Запустил поиск по имплантированным базам данных. Ответ пришел быстро: точки возрождения на станциях Ушедших имеют схожую конфигурацию сигнатур!
Алчущие тем временем разгрузили доставленный каргонит, и отправились за новой партией сырья.
Доминик коснулся моего плеча, привлекая внимание.
— Ну?
— Андр, надо уходить. Здесь нам ничего не светит.
— Так и будем ползать по техническим коридорам?
— Вдвоем с десятью противниками не справимся, — он трезво смотрит на расклад сил.
— А узел связи или зал инмодов, по-твоему, не охраняются?
— Давай попробуем пробраться в сектор "чужих технологий", — предложил майор. — Думаю там изготавливались спецбоеприпасы… — он осекся, заметив, как вновь включилось силовое поле.
— Вниманию персонала! Ожидается прибытие! — спокойный голос кибернетической системы почему-то вызывает у меня дрожь.
На этот раз под куполом защиты появились сразу двое алчущих. Узнаю эти доспехи! Схватку на берегу замерзшего озера век не забудешь!
Взвихрились зеленоватая мгла. Несколько раз мигнул свет, — пиковое потребление энергии вызвало скачки напряжения в сети.
Перехвачен код управления нанитами. Дешифровка: "Форма воплощения", уровень двадцать.
Резко зашипел сжатый воздух. Двое алчущих материализуются медленно, словно на этот раз процесс протекает крайне сложно. Пристально смотрю на них, читаю тускнеющие фреймы, веду проникающее сканирование, рискуя выдать себя, но ничто не указывает на навык "мнемотехника". Они им не владеют.
Тогда кто или что является источником команды "форма воплощения", и зачем она вообще понадобилась?
Мгла в границах силовой защиты начала редеть. Алчущие состоят из микромашин, а вот их ноша — тяжелый кофр с двумя ручками — напоминает модуль нейрокомпьютера. На его создание ушло более трехсот тысяч нанитов. Они образовали постоянные связи и уже не могут быть использованы повторно.
Что же внутри загадочного контейнера?!
Взгляд, усиленный имплантированными устройствами, с трудом проник сквозь экранирующую оболочку.
Нейрограммы!
Несколько обрывочных мысленных образов, принадлежащие разным людям, обожгли мой рассудок, хотя воспоминания отнюдь не травматические, — перед глазами промелькнула обстановка нескольких исследовательских центров, — это я понял по обилию сложного оборудования.
Все. Больше ничего конкретного.
Не понимаю, в чем смысл? Кем были эти люди, и почему осколки их личностей настолько важны? Зачем их доставили в реальный мир, расходуя драгоценные и (как надеюсь) невосполнимые ресурсы?
— Подключите туда! — раздался глухой голос.
Двое охранников подхватили контейнер, установили его на штабель аналогичных устройств.
— Пробуем! — алчущие не теряют времени. Сквозь темную поверхность проступили огоньки индикации. Включились дополнительные мониторы, появились графики.
— Прирост незначительный, — разочаровано произнес второй из прибывших. — Недостаточно для следующего уровня способности.
— Плохо. Придется вернуться. Будем искать еще.
* * *
Помоги… мне…
Едва слышный шепот резанул по нервам. Нечеловеческое страдание слышится в нем.
Помоги…
— Андр, что происходит?! — майор нервно озирается.
Он упорно отказывается пользоваться модулем мнемонической связи. Говорит, алчущие могут прослушивать уникальные частоты, но думаю, — это отмазка. Доминик что-то скрывает. Его нейроимплантат работает на прием, с заблокированной передачей.
— Ты тоже слышал?
Он кивнул:
— Это аварийная частота мнемонической связи.
— Среди состава ВКС кто-нибудь владел навыком "мнемотехника"?
— Да. Но их уровни развития были ничтожно малы. Второй-третий — это максимум.
— Они работали в виртуальном пространстве полигона? Участвовали в подготовке обновления станции "Оазис" и проекта "Гибрид"?
Майор неохотно кивнул.
— Мы никуда не идем, да? — он пристально смотрит мне в глаза.
— Нет. Пока я не разберусь, что к чему. Доминик, если ты что-то скрываешь, самое время сказать!
— Андр, я тут не работал! Понятия не имею, откуда взялся этот голос! Может просто сбой в расширителях?! Лучше скажи, чего добиваются алчущие? Я-то считал их тупыми энписами, жаждущими нейрограмм. Но все намного хуже, да? Они пытаются создать второго гибрида?
— Они продолжают начатое вами! — резко ответил я. — Собирают специализированный нейрокомпьютер. Хотят завершить создание машины, обладающей мнемотехническими способностями.
— Машина не может управлять нанитами!
— Еще как может! — я вспомнил дронов, работавших подле верфи, создававших обшивку корабля через "форму воплощения".
— Андр, ими наверняка кто-то руководит! Ну не могли же обычные НПС так быстро развиться!
— Некоторые могли! Поглощенные ими нейрограммы — это не только эмоции, но еще и знания, — повторил я фразу, услышанную от Юргена. — Но проблема в том, что алчущие пришли не на пустое место! Знаешь, что это такое? — я пометил маркером комплекс аппаратуры.
— Понятия не имею! Я работал в другом секторе!
— Это точка респауна! Такая же, как на станциях Ушедших! Вот только к ней подключены дополнительные нейрокомпьютеры. Как думаешь, что обитает внутри этих блоков?
Доминик побледнел.
— Чего на меня-то агришься?
— Думаю, там есть человеческое сознание. Фрагментированное, искореженное, но сохранившее определенные навыки. Кто-то с "Аргуса". Вы встроили его в машину!
Майор подавленно промолчал. Ему нечего ответить. Да, скорее всего он не был в курсе проводимого тут эксперимента, но я-то знаю: для производства нейрочипов нужен навык "мнемотехника" не ниже сотни! Тогда возникает вопрос: как военно-космическим силам вообще удалось наладить массовое производство нейроимплантатов?!
— Сколько пригодных для имплантации устройств нашли на чужом корабле? — спросил я.
— Двадцать… ответил Доминик.
* * *
Первые двадцать.
Из них выжили только Юрген и Фрида. Остальные погибли, но матрицы их сознаний были собраны вновь, по крупицам нейрограмм.
Кимберли оставили в покое, — она недолго продержалась на "Аргусе", не успев пройти нужные ветки развития. Джирд основал клан Изгоев. Остается еще шестнадцать человек, чьих имен я не знаю.
— Доминик, следи за алчущими. Я попытаюсь разведать, что это был за голос.
Мое сознание погружается во мглу. Каналы мнемонической связи открыты. Ищу любое доступное соединение.
