Судьба сражения зависела теперь от случайности: вынырнет – не вынырнет.
Из главного шлюза Верхнего Узла к месту поломки на скоростных скутерах тут же помчалась ремонтная бригада. Техники, облаченные в тяжелые скафандры, защищающие людей от вредоносного излучения, захватили с собой запасной конус. Через несколько минут, в крайнем случае через полчаса, если повезет и если им никто не помешает, они смонтируют новый конус по аварийной схеме. До конца сегодняшних стрельб должно хватить. А уж потом, после заварушки, залатают всю конструкцию ТП с учетом капитальных требований.
Но не успел еще от главного шлюза отвалить последний космический скутер с запчастями, как в непосредственной близости от объекта проявилась пустота инопланетного колосса. Корабль чужих как назло затеял выныривание под самыми стенами Верхнего Узла.
ОСА пару раз чихнула напоследок и замерла. Стрельба прекратилась.
Вслед за «первой ласточкой» недалеко от границы пятимильной зоны (благо, хоть с внешней стороны) стали проявляться вакуумные дыры других вражеских громадин, заканчивающих сверхсветовой переход. Но звездолет, который финишировал рядом с форпостом прикрыл своих собратьев собственным корпусом – пусть пока еще и порожним. ОСА не могла открыть огонь по дальним мишеням, не зацепив ближнюю. И ОНА молчала.
Началось соревнование – не на жизнь, а на смерть – между ремонтной бригадой грацев и боевым звездолетом «хвостатых». Кто быстрей? Люди починят проклятый конус или… корабль чужих успеет до этого полностью выскочить из плена субпространства и открыть огонь по форпосту?..
А ведь, по правде сказать, сражения как такового пока еще и не было. Всё, что происходило на поле битвы до сего момента можно было бы смело охарактеризовать как односторонние стрельбы. Мы их потчевали от души, но их гостинцев пока не попробовали.
И, судя по всему, гигантский корабль хвостоглассов вознамерился этот перекос исправить. Уж слишком быстро он проявлялся. Вероятно, относился к классу суперскоростных судов. Стадию незаполненной пустоты он проскочил одним прыжком. Не успели наши ремонтники тэпэшники и глазом моргнуть, а он уж чернее черного.
Техники вокруг конуса, понятное дело, нервничали. Понимали, что от их действий зависят жизни всех людей и здесь, и, наверное, по всей галактике. И, как это часто случается, груз ответственности не помогал, а, скорее, мешал. Инструменты валились из рук, стыковочные элементы не совмещались, запасные части перепутались, как в мозаике, бригадир растерялся и не мог толком наладить работу подчиненных…
А суперлайнер чужих между тем времени даром не терял. Чувствовал, поди, – это их счастливый шанс. Жгучая темнота корпуса постепенно уступала место объемности. Промежуточная ткань реальности довольно быстро нарастала на гигантский скелет. Пока она еще просвечивалась сквозь черноту, хотя местами уже можно было различить нарождающиеся детали обшивки.
Мало того! На тактическом тепловизоре, изучающем корабль пришельцев, уже начинали высвечиваться переборки внутренних отсеков и!.. подготовленные к атаке циклопические жерла орудий – они были явно перегреты, и к ним, судя по схеме, стекалась чуть ли не вся энергия судна. Что это за системы уничтожения, не известно. Но ничего хорошего скорое знакомство с ними явно не предвещало.
Внутри форпоста повисла гробовая тишина (если не считать продолжающуюся работу Главных Нагнетателей). Все отлично понимали – это уже не Проекция Дьявола, это реальный боевой звездолет очень-очень продвинутой в техническом отношении космической расы.
При большом скоплении людей зевота, смех, сонливость распространяются от одного человека к другому, как цепная реакция. Еще быстрей распространяется среди них страх… Чувство тревоги достигло возле обзорных экранов почти физических концентраций. И эта невидимая масса ощутимо давила на психику зрителей. Тревога струилась холодком по позвоночнику, скатывалась вместе с потом куда-то к кобчику, щемила, теснилась в груди, билась в висках…
* * *
Грета, находясь в глубоком подземелье, на седьмом уровне форпоста, причин остановки стрельбы не знала. Но саму остановку почувствовала. Как не почувствовать? Пляска молний на Истребительных Куполах и их последующая выброска в открытый космос прекратилась. Соответственно, стихла и вибрация – отдача от орудий. Артиллерийскую паузу уловил весь гарнизон Верхнего Узла – кожей затылка. Только мысли эта пауза вызвала у всех разные: наверху – отчаяние, внизу – облегчение. Грета, естественно, обрадовалась: «Наконец-то схватка закончилась. Ох и долго же их там квасили!»
То, что Главные Нагнетатели до сих пор продолжали надсадно урчать, – и, как следствие, повышенный гравитационный фон не падал, – диверсантку нисколько не смущало. «Очевидно, грацы перестраховываются, – думала она. – Вдруг еще какой-нибудь чужак вынырнет. Расслабляться пока что рановато. Правильно делают. Береженного Бог бережет. Грацы, вообще, – светлые головы».
Девушка огласила темное помещение вентиляторной подстанции троекратным боевым «Ура!». Благодать! Зеленым – каюк; ОСЕ – почет; бомбардирам – награды, ей – вызволение из лап шакристов. Служить мерзким предателям она больше не намерена. Однозначно. Седобородый насчет разрыва контракта все устроит. У него везде своя волосатая лапа. Правда, выходное пособие, скорее всего, «крякнет». Но ни фига! Она тут с Бором на СССМ горбатилась! Пусть Спейсмониторинг компенсирует финансовые потери. Не на ту напали. Она за свои кровные боевые кому угодно глотку перегрызет. Вынут и положат, всё, до последнее монеты – да еще «спасибо» скажут.
«А как там, кстати, Бор? – подумала вдруг диверсантка. – Я в него очередь ненароком не всадила?» Девушка принялась торопливо нащупывать по карманам фонарик. Что и говорить, поволноваться Грете пришлось. Случись такое на гражданке, до службы – точно б в штаны наложила. А теперь-то уж, при погонах – обошлось. Желудок только вот чуть не провалился ниже тазика…
Постарались Проекции Дьявола.
…Ни с того ни с сего перед девушкой появился вдруг просторный, хорошо освещенный коридор. Всё незнакомое, чужое. Их звездолет, как пить дать. И по коридору в ее сторону с выпученными глазами (впрочем, может быть, они у него всегда выпучены) несется здоровенный хвостогласс, увешанный с ног до головы оружием. Гребень переваливается с боку на бок, тяжеленный хвост виляет. Пасть раззявлена, клыки – с палец – врозь. Рожа пакостная, агрессивная – лягушачье-поросячья. Мышцы взбугрены. Желваки под зеленой кожей топорщатся, играют. А жлоб – с полтонны. Точно. Лапы – пятипалые, как у нас. Только в крупной зеленой чешуе, словно в кольчуге. В лапищах страшенная бандурина со страшенным стволом. И целится гад из бандурины прямо в Грету (а может, и не целится, но все равно гад).
