— А что, стоит до Турина попробовать добраться, или заночевать у границы? — справился граф.
— Да как сказать. Можно попробовать, синьор, но на вашем месте я бы в ночь в дорогу не пускался. Неспокойно…
Граф сделал про себя выводы. Вот такие разговоры у границы — могут дать информации о происходящем больше, чем тома разведсводок. В Италии по-прежнему было опасно по ночам.
На таможенном посту — раздраженные бойцы Финансовой гвардии (их машины были тоже бело-синими, но тон синего цвета намного светлее, чем на машинах карабинеров) обыскивали машины. Граф обратил внимание, что большей часть обыскивали не большие грузовики, а легковые машины — и это значило, что творится что-то неладное. Когда итальянский гвардеец подошел к нему — граф показал свой нехитрый скарб, умещенный в двух кофрах, притороченных сзади и без разговоров (итальянец бы или заворчал или бы поднял скандал) заплатил требуемую пошлину. После чего — аккуратно проехал вперед. Шлагбаум перед ним был открыт — аррива Италия[60]…
Как ему и посоветовали — через несколько миль после границы — граф съехал с дороги. Небольшое двухэтажное строение показалось ему весьма симпатичным. Если верить часам — из графика он еще не выбился, небольшое отставание будет к утру, но так он наверстает…
Сняв номер на одну ночь, граф устроился в небольшой траттории на первом этаже, заказал лазанью. Девица, которая заведовала в траттории, ему весьма приглянулась. Скорее всего — дочь хозяина, в Италии высокие налоги и потому — многие работают семьями, чтобы не попадать под зарплатные налоги. Вероятно, и черноокой девице приглянулся мотоциклист — худощавый, с волосами до плеч, приятным лицом и тяжелым перстнем — печаткой из настоящего золота. Фамильный, кстати, перстень, французского дворянского рода, попавший к графу от матери. Рыцарь двадцать первого века — с фамильным перстнем и пистолетом Глок, который он нелегально провез через границу…
— Как вас звать? — спросил королевский егермейстер.
— Синди… — моментально отозвалась девушка. Графу это понравилось — британка этого возраста начала бы сразу набивать себе цену. Британские женщины были… вещью в себе, так сказать — до тридцати их трудно снять, а после тридцати — трудно не снять, причем между этими двумя состояниями души — обычно присутствует законный брак с адептом "альтернативного сексуального выбора"…
— Синди…
Граф оглянулся — было слишком поздно, а единственная кроме него компания в баре должно быть еще нескоро потребует к себе внимания — судя по количеству початых бутылок на столе. Так что — все нормально.
— Присядете? Кстати, Синди — североамериканское, скорее имя. Ваш папа — североамериканец?
Девушка смущенно рассмеялась.
— Вообще-то это не мое имя.
— А какое же ваше?
— Вы не поверите…
— Отчего же, поверю… — пожал плечами граф.
— Синдерелла!
— О… Должно быть у нас с вами есть нечто общее.
— Вот как? — девушка метнула горячий взгляд из-под густющих ресниц. Та еще штучка.
— Да. У меня тоже необычное имя…
— Да…
— Я Алан, двенадцатый граф Сноудон.
Судя по тому, как удивленно посмотрела на него девушка — прием, работавший в Париже, работает и здесь, в итальянском приграничье. На континенте к дворянским званиям относились с большим пиететом, чем на островах. Видимо, это было потому, что здесь так и не произошло крупных революций. Хотя нет… а как же французская…
Или может быть, британцы просто устали от пышных званий, так их много?
— Так вы рыцарь?
— Не совсем. Я королевский егермейстер.
— Егер…
— Егермейстер… Это значит, что я организую королевские охоты и отлавливаю браконьеров в королевских угодьях. Которые так и норовят организовать свою охоту на королевских землях…
Про себя граф Сноудон подумал, что тот итальянец в пробке дал ему отличный совет. Впрочем, иного и быть не могло — итальянцы знают, как брать от жизни максимум…
Утром, граф Сноудон проснулся в отличном настроении, хотя и с гудящим от усталости телом. Следовало бы дать себе отдохновение ночью, все-таки через всю Европу маханул, причем не на машине, а на мотоцикле. Но отдохнуть ночью так и не удалось, и только три чашки крепчайшего кофе, выпитые одна за другой — дали ему силы продолжать путь.
Синди приготовила ему кофе и проводила его. Наверное… так и должно быть… рыцарь отправляется в бой, а женщина провожает его на пороге. Пусть даже и та женщина, которая знала его всего одну ночь.
Дорога с итальянской стороны изменилась и не в лучшую сторону. Несмотря на то, что Италия теплая страна, морозы и снег бывают лишь в самой северной, приальпийской ее части и дороги не испытывают постоянного разрушающего воздействия воды, которая то замерзает то оттаивает — итальянцы не заморачивались такими мелочами, как регулярный ремонт дорог. В то время, как в Священной Римской Империи были построены великолепные бетонные автобаны, а в Империи Российской в основание дороги укладывали тонкую кевларовую сетку, чтобы предотвратить разрастание трещин — в Италии ограничивались кусочно-ямочным ремонтом, да и то — когда в голову придет. Так что — дорога федерального значения изобиловала заплатами, причем — заплаты эти были более гладкими, чем основное дорожное покрытие и, попадая на них, колесо мотоцикла могло опасно проскользнуть. Приходилось постоянно обращать внимание на дорогу и по возможности лавировать, уклоняясь от опасных мест выдававших себя едва заметным блеском на матовой поверхности дороги. Это утомляло.
По объездной — граф проскочил Турин, наверное, самый промышленно развитый город Италии. В отличие от Милана здесь не было укоренившейся финансовой олигархии — зато рядом была граница, на той стороне можно было продавать некоторые итальянские товары. Они были не такими качественными, как немецкие — но дешевле и прижимистые бюргеры их покупали. В Турине — находился главный завод крупнейшей промышленной компании страны ФИАТ, принадлежащей семье Аньелли, крупный нефтеперерабатывающий завод и шинное производство, работающие на триполитанской нефти и поставляющие свою продукцию в Европу и много чего еще. Кольцо вокруг Турина было получше, по крайней мере, оно было бетонным — и граф проскочил его без задержки.
Задержка получилась позже…
Уже у самого Рима — граф нагнал график — и сразу же был вынужден встать в пробке, ведущей к римской кольцевой. Когда он увидел хвост пробки, мигающий красными огнями стоп-сигналов — он притормозил и встал на ноги на мотоцикле, как всадник на стременах. Картина, которую он увидел, была безрадостной — пробка тянулась вперед минимум на милю…
