нет. Действительно, шансы благополучно долететь есть.
– Вот и я так думаю.
– Когда выступаем?
– Через час. Нам надо за оставшееся до ночи время проехать сорок километров.
Мы действительно выступили через час и, двигаясь со скоростью километров двадцать в час, неторопливо ползли по лесным дорогам, лишь изредка пересекая проселки. Часам к девяти вечера остановились на берегу небольшого лесного озера, где и встали на ночевку. Разведка опять ушла в поиск, им за ночь надо было пройти по ночному лесу километров десять, а затем все выяснить об аэродроме. А мои бойцы за эту ночь хорошо выспались. Я не стал их рано будить, какой в этом смысл, если нам все равно весь день тут стоять, дожидаясь результатов разведки. Пускай лучше бойцы отдохнут, так как, скорее всего, следующей ночью им спать не придется.
Разведка вернулась ближе к вечеру, за полдня они смогли все узнать. Это был хоть и стационарный аэродром с казармами и складами, но вот взлетно-посадочная полоса была обычной, из утрамбованной земли. На аэродроме базировались сорок восемь немецких бомбардировщиков, а кроме того разведчики углядели с десяток наших «ишачков», которых немцы стянули к краю аэродрома. В каком они состоянии, было неизвестно, но потом узнаем, как только захватим аэродром.
За время наших блужданий по немецким тылам к нам присоединились не только летчики майора Чернова, а и семеро пилотов с истребителей. Немецкие транспортники были им не по зубам, они точно не смогли бы на них лететь, вот я и не учитывал их в своих раскладах. Но теперь, когда разведка сообщила о наших И-16 на аэродроме, то можно и пересмотреть их полезность. Гадать не буду, но если хоть один «ишачок» сможет взлететь, то транспортники тогда отправятся под его прикрытием.
Старшина Хомутов показывал на листе бумаги, как располагаются здания, где находятся немцы, где зенитки, а где сами самолеты. Аэродром охраняли шесть спаренных автоматических зениток и рота солдат. Атаковать нужно было на рассвете, пока все были на аэродроме, причем следовало подготовиться.
Сотня бойцов с большим количеством ручных пулеметов вышла после полуночи. Они за ночь должны были пройти десять километров до аэродрома, а после этого взять его в кольцо, чтобы никто не смог с него вырваться. Аэродром был на опушке леса, и если с лесной стороны подобраться к нему было легко, то с открытой стороны надо было занять свои места еще затемно, пока охрана этого не видит. Бойцы, заняв свои места, замаскировались, накинув на себя самодельные маскировочные накидки, куда были вставлены пучки травы и небольшие ветки.
В четыре часа утра выдвинулась и техника. Это были бронеавтомобили и легкие БТ, они как раз появились у аэродрома на рассвете, когда было уже достаточно светло. Немцы, разумеется, услышали звук работы их моторов, а потому были настороже. Зенитные расчеты заняли свои места и навели стволы своих орудий в сторону звука моторов. Похоже, их уже накрутили, а может, они и сами были такими осторожными. Вот только это им не особо помогло.
Как только появились наши бронеавтомобили, мои бойцы открыли по немцам огонь. Цели среди них были распределены заранее, так что каждое зенитное орудие оказалось под прицелом трех-четырех ручных пулеметов. Пускай расстояние было около полукилометра (ближе мои бойцы побоялись подбираться, чтобы их раньше времени не обнаружили), но и такой дистанции вполне хватило, чтобы в считаные секунды буквально выкосить массированным пулеметным огнем расчеты всех зениток.
Не имея больше реальных противников, бронеавтомобили и танки ворвались на аэродром, и пошла потеха. Начавших разбегаться немцев расстреливали из всех пулеметов, а кроме того, открыли огонь из орудий по домам, где скоро начались пожары. В течение получаса все было кончено, живых немцев на аэродроме не осталось.
А летчики в это время осматривали немецкие транспортники, их оказалось два. Конечно, хотелось бы больше, но хорошо, что хоть эти оказались тут. Летчики-истребители побежали к окраине аэродрома, куда немцы стащили наши И-16, чтобы осмотреть их. В полностью исправном состоянии оказались только три истребителя, еще два можно было отремонтировать – так заявили летуны, сказав, что снимут необходимое с остальных истребителей.
Тут как раз показалась наша основная колонна вместе с обозом. Раненых стали заносить в транспорты, а пилоты бомбардировщиков осваивались в кабинах «Тетушек Ю» [13]. Через час оба транспортника в сопровождении трех «ишачков» поднялись в воздух. До линии фронта было около сотни километров, и сейчас, пока было еще достаточно раннее утро, имелась высокая вероятность долететь без проблем, по крайней мере, до линии фронта.
О том, что самолеты благополучно долетели, мы узнали несколько позднее, а пока готовили к вылету еще два «ишака» и пять трофейных бомбардировщиков, благо все пилоты бомбардировщиков уцелели.
Майор Чернов не хотел оставлять своих людей, но кроме него и старшего лейтенанта Мирошникова никто другой не летал на «юнкерсах». Они успели ознакомиться с ними еще до войны, и, учитывая, что транспортировать на них будут раненых, вопрос о том, кто будет их пилотировать, не вставал. Вторым рейсом было решено отправить пять «хенкелей», сразу, как только будут готовы к полету «ишаки». Учитывая, что экипаж «хенкеля» состоял из четырех человек, то это уже двадцать, а если в бомбовом отсеке вместо бомб разместить людей, то еще двадцать, и если потесниться, то в кабинах можно было втиснуть еще по человеку.
Таким образом, с учетом улетевших на транспортах, все летуны майора Чернова возвращались на Большую землю. Да, их самолеты были сбиты, но новые можно построить достаточно быстро, а вот подготовить для них экипажи – нет. А тут, считай, эскадрилья уже имеющих боевой опыт летчиков возвращалась назад. Чернов это знал, но переживал, как его ребята перелетят линию фронта. Тем не менее ничего изменить он не мог, а потому вылетал с беспокойством.
До линии фронта они летели на полукилометровой высоте, «юнкерсы» впереди, И-16 позади. И им повезло, они никого не встретили. После пересечения ясно видимой линии фронта самолеты поднялись до полуторакилометровой высоты и поменялись местами: теперь первыми летели «ишаки», а «юнкерсы» за ними. Так они долетели до своего аэродрома. Незадолго до подлета к нему один из истребителей ускорился и рванул вперед: раций на них не было и связи с аэродромом тоже, так что он должен был сесть первым и предупредить своих, что и было сделано.
На посадку трофейных транспортников сбежались смотреть все незанятые люди. Также уже подъезжали машины с медиками для осмотра раненых и их последующей сортировки по госпиталям, до ближайшего из которых было
