рядом бывалого эсбэшника. Но почему-то у неё не получалось, разум отказывался повиноваться ей.
— А это означает, уважаемая Валентина, что при некоторых условиях на трон Российской империи должна взойти ты, а не Варвара Ярославовна.
И в этот момент Виталий Кириллович послал в мозг девушке яркую картинку её коронации. Светит ослепительное солнышко, над головами простор голубых небес, красота вокруг. И ликование народа. Лучшая правительница! Конечно, она сможет стать лучшей правительницей.
Думая, что это её мысли, Валя улыбнулась им.
— Всё дело в том, что веками простой народ притесняется аристократами по принципу владения магии. Понятно, что эта сегрегация многих не устраивает. Сейчас в народе бытуют такие настроения, что неплохо бы и поменять устоявшиеся правила. Однако, если менять бездумно, вслепую, то можно опустить Россию в пучину бедствий. И вот здесь может быть найден консенсус между правящей элитой и народом. Знаешь, какой? — Разумовский максимально придвинул своё лицо к ней и вдохнул свежий девичий аромат.
Валя, которая не понимала и половины слов, отодвинулась.
— Нет, — она помотала головой. — Не знаю.
— Принцесса из народа, Валя, — словно прописную истину ребёнку объяснял Разумовский. — Ты одна сможешь сплотить вокруг себя и правящие элиты, которые недовольны сложившимся положением дел, и народ, который, конечно, поддержит именно тебя, ведь ты понимаешь его чаяния. Ты, что, думаешь, я не знаю, что программа, с которой носится Никита Державин, это чисто твои мысли? Знаю, конечно.
— Но это не так, — попыталась возразить Валя.
— А как? — Разумовский широко улыбнулся и встал. Теперь он нависал над девушкой. — Он — потомок людей, которые на дух не переносят простолюдинов. А ещё и против прогресса. Так что основные новшества шли от тебя.
И девушка «вспомнила», как это именно она диктовала Никите всю программу, а он только записывал.
— Впрочем, возможно, — согласилась она, наконец.
— Грядёт революция, — одухотворённо проговорил Разумовский. — Ты это знаешь не хуже меня, — Виталий Кириллович наблюдал за тем, как девушка кивает ему. — Если не обуздать её, она сметёт всё на своём пути, а затем сожрёт своих детей. Та власть, что есть сегодня, не справится со всем этим. Но во главе с тобой, которая одновременно вполне законная наследница трона и в то же время знающая чаяния простого народа, мы сможем встать у руля и принести нашей стране покой и процветание. Ты согласна?
Он послал в её мозг картины светлого будущего с опрятными рабочими на заводах, её портретами на мирных демонстрациях. И всё это под ясным голубым небом и ярким солнышком, озаряющим зелёную травку. Короче, типичные приёмы воздействия.
Валя улыбалась «своим» мыслям. Её покоряла одна лишь мысль, что её все будут любить. Но надо ответить на заданный вопрос.
Она кивнула головой, и Разумовский почти расслабился.
— Нет, — сказала Валя, открыв рот. — У нас есть законная власть, пусть она и разбирается.
— Ты просто не понимаешь всей своей выгоды, — проговорил менталист, доставая свой телефон. — Если бы ты была наследницей престола, то такие, как Державин бегали бы вокруг тебя просто по щелчку пальцев.
— Да нет, — возразила девушка. — Никита не такой. Он — мужчина с принципами.
— С какими? — Разумовский откровенно потешался над девушкой. — Трахать, так королеву?
— Да с чего вы это взяли⁈ — Вале вдруг стало неприятно разговаривать с этим стариком, который корчит из себя невесть боги кого.
— А вот с чего, — ответил ей эсбэшник и протянул телефон, на котором было открыто видео.
На нём было зациклено одно-единственное событие: Никита Державин целует в губы принцессу Варвару.
Валя смотрела на это минуту или две. Она не могла оторвать взгляд даже тогда, когда его застили слёзы, щиплющие глаза и стекающие по щекам. Она не могла оторваться даже тогда, когда Разумовский попытался вытащить телефон из её пальцев.
— Теперь понимаешь? — сказал он, встав за её спиной. — Это могла бы быть ты.
— Я согласна, — сглотнув горький комок слёз, ответила Валя.
* * *
Выйдя из камеры допросов, Разумовский снова достал телефон с защищённым каналом связи и отправил сообщение:
«Начать операцию 'Подъём с переворотом».
Но, как оказалось, отлежаться и отдохнуть мне была не судьба. Не прошло и получаса, как раздался новый звонок. И это несмотря на глубокую ночь.
— Красавчик, привет, — голос у Цыпочкиной был озабоченный и взволнованный. — Встретиться бы надо, и чем раньше, тем лучше.
— Одну минуту, — попросил я и прикрыл ладонью динамик телефона, после чего обратился к Белле. — Можно встретиться с одним человеком возле дома?
— Если всё так серьёзно, как я думаю, — проговорила бабушка, — то нас уже ничего не спасёт, а значит, ничто не способно сделать хуже. Встречайся.
«Интересная философия, — подумал я. — Надо будет запомнить».
— Подъезжайте по адресу, — я назвал номер дома на Патриарших прудах. — Через сколько вас ждать?
— Буду в течение получаса.
— Чувствую, предвидится бурная ночка, — тихо проговорила Белла, поднося шампанское к губам.
Я прислушался к собственным ощущениям. Чувство тревоги и опасности ещё не подползло к критическим отметкам, но неумолимо туда стремилось. Возможно, из-за кучи новых ощущений оно не так сильно выбивалось на первый план.
— Откуда такие мысли? — спросил я, поднимая свой бокал и отмечая, что бабушкино шампанское здорово помогает организму восстанавливаться.
— Не забывай, я — эфирница. А мы чувствуем волнение изначальной магии. Сейчас такое ощущение, что в спокойное озеро кто-то кинул магъядерную бомбу, — она откинулась на спинку кресла.
— Я тоже смогу это чувствовать? — поинтересовался я, пытаясь хоть как-то упорядочить хаос внутри меня.
— Ты это уже чувствуешь, — ответила Белла. — Только не можешь вычленить из общего магического шума. Полагаю, уже завтра сможешь услышать.
* * *
Виолетта Цыпочкина прибыла через двадцать девять минут после звонка. Первым же делом она сунула мне в руки пакет с папками, конвертами, бумагами и файлами.
— Что это? — спросил я.
— Компромат на Матильду фон Боде, — ответила репортёр. — Много компромата.
— Это я понимаю. А конкретно? В двух словах можешь рассказать? — попросил я.
— Если только очень коротко, — воровато оглядываясь, словно боясь, что её заметят, ответила Цыпочкина. — По-моему, я слишком много узнала, и за мной хвост. Поэтому я на некоторое время пропаду с радаров. Честно говоря, советую тебе сделать тоже самое. Если я права, то тебе никакой статус героя не поможет. Награждать тебя будут посмертно.
— Да ты не переживай так, — сказал я. — Расскажи всё-таки, что не так с этой фон Боде.
— Да всё не так, если кратко. Академию она окончила, как весьма посредственный маг с третьим уровнем. У неё очень узкая специализация, а именно — ядовитые растения. Выписка из академии в пакете. Затем вышла замуж за состоятельного барона, который буквально через несколько лет умер. Но! — Виолетта выставила указательный палец, — Матильду обвинить не получилось. Ядов в организме бедолаги обнаружено не было, зато разложилась его печень. Понимаешь?
— Нет, — честно признался я.
— Почитаешь, я тебе копию результатов вскрытия положила. Короче, хоть прямых доказательств против неё не было, но кто-то за жабры нашу баронессу всё же взял, — Цыпочкина сунула руку в пакет и выудила оттуда фотографию, на которой Матильда в знакомом мне ядовито-оранжевом шарфе стояла на крыльце здания СБ и разговаривала… со Скуратовым! — Вот. Выводы сделаешь сам, а мне пора бежать.
Уже сидя за столом в особняке Беллы, я разложил все принесённые мне Виолеттой документы и принялся их изучать.
Вот свидетельство о выпуске. Действительно, третий уровень, и то — с натяжкой. Два запятая пятьдесят четыре. Даже ботанику она не тянула, а только одно-единственное направление — ядовитые растения. Рекомендовано работать в сфере фармацевтики.
Но зачем, правда? Вот и свидетельство о заключении брака. Барон на двадцать лет старше, зато богат. У него несколько торговых центров в Москве и свой футбольный клуб. Была у барона одна пагубная привычка (если не считать Матильду), пил он, как не в себя. Каждый день к вечеру накачивался алкоголем по самые гланды. Неудивительно, что именно это и поставили в анамнезе. Цирроз печени, вызванный алкогольной зависимостью.
Но была тут и служебная записка какого-то лаборанта, написанная от руки. «Следов ядов не обнаружено, но есть подозрение, что печень разложилась от длительного воздействия неизвестного токсина. Прошу разрешить анализ». И сверху огромная печать: «Отказать».
Фотографии со Скуратовым. Фотографии на фоне
