Лубянки. Фотографии у нашего небоскрёба. Чудесно.
Картина вырисовывалась следующая: фон Боде прокололась с тщательно подготовленным убийством мужа. И, возможно, если бы это был рядовой барон из провинции, никто бы и не дёрнулся, но тут делом заинтересовалась СБ. И достаточно быстро выяснила, что к чему на самом деле. А затем взяла Матильду в оборот и теперь подсунула в постель к моему отцу.
— Фу, блин, противно, — высказался я вслух и поднял глаза на бабушку, которая как ни в чём не бывало пила шампанское. — Сегодня уже поздно, но рано утром надо будет позвонить отцу, предупредить его.
— Лучше деду, — ответила Белла. — Отца твоего, судя по всему, либо на наркоте держат, либо менталист его запрограммировал на полное подчинение баронессе.
И тут у меня всё сошлось. Все нелогичные поступки Александра Державина, что были ему совершенно несвойственны.
— Да, — согласился я, убирая документы в папку, а её в свою очередь в пакет, — скорее всего, ты права.
И буквально в следующую секунду раздался ещё один звонок. Номер был мне неизвестен, но внутренний порыв заставил принять вызов.
— Никита, привет, это Арсений Громов, — заявил он запыхавшимся и совершенно не своим голосом. — Катерина умирает! Приезжай, помоги, чем сможешь!
Я посмотрел на Беллу. Та лишь молча кивнула.
* * *
До Громовых мы добрались очень быстро. Я даже не успел придумать, как ей помочь. Если говорить откровенно, то я сам себя ещё слишком плохо чувствовал, чтобы мыслить на сто процентов трезво, рационально и эффективно.
На подъезде к усадьбе Белла ахнула. Я проследил за её взглядом, направленным в окно и, мягко говоря, обалдел. Нет, ни обычным, ни магическим зрением ничего особого видно не было, а вот сквозь эфирную линзу… Из жилого дома Громовых в небо уходил целый столб энергии. Если раньше он был соизмерим с водопроводной трубой, то теперь это была целая колонна, которую и обхватить не получится.
— Они решили её убить? — задал я риторический вопрос. — Всех убить?
— Для чего бы они не качали энергию, они уже на стадии завершения. Старые доноры им без надобности, — ответила на это бабушка.
Видя масштаб проблемы, мы заторопились. К дверям шли быстро, чуть ли не бежали, а в мозгу я лихорадочно перебирал возможности, имевшиеся у меня. К сожалению, известных мне на данный момент было не так уж и много.
В дверях нас встретил бледный, как привидение Арсений.
— Она уже дважды… — тихо проговорил он, — умирала.
«Вот это да! — подумал я. — А времени-то ещё меньше, чем мне казалось».
Мы, ни слова не говоря, прошли внутрь, прямо к медицинской кушетке, на которой лежала Катерина. Видимо, её положили на неё во время оказания первой помощи. Девушка была без сознания, а кожа на её лице напоминала мрамор. Вокруг стояло ещё несколько человек: врач, его помощница и, судя по всему, кто-то из домочадцев. Я обратил внимание на то, что халат доктора буквально промок от пота. Значит, до нашего прибытия тут было жарко.
Первым делом я оглядел оставленную мной линзу. От напора, с которым вдруг потекла энергия, её просто вырвало с частью источника, к которому я её пришил паутиной. Выглядело это крайне плохо, но зато подало мне одну идею, которую я ещё не успел обдумать.
Белла взглянула на Громову и только покачала головой.
— От такого напора, — тихо, чтобы не слышали остальные присутствующие, проговорила она, — сам паразит уже плавится. И он буквально сросся с её организмом в единое целое. Его уже нельзя просто так удалить.
— Ты попробуешь что-нибудь сделать? — спросил я. — Катерина — водник, может быть, на этой теме как-то получится взаимодействовать?
Бабушка подошла ближе и положила Катерине ладони на грудь. Врач напрягся, но ничего не сказал. Он лишь глянул на аппарат, который мне тут же напомнил о собственной операции несколькими часами ранее. И это мне помогло сформировать уже зреющую идею во что-то более конкретное.
— Он разрушает её, — проговорила Белла одними губами. — Он разрушает себя. Он вытягивает всё, что есть.
Я встал с другой стороны кушетки и прикрыл глаза.
— Простите, — вдруг подал голос врач. — Сейчас прилетит медицинский вертолёт. Мы должны подготовить её к переправке.
— Она умрёт у вас на руках, — сказала на это бабушка, а затем глянула на меня. — Всё слишком далеко зашло, я ничего не могу сделать.
— Вы не можете, другим не мешайте, — высказался на это врач.
— Идите к чёрту! — огрызнулся я, — а лучше за дверь!
Я попытался абстрагироваться от всех. Закрыв глаза, я вновь сформировал эфирную руку. Не скажу, что она получилась моментально, но достаточно быстро. Мозг уже принял новую конечность, которой можно управлять.
Затем я погрузил эту руку в организм лежащей без сознания девушки. Чуть-чуть вверх, и я уже внутри её источника магии. Прикоснувшись к паразиту, я почувствовал, как он вибрирует, как разогрелся от перерабатываемой энергии. Как он плавится в последней своей агонии, убивая и носителя, и себя.
Я открыл глаза и обернулся к двери. Арсений стоял тут же с потерянным видом.
— Шансов мало, — быстро сказал я ему. — Но я попробую. Однако, скорей всего, источник вашей дочери будет повреждён. Возможно, уничтожен.
— Делай, — бросил Громов. — Главное, чтобы жила.
И в этот момент запищал аппарат. Третья клиническая смерть за два часа.
И эта, видимо, будет последней, если ничего не предпринять, кроме непрямого массажа сердца, который уже начали делать врач и его подручная медсестра, оттеснив Беллу.
Я уже хотел ринуться и вырвать паразита со всей доступной мне скоростью. Но тут же вспомнил про четыре минуты.
— Прошу всех присутствующих, кроме Арсения и Беллы, покинуть помещение, — распорядился я.
— Но мы не можем! — возмутился врач, продолжая давить на сердце. — Это немыслимо!
— Исполняйте, — холодно проговорил Громов, и медперсоналу пришлось подчиниться.
«Спокойно, — сказал я себе, — выдохни».
«Сейчас, всё сделаю, — сказал Архос. — Будет хорошо».
«Только не так, как в прошлый раз», — попросил я.
«Постараюсь», — ухмыльнулся мой ментальный учитель.
И в этот же момент я обрёл полное спокойствие, а сознание — невероятную ясность и чёткость мышления.
«Это что за магия? — поинтересовался я. — Она мне частенько требуется».
«Это не магия, — смущённо ответил Архос. — Это гормоны».
Впрочем, мне уже было плевать. Я сосредоточился на операции по извлечению магического паразита из тела подруги.
Врач и медсестра могли бы сейчас потеть над грудной клеткой девушки, но я видел, что всё, что они сделали бы, не принесло бы никакого результата. В ней просто не осталось топлива, чтобы жить. Поток, который передавал паразит заметно иссякал и тускнел.
Счёт шёл на секунды. А может, и того меньше.
Стоило мне подумать о времени, как оно притормозило.
Я погрузил эфирную руку внутрь тела Катерины. Через образовавшийся пробой внутрь источника и снова прикоснулся к паразиту. Он уже умирал. Движения его стали конвульсивными и замирающими. Хуже всего было то, что он в прямом смысле стал единым целым со стенкой источника Катерины.
Я ухватил его покрепче и сильно, но аккуратно рванул вверх.
Первый раз у меня ничего не вышло. Стенка источника хоть и истончилась, но была ещё довольно прочной на разрыв. Тогда я взял себя в руки и рванул уже сильнее.
Хрясь, и широченная полоса от стенки источника осталась у меня в руке. Выглядело это ужасно. Но самое главное, что паразит был зажат в моей эфирной ладони.
— Давай сюда, — услышал я над ухом невероятно медленный голос Беллы. — Уничтожу.
Я молча отдал ей паразита прям с куском источника, болтающегося, словно грязная тряпка.
Первый этап есть. У меня ещё осталось три минуты.
Взяв паутину, я принялся сшивать стенки источника Громовой. Из расчёта на то, что как только сердце её запустится, сюда потечёт её энергия, которая поспособствует заживлению ран.
Я с грустью отметил, что после моего вмешательства источник Катерины стал куда меньше. Но, наверное, когда речь идёт о жизни и смерти, это не столь уж и важно.
На сшивание краёв у меня ушла минута реального времени. Затем я взял немного магии воды и воздействовал в местах разрыва, чтобы они скорее срастались. Может быть, можно было обойтись и без этого, но это показалось мне правильным.
Теперь предстояло сделать самое главное — запустить сердце. Хорошо, что я знал, как это делается. Всё-таки сам себе сердце запускал.
Я взял сердце Катерины в эфирную ладонь и принялся сжимать.
Пум-пум, пум-пум, пум-пум…
Работай! Давай!
Пум-пум, пум-пум, пум-пум…
Оно вроде бы схватывало, как двигатель
