в кювет. Одновременно с этим встал и бронетранспортер, к которому уже метнулись бойцы. Они быстро провели контроль, оставив в живых только офицера, который сидел рядом с водителем. Забрав у немцев их документы, они после этого выкинули из бронетранспортера их тела, даже не озаботившись их спрятать, а просто скинув в кювет, а технику погнали на аэродром: лишней она точно не будет, а кому на ней ездить, у нас найдется.
Быстро допросив немецкого лейтенанта, его, не мудрствуя, просто пристрелили. Пленные нам не нужны, а устраивать показательную казнь обычному вояке, которого не застали на месте совершения военного преступления, мы не собирались. Я хотел только донести до немцев, что за любые преступления против раненых, пленных и мирного населения мы будем жестоко мстить самыми изуверскими казнями, а обычных солдат просто убьем без всяких мучений.
Первые немцы появились на аэродроме уже вечером, это была рота в полном составе. Они осторожно двигались вперед, особенно после того, как сначала пропала со связи высланная вперед разведка, а затем в придорожной канаве были найдены их тела. На аэродроме немцы уже никого не застали, зато то, как тут разошлись русские, было прекрасно видно. Все строения и техника уже даже не горели, а лишь несильно чадили, а по всей территории аэродрома лежали тела убитых немецких солдат и летного персонала.
Все, что тут теперь можно было сделать, так это похоронить убитых и отправить в Германию на переплавку сожженную технику. Использовать аэродром снова было нельзя. Можно, конечно, снести все сгоревшие здания, разровнять взлетно-посадочную полосу и снова построить здания или разбить палатки, но это было бы только напрасной тратой ресурсов. Никто не сомневался, что скоро русские снова откатятся назад и придется в очередной раз переносить аэродром ближе к линии фронта.
Было, конечно, жаль уничтоженного аэродрома, но, учитывая появившуюся для люфтваффе угрозу (как-никак уже второй аэродром вместе со всей техникой и персоналом разгромлен), было принято решение по усилению наземной обороны аэродромов. Для этого к каждому аэродрому приставлялся пехотный батальон и две противотанковые батареи. Скрепя сердце командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок был вынужден пойти на это решение под давлением Геринга, которому очень не понравилось, что русские убивают его летчиков, как скот, на земле.
Несмотря на то, что ему требовались все силы для борьбы с яростно сопротивляющимися русскими, все же пришлось пойти на эти меры, так как в противном случае они могли лишиться значительной части своей авиации, которая играла одну из ведущих ролей в блицкриге. Разумеется, что ничего этого я не знал, но уже оказал достаточное влияние на историю. И чем дальше, тем сильнее оно будет, это вам не случайно раздавленная бабочка [14].
Группа капитана Севастьянова в середине ночи была выброшена с парашютами в десяти километрах от аэродрома. Десантироваться на сам аэродром посчитали опасным: он к этому времени вполне мог быть снова занят немцами. Но даже если там будет группа Нечаевой, то все равно существует большая доля вероятности дружественного огня. А потому приземлились в поле на довольно значительном расстоянии от аэродрома, после чего, собрав и спрятав парашюты, разведчики бегом двинулись в его сторону.
На рассвете они достигли аэродрома и, не выходя к нему, стали изучать его в бинокли. Хоть и было еще достаточно темно, но и так было ясно, что Нечаевой тут больше нет, а аэродром снова занят немцами. Пока еще были сумерки, разведчики, не приближаясь близко, по кругу обошли аэродром и нашли следы, откуда сначала приехали и куда потом уехали бойцы Нечаевой. Скрыть следы танковых гусениц было невозможно, а потому, встав на след, они побежали рысцой. Спустя пару часов сделали небольшую остановку, чтобы слегка отдохнуть и перекусить, и затем снова побежали догонять отряд Нечаевой. Второй привал сделали уже днем, причем на месте стоянки отряда. Судя по всему, они их догоняют, хотя разведчики основательно вымотались.
Капитан сидел и думал, что делать дальше. Да, они немного догнали отряд Нечаевой, но вот только он и его бойцы основательно устали, а отряд Нечаевой спокойно едет на технике и двигаться за ним в прежнем темпе разведчики уже не могут. Достав карту, он стал изучать окрестности. Его не столько интересовало, куда она может двигаться, сколько то, где можно достать транспорт. Ему было ясно, что без своего транспорта разведчики не смогут догнать группу, а значит, надо его где-то добыть.
Сделать это можно, только отобрав его у немцев, а значит, надо выйти на более или менее наезженную дорогу, по которой ездит противник. Судя по карте, если двинуться в сторону, то километров через пятнадцать рядом с лесом будет довольно оживленная дорога, от которой еще километров через двадцать есть съезд на лесную дорогу, которая как раз пересечет ту, по которой они сейчас двигаются.
Приняв решение, он обдуманно повел своих разведчиков прямо через лес к опушке и к началу вечера вышел к запланированной точке. Бойцы уже буквально валились с ног от усталости, так что в засаду они легли с большим удовольствием. Хоть особого движения по дороге не было, но раз минут в двадцать-тридцать что-то проезжало. К сожалению, это все были довольно большие колонны, так что когда через полтора часа появился одинокий грузовик, то капитан Севастьянов принял его как дар небесный.
Звонко треснул выстрел. Водитель грузовика, уткнувшись лицом в руль, перестал давить на педаль газа, и грузовик стал останавливаться. Хорошо еще, что тут не было канав, поэтому грузовик, проехав еще метров сто, просто остановился. Подбежав к нему, бойцы быстро вытащили из кабины убитого немца и закинули его в кузов (оставлять его тут было нельзя), после чего один из бойцов сел за руль, а остальные запрыгнули в кузов, и машина тронулась с места. Сразу, как только начался лес, из кузова грузовика выкинули убитого шофера и поехали дальше.
Уже ночью они достигли перекрестка лесных дорог и внимательно осмотрели землю. Следы танковых траков ясно виднелись на лесной дороге, а потому, даже не останавливаясь на ночлег, Севастьянов двинулся дальше, надеясь на следующий день догнать Нечаеву.
Всю ночь грузовик неторопливо полз по узким и извилистым лесным дорогам, и если бы сейчас была дождливая погода, то он точно застрял бы на ней после того, как по ней прошла колонна танков и тяжелогруженых грузовиков, которые просто превратили бы ее в грязевое болото.
После того как группа капитана Севастьянова захватила немецкий грузовик, они
