темы, кроме охоты и фехтования.
В приемной Накнийра Риордан промаялся не меньше часа, отвечая на расспросы Франа односложными фразами. Наконец, появился визир. Он без задержек проследовал в свой кабинет и лишь бросил через плечо:
— Риордан! За мной.
У себя Накнийр несколько минут раздраженно перекладывал на своем столе различные вещи и кипы бумаг, а личный секретарь переминался с ноги на ногу, наблюдая никак не стихающую бурю. Выплеснув раздражение на канцелярский приборах, визир как был, в верхней одежде рухнул в свое кресло и грозно воззрился на Риордана.
— Больше всего на свете мужчина не любит домашних скандалов, — процедил Накнийр с мрачной гримасой на лице. — И король здесь не исключение. С твоим умением заводить друзей, Риордан, не быть тебе кумиром для светской молодежи. Как мне сказали: во избежание новых скандалов, твое присутствие в Овергоре пока нежелательно. Задираешь дворян, в ответ на безобидные шутки обнажаешь оружие. Да ты настоящее чудовище, Риордан! Эту штуку с твоим временным изгнанием из столицы провернула королева Эйна вместе со старшей дочерью. Вертрон обещал мне отменить свое решение, когда его женщины немного успокоятся. А пока будем исполнять его волю. Дела передай Сирсонуру.
— Не Магату? — Удивился Риордан.
— Старший агент слишком занят сейчас. Завтра явишься к графу Танлегеру за инструкциями. На сегодня свободен.
Когда Риордан вышел из канцелярии визира солнце понемногу скатывалось к печным трубам. Вокруг транспортных подъездов дворца кипела деятельность: разгружались телеги, слуги таскали какие-то ящики и мешки, приказчики ругали возчиков. Прежде чем покинуть дворец, Риордан решил сразу же исполнить совет Посланника и посетить глейпинскую библиотеку. Для этого ему вновь пришлось входить внутрь с парадного входа.
Далеко не все вельможи разъехались после приема. По аллеям вокруг прудов ходили парочки, а около ворот выстроился целый ряд богато отделанных карет и экипажей.
Библиотека располагалась в левом крыле дворца на первом этаже и занимала немалую площадь. Первое, что почувствовал Риордан, когда зашел внутрь, был странный запах. Его источали кожаные обложки книг, а также миллионы бумажных страниц, высохших от древности. Риордан подумал, что это, наверное, запах самого времени. Он прошел между рядами высоких, под самый потолок, стеллажей и остановился около лакированной конторки из красного дерева. Звук его шагов гулко разносился по пустому залу, так что не прошло и нескольких секунд, как из одного прохода между книжными рядами вынырнул смотритель библиотеки — высокий и сутулый старик по имени Форрит.
Его седая голова выглядела так, словно кто-то зачем-то воткнул в раскидистый куст массивные очки. Форрит обозрел посетителя сквозь толстые линзы и спросил:
— Я вижу перед собой многообещающую персону, которая желает стать умнее?
— Даже не знаю, насколько многообещающую, — ответил Риордан с улыбкой.
— Ваше изображение, мой юный друг, уже есть у меня. И даже не одно.
— Вот как?
— Да. Вы включены в реестр поединщиков Овергора. Но судьба распорядилась по-другому, не так ли? Вы даже представить не можете, сколько сгорело ставок на ваше будущее. Но что об этом. Итак, мой юный друг, перед вами река мудрости. Это дельта реки, когда она впадает в океан жизни. По какому руслу желаете плыть?
Риордан в задумчивости поскреб затылок.
— Знаете, когда я учился грамоте, для меня буквы на страницах напоминали звериные следы. И я старался их распутывать. Каждый след должен был привести меня к какой-нибудь мысли.
Форрит с удивлением покрутил седой головой.
— Интересное сравнение. Вы охотник?
— Был когда-то.
— Ха! Эта фраза звучит забавно с учетом вашего юного возраста. Хорошо, пусть будет так. Что именно вы желаете сейчас распутать? Человека, явление, суть вещей, природу чувств?
— Не знаю, — честно признался Риордан, но потом вспомнил про свою переписку с Парси. — Послушайте, Форрит, мне предстоит написать несколько посланий своей девушке. А я в этом деле совершенная бестолочь. Следы на бумаге я распутывать кое-как научился, но составлять их самому пока выше моих способностей.
— Тоже мне проблема! Я дам вам несколько сочинений по правильному написанию писем для возлюбленных. Папаша графа Танлегера начертал несколько манускриптов по этому вопросу. Очень доходчиво изложено. Только читать придется здесь. Ни одна книга королевской библиотеки не должна покидать этого зала. Публичные библиотеки — совсем другое дело. Там вы можете забрать книгу домой, оставив залог.
— Хорошо, я буду читать тут.
— Советую также прочитать пару книг по женской природе. Это позволит вам лучше понимать, к кому вы обращаетесь в своих письмах.
— Женской природе? Разве они имеют другую природу? Вот это новость.
— Конечно имеют, — Форрит коснулся костлявым указательным пальцем сначала своей груди, а потом лба. — И там, и тут. Но насчет первого, я полагаю, что вы разобрались и без моей помощи. Я не принадлежу к числу главных глейпинских сплетников, но кое-какие слухи доносятся и в нашу обитель.
Риордан покраснел до кончиков волос.
— А вот насчет головы, то тут вопрос гораздо более интересный, — как ни в чем ни бывало продолжал библиотекарь. — Возьмем мужчину. Вас, к примеру. Парадокс в том, что мужчина сам по себе ни имеет никакой отдельной ценности. В том числе и в собственных глазах.
— Это как? — Оторопел Риордан.
— Ну давайте отнимем у вас всем известные навыки и рефлексы. Что останется?
— Пустое место, — с горечью брякнул секретарь визира, которого в последнее время мучили сомнения насчет собственных способностей.
— Пустое место, — повторил Форрит. — Смело сказано. И полностью подтверждает моей тезис. Потому что сам по себе мужчина не ценен. Ценно то, чего он сможет добиться, используя свои навыки и таланты.
— Получается, что мы, мужчины, навроде инструмента.
— Уместная аллегория. Именно по этой причины вы вряд ли услышите от мужчины такую фразу: «Я заслуживаю лучшей жизни». Или лучшей доли. Или судьбы. Как он смеет такое говорить, если свою судьбу он обязан устроить сам? С помощью своих знаний и умений. А если он такое сказал? Кто этот человек?
— Конченный неудачник, — рассмеялся Риордан.
— Неудачник, — в своей манере повторил Форрит. — И совсем иное дело — женщина. Она, напротив, ценна сама по себе. По крайней мере она так себя воспринимает.
Риордан замотал головой.
— Сейчас не понял.
Библиотекарь указательным пальцем сделал несколько вращательных движений вокруг своей головы-куста.
— Думайте. Переносите мои слова на конкретные примеры, которые вас окружают. Женщина, несомненно, относится к себе, как к отдельной ценности. Недаром часть своей энергии, способностей, времени она тратит на то, чтобы эту ценность преумножить. Причем немалую часть времени.
— Большую я бы сказал, — поддакнул Риордан, которого начала занимать эта беседа. — С одним дополнением —
