность по их уничтожению на саратовских ликвидаторов.
Генерал явно не горел желанием рисковать столь ценным активом, который способен чувствовать одаренных. Такая корова, как говорится, и самому нужна, в Москве. Но стремительность, с которой Ершов затопило туманом войны, навела конкретную такую суету в кремлевских кабинетах. Поэтому Крюков оказался вынужден идти на уступки и отправлять меня в самое пекло. Возникшую проблему абсолютно всем хотелось разрулить максимально быстро.
— Факел, готовность две минуты, — прозвучал в гарнитуре голос командира судна.
— Принял, — коротко известил я.
Сейчас вертолет пойдет на снижение и облетит город на высоте двадцать-сорок метров, стало быть, мне пора на исходную.
Уже стоя у люка, я открыл клапаны ИК-Б и сразу же почуял, как дар топорщит воображаемую спину, реагируя на присутствие инфестата.
— Кто не задраился⁈ — рявкнул я в эфир и грозно развернулся к инквизиторам.
Бойцы на мой окрик даже не шелохнулись, но внутренний зверь сразу же успокоился. Вот и думай теперь, то ли забывчивый кто-то попался, то ли нарочно меня коллеги испытывали?
Решив пока над этим не заморачиваться, я пристегнул к поясу страховочный трос и опустил ладонь на рычаг, отпирающий боковую дверь на фюзеляже.
— Факел, высота пятьдесят метров, можешь начинать, — доложил капитан.
— Приступаю!
Усилием мускулатуры и микроприводов костюма я отпер люк и чуть не выпал из салона, ошеломленный внезапно нахлынувшим трепетом. Кулаки непроизвольно сжались до хруста, а дыхание перехватило, будто мне на грудь опустили десятитонную плиту. Меня буквально придавило и оглушило исходящими снизу миазмами чужого могущества. Словно… словно и вправду сам Аид решил посетить сей провинциальный городок. Иную ассоциацию мой мозг оказался попросту бессилен вообразить.
Один или несколько заползших в Ершов инфестатов были неописуемо сильны. Я даже в самых смелых предположениях не допускал, что можно развиться до такого уровня. Я натурально ощущал себя крохотным мальком кильки, проплывающим над мордой дремлющей акулы. И мой дар от этого сжимался в малюсенький комочек, стараясь стать как можно незаметнее перед лицом куда более грозного собрата.
Совсем неудивительно, что в таком состоянии я далеко не сразу обратил внимание на динамик гарнитуры, который уже охрип от требовательных воплей офицера, курирующего операцию.
— Факел! Факел!!! ФАКЕЛ ПАРУСУ! Ответь! Доклад! ДОКЛАД! Майор! Прием!!!
— Факел на связи, — сипло пробормотал я в микрофон.
— Ну наконец-то! Совсем что ли оглох⁈ Быстро докладывай, что там у тебя⁈
— Тут п…ец… — емко охарактеризовал я обстановку. — В городе засело нечто.
— Одаренные? Много?
— С высоты непонятно. Но шлейф идет с определённого направления. Либо один, либо все скучковались в одном месте.
— Примерно сопоставить уровень с квалификационными разрядами ГУБИ сможешь? — выцеживал из меня куратор информацию.
— Без вариантов, — категорично помотал я головой. — Это все равно что пытаться школьной линейкой экватор измерить. Тут величина другого порядка. То, что я чую, лежит где-то далеко за пределами официальных градаций.
— Примерное местоположение?
— С точностью до метра не смогу установить, — признался я, — но вроде бы где-то на южной окраине.
— Это все?
— Пока да. Мне нужно спуститься вниз для большей ясности.
— Забудь, — тут же отрезал голос в наушнике. — Генерал-майор приказал держать тебя подальше от активных действий. Сначала в Ерошов войдут регулярные войска и саратовская инквизиция…
— И куда они двинутся⁈ — вспылил я, перебивая офицера. — Вслепую⁈ Кончай там в штаны ссаться, а то я буду действовать самостоятельно!
— Ты… вы… Факел, я доложу о вашем поведении московскому начальству!
— Слышишь, Парус, да мне срать, — продолжил я давить на собеседника. — Я могу прямо сейчас шагнуть вниз и отправиться на поиски инфестата в одиночку. И хрен вы что со мной сделаете. Я пулеметную очередь в грудину принял, но не успокоился, пока дело до конца не довел. Меня высота в тридцать-сорок метров уж точно не остановит.
— Отставить, Факел! Не вздумай! — отрывисто, будто собаке, приказал куратор. Разве что «Фу!» при этом не добавил. — У тебя другая задача!
— Свою задачу и цель я вижу получше твоего, — грубо оборвал я его. — Поэтому выбирай, командир. Либо я иду туда один, либо ты даешь приказ экипажу снижаться, а саратовским бойцам десантироваться вместе со мной. Решай.
Я уже чуть согнул колени, изготавливаясь к прыжку. Поскольку был уверен — офицер меня пошлет далеко и надолго. Мне даже в теории не казалось возможным, что куратор прогнется перед заносчивым столичным наглецом. Однако Крюков, похоже, весьма красноречиво описал, какая участь постигнет каждого из ответственных фээсбээновцев, если я пострадаю…
— Птаха-семь, прием, — ожила общая волна после продолжительной паузы, — высаживай всех там, где укажет Факел.
— Готовы зажечь? — повернулся я к саратовским инквизиторам, немного обалдевшим от резкой перемены боевой задачи. Вот они летели в подкрепление военным, которые не могли пробиться сквозь стайку упырей, а теперь раз! Высадка посреди враждебного окружения. Но ничего не поделать, парни! Доля у нас такая, быть орудиями в руках Создателя…
Капитан вертолета исполнил мои указания в точности. Он опустил машину на высоту метров четырех и завис над пустырем, который отлично просматривался и простреливался. Так любую тварь, решившую сунуться к зависшему борту, поджарят раньше, чем она до него добежит. Я, подавая пример остальным ликвидаторам, лихо сиганул вниз первым. Мягкая земля спружинила, принимая на себя вес моей неподъемной туши закованной в ИК-Б, и погасила инерцию прыжка. Даже перекатываться не пришлось.
