глаза, первым делом я увидел ошарашенное лицо Беллы, залитое слезами. Прямо сейчас у неё потихоньку открывалась нижняя челюсть.
— Мамма миа, ми ай спавентато! — из-за эмоций она перешла полностью на итальянский, но быстро справилась. — Я думала, что потеряла тебя.
— Сколько меня не было? — спросил я.
— Три с половиной минуты, — сквозь слёзы счастья проговорила бабушка. — Допускается же не больше одной.
— В смысле, допускается? — поднимаясь, уточнил я.
— Эфирное сердце может заработать только в случае остановки основного, — Белла развела руками.
— А почему не предупредила? — удивился я.
— Обычно люди пугаются и отказываются. Боги мои, это были самые долгие минуты в моей жизни. Стой! — она внимательно смотрела мне в область груди. — Сколько же ты впитал магий? Боги…
— Я не знаю, — честно признался я. — Из-за столь долгой клинической смерти понять это невозможно. Но стихийные и ментальную — точно. С этого и начнём.
— Первый раз такое вижу, — призналась бабушка. — Ты будешь великим правителем, если справишься со всем этим.
«Да что вы оба заладили?» — хотел спросить я, но в этот момент понял, что раздражаюсь. А это было лишним.
Я видел, что моя бабушка находится на грани нервного срыва. И в этот момент в моей груди потеплело. Словно та звезда, что жила в моём теле что-то хотела подсказать. И ещё я понял, что могу успокоить Беллу, чтобы все переживания сегодняшнего вечера в ней улеглись.
Я потянулся к ней совершенно новым для себя способом. Словно из моей головы выросли щупальца, усеянные мягкими тёплыми ворсинками, словно игрушечными. Я обнял ими голову бабушки, и она тут же успокоилась, всхлипнув напоследок.
А я увидел.
Вот я лежу перед ней с открытыми глазами, и она желает мне успеха. Затем я закрываю глаза и начинаю призывать различные силы магии. Она смотрит на меня и периодически следит за приборами.
А затем началось нечто жутковатое. Меня начало трясти, словно внутрь или, наоборот, наружу рвались невидимые духи. Моё тело швыряло из стороны в сторону, грозя вырвать провода и датчики. Наконец, я затих, но вместе с этим остановилось и моё сердце.
Тут бабушка ещё проявила образцовые выдержку и мужество. Она, подчиняясь определённому алгоритму действий, перевела аппаратуру в режим реанимации, но… ничего не случилось. Я по-прежнему лежал пластом. На исходе второй минуты Беллу объяла паника.
Она бегала от аппарата к аппарату и раз за разом нажимала нужные кнопки.
Всё было бесполезно.
Тогда она оборвала половину проводов и принялась делать мне непрямой массаж сердца.
Сдалась она лишь минуты через три. Буквально за несколько секунд до того, как я пришёл в себя.
Я на автомате вытер губы. И это не укрылось от Беллы. Но я видел её порозовевшие щёки и здоровый блеск в глазах. За несколько секунд я полностью снял её нервное напряжение.
— Не бойся, ничем не заражу, — усмехнулась она и подняла приготовленный бокал. — Вот даже как ты теперь можешь, — добавила она, отпив глоток.
Я не стал уточнять, имеет ли она ввиду нахлынувшее на неё спокойствие, или то, что я увидел то, чем она занималась тут в моё отсутствие.
Я хотел что-то ответить. Что-то остроумное, вроде того, что обнажённого красавца без сознания каждая готова поцеловать, но тут ощутил укол беспокойства. Во мне росло старое, не скажу, что доброе, чувство тревоги.
— Мне кто-нибудь звонил? — спросил я, резко вставая, чтобы одеться.
Но тут же закружившаяся голова усадила меня обратно.
«Ты чего удумал? — спросил Архос. — Тебе после такого сутки лежать надо! А ты опять геройствовать собрался».
«Сам говоришь, что я буду великим правителем. А такому грех прохлаждаться».
Однако мне пришлось уступить. Слабость не давала сделать и шагу.
Белла принесла мой телефон и бутылку красного вина.
Девяносто восемь пропущенных вызовов. Несколько последних от деда. Я тут же набрал.
— Никита! — голос, убитый горем, но от моего звонка явно приободрившийся. — Где ты пропадал, черти тебя дери⁈
— Всё в порядке, — ответил я. — Нужно было немного прокачаться. Что-то случилось?
— Да, — голос деда поник. — Ростислав умер.
— Я утром приеду, хорошо? — сказал я. — Сейчас не могу.
— Хорошо, Никит, — вздохнул дед. — И не пропадай больше. Тем более, тут такое дело… — он замялся. — Приедешь, расскажу.
— До встречи, — сказал я и нажал отбой.
* * *
Валя, конечно, предполагала, что на неё могут выйти в связи с пожаром в рок-клубе, но не думала, что так быстро. Она даже знала, как будет врать следователю, если что. Вот только не ожидала, что следователь этот будет из имперской безопасности, а допрашивать её будут в зловещем здании на Лубянке. Где-то в подвалах, куда и свет дневной не попадал.
Хуже всего было то, что тут не действовала магия. Вообще. Как отрезало. Судя по всему, где-то рядом находился мощный артефакт, которому такое было под силу.
Но её хотя бы не били. Спрашивали по делу: что да как. Когда она начинала врать, что не понимает, о чём говорит следователь, тот это совершенно игнорировал.
— Итак, — монотонно произносил он раз за разом, — вы пытались поджечь волосы Катерины Громовой, потому что приревновали её к Никите Державину? Но не рассчитали своих сил и устроили пожар?
— Да какие у меня силы могут быть? — в который раз вопрошала Валя. — Я же из простых.
И так раз за разом, как в кошмарном сне, когда всё начинается сначала.
Наконец, следователя куда-то вызвали, и он ушёл. Девушка ждала, что её сопроводят в камеру, вот только никто этого делать не торопился. Вскоре металлическая дверь заскрежетала и в камеру вошёл худощавый старик, с живыми и злыми глазами.
— Здравствуйте, Валентина, — сказал он. — Меня зовут Виталий Кириллович Разумовский. В недавнем прошлом я — начальник имперской службы безопасности.
Затем он наслаждался произведённым эффектом. У девушки ослабли ноги, и она буквально рухнула на стул.
— Что. Вам. От меня. Надо? — раздельно, сглатывая после каждого слова, спросила она.
— Да ты не переживай, — усмехнулся старик, — я тебя не съем.
Валя ему почему-то не верила. Она понимала, что её способности раскрыты. Но не знала, что ей теперь за это будет. Впрочем, ни к чему хорошему от этой жизни она не привыкла, поэтому была готова даже к казни. Хотя, конечно, было немного жаль.
«Надо было с Никитой, что ли, переспать? — посетила её невольная мысль, от которой она даже улыбнулась, но тут же одёрнула себя. — На волосок от гибели, а всё о том же!»
— Думаешь, что тебе грозит? — спросил Разумовский. — Ну, если мы с тобой сработаемся, то много всего хорошего. А, если нет… Пойми, ты — очень ценный ресурс. Но в руках врагов государства будешь угрозой для всей империи.
Переход был настолько резким, что Валя обалдела. Она решила, что потеряла сознание и теперь ей просто мерещится этот разговор. Она даже ущипнула себя, но тут же вскрикнула от боли.
— Ты не спишь, — сказал ей Разумовский. — И в твоей жизни сейчас действительно переломный момент. Скажи, ты никогда не задумывалась, откуда у тебя магия?
— Маман с аристократом переспала, — девушка решила, что в сложившейся ситуации отпираться не имеет смысла. — Она всё сделала, чтобы я не появилась на свет, но что-то пошло не так, и я родилась. Правда, чуть позже.
— Похоже на правду, — согласился Разумовский. — Только вот откуда исключительно сильная магия, не задумывалась? Ведь от простого аристократа ты могла получить мизер. Сигаретки прикуривать, например.
Валя не знала, что на это ответить, поэтому просто пожала плечами.
— А ты никогда не замечала внешнее сходство между собой и принцессой? — продолжал наседать Разумовский.
В этот же самый момент он воздействовал на девушку своим даром, ломая сопротивление её психики.
— Да как-то… — неуверенно проговорила Валя. — Замечала, конечно, но на том уровне, что я всегда на утренниках принцессу играла. Все говорили, что похожа.
— Видишь ли, какая штука, — Разумовский решил действовать напролом. — Дело в том, что ты — незаконнорожденная дочь императора.
— Трындишь! — Валя от неожиданности вскочила со стула. — Быть того не может!
— Ты сядь, сядь, — менталист с удовольствием наблюдал за метаниями девушки. — Это ещё не всё. Ты — старшая дочь императора, перворожденная. Понимаешь, что это значит?
Девушка села, но всё ещё не могла взять себя в руки. Её длинные красивые пальцы ходили ходуном. Если бы сейчас ей предложили кружку с водой, она бы расплескала всё до капли.
— Нет, — дрожащим голосом ответила она.
Валя понимала, что ей надо собраться, негоже превращаться в тряпку из-за присутствия
