— Стой! — крикнул он, подняв руку.
Отряд тут же остановился и начал собираться в круг.
Иллюзия главаря подошла отряду и громко объявила:
— Дальше для вас дорога платная.
— С каких пор ты стал тут сборщиком налогов? — спросил Котган.
— С того самого момента, как нас на этой дороге нас оказалось в десять раз больше!
Из кустов поднялись люди. Больше половины держали в руках стрелы и даже если они были криворукими лучниками, что в этих землях маловероятно, то такое количество стрел могло стать смертельно проблемой.
— Вот как, — задумчиво проитянул старший наемник, хмуро оглядывая разбойников. Его рукоять легла на навершие клинка.
В это время с тележки, в которую был запряжен ослик, спрыгнул пацан. Он подхватил стальной шест и подошел к старшему.
— Это иллюзия, — произнес парень и перехватил посох руками.
Не обращая внимание на открывшего рот Жони, он вскинул над головой посох, щедро влил в него пламя и со всей силы вонзил его в землю.
Полыхнули щиты, загорелось оранжевым пламенем оружие и…
— Какого… демона… — послышался хрип от разбойников.
Словно невидимая рука, заставляет их сгибаться. Кто-то хватается руками за задницу, кто-то падает с воем прямо на землю. Слышится вой, проклятья и хорактерные звуки.
Повезло тем, кто успел снять штаны, не повезло тем, кто в свое время не пропил и напялил кольчужные поножи.
Звук отходящих газов.
Жутка вонь по округе.
И огромные, перепуганные глаза разбойников, сгибающихся от дикого спазма в кишечнике.
— То, что я слышал про водного мага Южной стаи… — морщась от дикого смрада произнес Котган. — Уже кажется не настлько… ужасным.
— Я этого не планировал, — недоумевающе произнес Рус. — Точно не планировал…
— Рус! — махнула рукой Тук. — Зачем тебе столько сахара?
— Какой сахар? — нахмурился парень и повернулся к девушке.
Та показала на пару мешков, спрятанных под вещами.
Сахар, ночной шум в кузнице, вой ночью над небольшим городком и все становится на свои места.
— Ну, учитель… — раздраженно произнес Рус, понимая, что теперь за их командой будет ходить история «с душком». — Я вам это припомню!
В этот момент он заметил, что с дерева рухнул небольшой шерстяной комочек, а прямо перед ним, словно небо решило поиздеваться над парнем, рухнула небольшая лесная птица. Бедная пташка была поражена тем же заклинанием, что и разбойники.
— Можешь объяснить, что происходит? — взволнованно поинтересовался Котган.
— Мы страшные, — пнул парень птицу ногой. — Такие страшные, что даже птицы сруться…
Глава 20
Роуль вприпрыжку подбежал к кусту и поднял большую ветку.
— Хойсо! Хойсо! Иди сюда! — закричал он с довольной улыбкой. — Посмотри! Тут даже белки обосрались до смерти!
— Чтоб тебя! — рыкнул черт, вытирая копыто об кочку. — Ты не мог придумать что-нибудь более… гигиеничное?
— Хватит ворчать! — отмахнулся упырь и вприпрыжку отправился к трупу, застывшему в своеобразной позе. — О! А вот это надо запечатлеть маслом на картине!
Труп мужчины находился в позе на коленях. Руки безвольно легли в разные стороны, синюшное лицо лежало в мокрых прошлогодних листях, а задница из-за выступающего могучего корня дерева находилась выше головы.
— Еще один засранец, что тут такого? — не сразу сообразил черт.
— Как что? Ты посмотри, как из него рвануло! — всплеснул руками Роуль, указав на порванные чрезмерным напряжением изнутри штаны. — И на след посмотри! Тут метров десять, не меньше!
— Фу! — передернул черт, оглядывая коричневую дорожку, ведущую в сторону дерева. — Мерзость какая!
— Мерзость, — согласился упырь. — Но каков пердак, а? Представляешь, какое напряжение держал, чтобы так стрельнуть?
— Иди к демонам, Роуль, — сдержав рвотный позыв, произнес Хойсо. — Я валю с этого праздника порваных задниц и дерьма.
— Ну и вали! — фыркнул упырь. — У тебя там сквозняк на перевале не записан! И вообще! Это мой ученик и эклеры воровать у него буду я сам!
— Как ему узлы в камни засовывать и учить, так Хойсо, а как эклеры воровать, так сразу «мой ученик»! — сплюнул черт. — Если он в походе, то пока не доберется до города, где есть нормальная печь — фиг тебе, а не эклеров!
— Это мы еще посмотрим, кому фиг, а не эклеров! — недовольно проворчал Роуль и отвернулся, четко почувствовав, что старый друг ушел в стихию. — Подумаешь, не учу я его… Я его еще как учу! Так учу, что он…
Тут упырь заметил, что в стволе, куда пришелся удар содержимого кишечника, что-то блестит. Он аккуратно подошел к нему и, отростив когти, сковырнул серебряную монету.
— Ты ведь тут не просто так оказалась? — спросил он кусочек серебра и взглянул на труп. Проследив траекторию и взвесив балистику удара дерьма, он произнес: — Или ты сожрал эту монету, или… она выступала в роли пробки.
Выкинув моменту, он довольно оглядел место, над которым витала целая орда мух. Захватывая воздух руками, он принялся втягивать носом воздух.
— Дерьмо, смерть, трупы, кровавый понос, кислое содержимое желудков и легкий аромат тухлятины… ДА! Именно так и пахнет месть! — довольно произнес он, сложив руки за спиной. — Пора узнать, как дела у моего ученика…
***
Тук с удивлением смотрела на Руса и его учителя.
Вопреки ее ожиданиям, тот заявился на ночь глядя и выгнал из дома всех, за исключением девушки и ученика. Но он не стал учить магии или рассказывать о новых плетениях. Вместо этого, он достал огромную книгу, писчие принадлежности и начал диктовать ученику какие-то странные вещи.
— Ты бы еще на ноль разделил, — произнес Роуль возвращая книгу ученику. — Что за чушь ты вот тут написал?
— Синус… корня из трех… — хмурясь произнес парень.
— Синус корня из трех, — передразнил его упырь и с раздражением спросил: — Откуда? Откуда ты его взял?
Рус вздохнул и всеми силами постарался унять бушующий внутри гнев.
— Зачем? Зачем мы занимаемся этой непонятной чушью? — спросил парень. — Для чего я уже второй час занимаюсь решением этих дурацких задач?
— Затем, что в магии есть два подхода: первый — теория. Ты учишься считать и в практике быстро ориентируешсья и можешь прикинуть к чему приведут твои действия. Второй способ — чистая и незамутненная практика. Ты все познаешь только через применение.
— К чему вы мне это рассказываете? — спроил парень, раздраженно зачеркивая решение примера.
— К тому, что ты сейчас занят теорией. А те, кто познают мир через практику набивают шишку на лбу. Они будут ошибаться снова и снова, пока эта шишка не превратится в РОГ!
— И что потом?
— Ничего, — съязвил Роуль. — Так и появляются единороги!
Парень заскрипел зубами от злости и снова принялся пересчитывать пример.
— Без этой мерзкой математики ты так и останешься обычным магом. По меркам старой империи таких даже за магов не считали. Так, недоучки, нахватавшие по верхам. — упырь поднялся на ноги и подошел к печи. Взяв уголек из топки, он принялся рисовать график на ее отбеленной стенке. — Суть в том, что ни один нынешний маг, даже самый опытный рунный мастер гномов, не сможет посчитать то, что для мага старой империи было сложной, но вполне понятной и решаемой задачей. Почему, думаешь, сейчас не строят мощных замков и дворцов, таких, чтобы возвышались и подавляли мощью и неприступностью?
— Считать не умеют, — буркнул Рус, продолжая подсчитывать уравнение.
— Именно! Именно поэтому они делают «на глазок». Ни один гном не может точно сказать сколько выдержит защита, какой у нее объем и зачем делать триста шестьдесят пять контуров. У них у всех одна отговорка: «Не нами придумано!» — и: «По традиции так положено!». И никто даже не скажет тебе, что триста контуров это триста дней в году! Рунные защиты гномов всегда создавались исходя из календаря! Стройка и первый контур всегда в определенный день и последующий тоже! Пропустишь хоть один и в защите будет форточка, через которую можно закинуть такое плетение, что горы перевернуться.
