Олег смерил расстояние еще раз:
— А у нас точно получится? — произнес он с явным сомнением.
— А у нас другого выхода нет, — как мог, обнадежил его Чужинов. — Ты, главное, покрепче держись, и все пройдет замечательно.
— За карабин? — глядя на небольшой блестящий предмет, извлеченный Чужиновым из рюкзака, сомнений и в голосе и во взгляде у Гурова точно прибавилось.
— Нет. Я на чердаке лопату видел. Отпили своим замечательным мультитулом от ручки пару кусков сантиметров по сорок или пятьдесят, не концептуально, их-то мы к карабинам и присобачим.
— Глеб, а тебе приходилось… вот так?
Чужинов кивнул: горной подготовкой он обладал. Впрочем, как и серьезными навыками водолазного дела. Ни «снежным барсом», ни боевым пловцом он, разумеется, после этого не стал, но и нубом его в этих вопросах при всем желании назвать невозможно.
— Приходилось, Олег. Поверь, ничего особенно сложного в том, что нам предстоит, нет. Иди, пили.
Забросить шнур на крышу церкви Чужинову удалось со второй попытки, и вскоре туго натянутая веревка зазвенела, как струна, правда, отчаянно дребезжа.
— Олег, тебе придется первым.
Сейчас Гуров уже не выглядел таким же, как буквально каких-то десять минут назад. И блеск в глазах куда-то исчез, и удаль испарилась.
— Глеб, а если я затормозить не успею, и об стену? Вернее, об окно? Что, в общем-то, судя по толщине решетки, мало что меняет? Как затормозить? — Гуров вздрогнул, вероятно, представив, как он, ударившись, падает вниз, а там его уже ждут твари. — Может, ты первым?
Чужинов покачал головой.
— А ты точно сможешь подстраховать? Пойми, там внизу, у самой стены мертвая зона для тех, кто находится в церкви. Кстати, оставь карабин, у меня всего семь патронов к автомату. Возьми лучше наган: ничего сложного — давишь на спуск и все. К тому же у тебя обрез есть. Скользнешь до церкви, спрыгнешь вниз, и сразу в дверь — твари и сообразить ничего не успеют, а вот второму уже сложнее придется. Так что давай, Олежа, не тяни время, — хлопнул он по плечу бледного, несмотря на загар, Гурова.
— Ты, если что, Светке скажешь, что, мол, погиб геройской смертью, людей спасая.
— Сам ей расскажешь, какой ты герой. Олег! — повысил голос Чужинов, добавив в него требовательности.
— Все, все. А скажи… — начал он, но взглянув на Глеба, ринулся с тополиной ветки вниз, изо всех сил уцепившись в обрезок черенка лопаты.
Как и ожидал Чужинов, веревка под весом Олега сильно растянулась. Хотя чего тут удивительного, без полиспаста? И все же расчет оказался верен: угла наклона хватило, хотя последние несколько метров до церкви Гуров бежал уже по земле, часто перебирая ногами.
Было отчетливо слышно, как лязгнул на входных дверях засов, сама она распахнулась почти до половины. Мгновение, и Гуров скрылся в церкви.
Глеб повел стволом вправо-влево, безрезультатно пытаясь обнаружить цель, закинул карабин за спину, ухватился за перекладину, когда за его спиной звонко лопнуло стекло в окне второго этажа детского сада.
С каким-то утробным криком Чужинов бросился вниз, как наяву представив, что в него вгрызаются зубы твари. Сзади послышался треск ломающихся веток, и вслед за этим звук падения тяжелого тела с почти десятиметровой высоты. Вероятно, этого оказалось мало, потому что из окна церкви хлопнул выстрел, а вслед за ним и другой.
Земля встретила Чужинова жестким ударом в ноги еще до того, как он отпустил перекладину. Его повело в сторону, но он, даже не пытаясь удержать равновесия, перекатился через плечо, срывая карабин. Глеб застыл на полусогнутых ногах, наведя ствол на неподвижную тварь, чтобы тут же направить его влево, откуда доносился топот множества ног.
— Сюда! — прокричали ему из приоткрытой двери церкви, и он понесся, слыша приближающиеся звуки ударов лап ли ног по асфальту и один за другим несколько выстрелов.
В церковь Чужинов влетел нырком, чтобы еще лежа повернуться лицом к двери, держа оружие наготове. Хлопок закрывшейся двери совпал с сильным ударом по ней снаружи.
— Хрен-то там вы угадали! — тот самый человек, с которым Глеб переговаривался с крыши детского сада, со звоном задвинул засов, и одним прыжком оказался у окна сбоку от входа.
* * *
Почему-то Глеб считал, что им сразу же начнут задавать вопросы о том, кто они, откуда, что творится в мире, и потому немало удивился, когда первым, что он услышал, было:
— Мужики, курить есть?
— Нет. Вода есть, консервы, — признаться, Чужинов даже немного растерялся, настолько неожиданно это прозвучало.
— Этого добра у нас самих завалились. Табачку бы, который уже день без него, — страдальчески поморщился мужик слегка за тридцать, худой, носатый, и с темными взъерошенными волосами.
— У меня есть, — сообщил вдруг Гуров. — Правда, без фильтра, — и, покопавшись в рюкзаке, вынул несколько пачек «Примы», ровно столько, сколько уместилось в ладони.
— Живем! — радостно протянул мужик, приминая подарок обеими руками.
Сигареты Глеб видел в том доме, где им поневоле пришлось заночевать: у бывшего его хозяина имелся немалый запас, но ему даже в голову не пришло захватить их с собой. В отличие от Гурова, хотя курящим его Чужинов последний раз видел позапрошлой ночью в лесу, в гамаке.
— Леха, постеснялся бы, все-таки божий храм, — пристыдил худого курильщика человек в камуфляжных штанах и в жилете на голое тело, тот, кто захлопнул дверь за Глебом.
— Андреич, да я не буду прямо здесь, на колокольню поднимусь, а затем на крышу, — уже на ходу сообщил человек, успевший рассовать пачки по карманам, а одну сигарету даже сунуть в рот.
В церкви стоял полумрак, но одного беглого взгляда было достаточно для того, чтобы понять: она долго пустовала, и только недавно в ней начали делать ремонт. Сдвинутые в один угол леса, бочки, штабель досок, бумажные мешки с цементом, специфический запах, все говорило именно за это.
— Как будто на крыше уже не церковь, — пробурчал вслед уходящему тот, которого назвали Андреичем, и тут же обратился с вопросом:
— Может, у вас и патронами поделиться возможность есть? — после чего поправил на груди карабин, погладив его ладонью по ствольной коробке.
Вот теперь Глеб оружие признал. «Вепрь» двенадцатого калибра, «Молот», с укороченным стволом.
«Хрюшковод», — усмехнулся внутри себя Чужинов. Так называют владельцев «Вепрей», что, впрочем, ни у самого оружия, ни у их обладателей достоинств нисколько не умаляет.
Магазин, судя по размерам, на восемь патронов, и тюнинг неплохой: приклад, цевье поменяно, установлена передняя рукоять, фонарь — почти полный комплект, разве что коллиматора не хватает.
