подобной переправы проснулись феминистические настроения. — Я те слабый пол, что ли?
— Слабый, не слабый, а весишь ты вместе со своей винтовкой меньше, чем я или Сивач, — с серьёзным видом пояснил Рэм. — Если под тобой не рухнет, то и мы попробуем перебраться.
Кали хмыкнула. Конечно, она понимала, почему её отправляют первой. И, на самом-то деле, ни в одном глазу не была этим возмущена. Проверка самым лёгким по весу членом группы — обычное дело, и её пол тут не имеет никакого значения.
Ну а если ель рухнет вместе с Кали, то, по крайней мере, не придётся заканчивать жизнь в качестве корма для атомитов. Что, на самом деле, тоже не так уж и плохо.
Тщательно пристроив свою В-94 за спиной, блондинка залезла на корни ели. С её ростом они казались просто огромными, но зато достаточно шершавыми, чтоб не скользили ботинки. Добравшись до ствола, обросшего разлапистыми ветвями, чуть замешкалась, прикидывая, как пробраться между ними, не потеряв равновесие. И медленно двинулась вперёд.
Ель заскрипела и опасно дёрнулась, стоило только блондинке отойти на метр от корней. Кали присела, хватаясь за ветки, и забыла, как дышать. Ель накренилась ниже и замерла.
Пару раз вдохнув и выдохнув, Кали продолжила путь. Где-то на середине ель снова осела, приняв положение, близкое к горизонтальному, но снова удержалась.
Сложности начались ближе к концу пути через овраг. Ствол ели истончился и стал гнуться даже под весом Кали. Подумав немного, блондинка сняла со спины винтовку, поднапряглась и бросила её на край оврага, мысленно приготовившись к тому, что тяжёлая «Волга» не долетит.
Но ей повезло. Винтовка долетела до края, покачавшись на нём, соскользнула вниз и тут же повисла, зацепившись ремнём за торчащий из земли корень. Ствол ели от броска закачался, но наполовину выкорчеванные из земли корни удержали дерево.
Избавившись от приличного утяжелителя, Кали двинулась дальше. За полтора метра до макушки ели ей пришлось опуститься на четвереньки, обхватить ствол руками и ногами и поползти по нему вниз головой. Ёлка всё равно снова опасно изогнулась даже под небольшим весом блондинки, и склонила макушку чуть ниже обрыва.
Кали выругалась себе под нос и протянула одну руку к тому же корню, на котором повисла «Волга». Ухватилась, подёргала — вроде держит. Взялась за корень второй рукой и разжала ноги.
Ель со стоном разогнулась, напоследок обсыпав Кали иголками. Блондинка упёрлась ногами в земляной склон оврага, подтянулась и перевалилась через край. Ботинком подцепила ремень «Волги», вытянула её вслед за собой. Отползла на метр и встала.
— Вроде нормально, — крикнула она. — Перебирайтесь, только осторожно и по одному. Я прикрою, если что.
Собачий лай раздался совсем близко.
— Давай, — хлопнул автоматчика по плечу Рэм. — И смотри, не сломай мост, я, мля, тоже на ту сторону хочу.
Сивач ухмыльнулся и взобрался на ель. Расставив руки в стороны, двинулся к Кали. А Рэм, воспользовавшись тем, что Сивач его не видит, вытащил из кобуры пистолет и жестом показал Кали, чтоб была готова стрелять.
Блондинка в понуканиях не нуждалась. Она уже стояла в паре метров от оврага и изучала лес на противоположной его стороне в оптический прицел «Волги». Карманы и подсумки, в которых лежали запасные магазины, она заранее расстегнула. Кто знает, сколько атомитов идёт по их следу, и как быстро ей придётся менять магазины.
Атомиты появились, когда Сивач был уже над серединой оврага. Первым их заметил Рэм. Вскинул «Глок», выстрелил. Послышался собачий визг.
Кали вжалась плечом в винтовку, выискивая невидимые пока цели. Сивач, услышав приглушённый хлопок пистолетного выстрела, неловко обернулся и чуть было не свалился с ёлки.
— Шагай, мля! — прикрикнул на него Рэм.
Сивач восстановил равновесие, стиснул зубы и продолжил идти. А Кали, наконец, увидела, куда стрелять. И тут же приступила к делу.
Первый магазин она отстреляла фактически наугад, по смутным теням, мелькающим среди елей. Отщёлкнула его, вставила второй. И первую же пулю подарила мелкой облезлой шавке с развесистыми ушами, с громким лаем выскочившей к краю оврага.
То что осталось от псины после попадания отбросило на целый метр — калибр двенадцать и семь оказался для такой мелочи в прямом смысле слова избыточным. Разглядывать что от собаки осталось кроме ушей времени не было. Да, и откровенно говоря, жалко было бобика. Не то чтобы она хоть когда-нибудь особо любила собак, но искренне считала, что за действия своих питомцев отвечают собаководы. Но вот «собаководы» вели себя, натурально как партизаны и показываться не спешили.
Сивач добрался до макушки ели и поступил так же, как и Кали — опустился на четвереньки и повис вниз головой. Рэм в то же время медленно отступил к корням и снова выстрелил.
«Пять, — мысленно посчитала про себя Кали. — Пять патронов».
И тут атомиты вышли на край обрыва.
Ночь прошла беспокойно. Нет, снаружи всё было нормально, настолько, насколько только может быть нормально в мире, где эволюционируют зомби, алчущие человеческой плоти. Но вот девочка… Она вскрикивала во сне, просыпалась и потом какое-то время шмыгала носом, пока снова сон не брал своё. Наверняка думала, что я её не слышу. Но я, конечно же, слышал.
Покемарил сидя в кресле, которое поставил напротив двери, не раздеваясь и не выпуская «Калаш» из рук, готовый открыть огонь и перейти в боевой режим в любую секунду. Такой себе отдых получился, но другого и быть не могло. Так-то, обычно я предпочитаю совсем не спать вместо того, чтобы подремать как-нибудь и потом весь следующий день чувствовать себя разбитым и не выспавшимся. Но мне нужно продолжать преследование муровской автоколонны. Я и так изрядно отстаю от них, так что задерживаться никак нельзя. Несмотря на эту решимость, спалось плохо, и не только из-за того, что я сидел в кресле. Совесть, про которую я благополучно почти забыл в Улье, решила проснуться и теперь не давала мне покоя.
Возбуждённый усталый мозг терзали картины ста и одной смертей, какими может погибнуть в Улье подросток. По-хорошему, надо бы отвести её к знахарю и посмотреть, какой Дар она получит, и только потом отпускать в свободное плаванье.
Да ладно, хватит себя обманывать! Мне было девчонку очень жаль. За короткий промежуток времени она потеряла всех членов своей семьи, да ещё и произошло всё у неё на глазах. Как только она ещё в разуме осталась…
Но бросить ради неё свою напарницу, ставшую почти роднёй… Да что там? Ближе, чем многие из родных. Я не мог отказаться от поисков.
Ночь, перенасыщенная тяжёлыми мрачными мыслями и чувством вины, тянулась бесконечно долго. Как обычно бывает в таких ситуациях, рассвет наступил внезапно, и я был почти рад ему. Можно отодвинуть мысли и заняться текущими делами. Как только забрезжили первые лучи, разгоняя серую хмарь на востоке, я озаботился варкой кофе и завтраком. Девочка спала. Так даже лучше. Не будет душераздирающих сцен прощания. Оставлю ей все консервы, несколько споранов, запасной нож и рецепт живуна, а сам дальше двину.
Кто бы сомневался, что уйти спокойно мне не дадут!. Уже когда скрипнул металлической калиткой, за мной выскочила босая и растрёпанная девчушка. Рефлексы сработали быстрей усталого мозга, я развернулся и вкинул автомат. Палец лёг на спусковой крючок. Только после всех этих манипуляций до меня дошло, что преследует меня не хитрый заражённый, а проснувшаяся мелкая попаданка. Она поколебалась всего секунду, увидев направленный на неё АК-102, а потом догнала меня, обняла, уткнулась лицом куда-то в район солнечного сплетения и горько разрыдалась. Левая ладонь в тактической перчатке рефлекторно легла на гладкие иссиня-чёрные волосы подростка.
— Нельзя тебе со мной…
Голос прозвучал хрипло и не убедил даже меня самого. Поняв, что я отказываю ей, фактически бросаю одну, девочка разрыдалась ещё громче. Пришлось накинуть скрыт, иначе она так со всей округи заражённых соберёт.
— Я должен идти…
Ответом мне стал новый взрыв рыданий.
— Don’t leave me alone! — бросило она мне в ответ, подняв красное опухшее лицо.
— Ну всё, всё…
Короче, бросить мелкую я так и не осилил. Так и назвал — Мелкая. Но и поиски своей напарницы бросить не мог. Оправились вдвоём. Как мог, объяснил ей, куда иду, и чем это может ей грозить. Однако девочка не возражала. Как это ни странно, но то, что со мной
