понятно, – пробасил урса.
– Мой питомец готов, – сообщила Рафталия.
– Отлично! Тогда начинаем.
Единорог неспешной рысью побежал по следам напавших проклятых, за ним следовал Шриз, стараясь прятаться в кустах и за деревьями, иногда получалось не очень, и медведь ломал эти самые деревья.
Лагерь проклятых оказался не так чтобы далеко, и вскоре единорог побежал уже галопом назад. Шриз устроил засаду возле тропы, а Олег с Рафталией расположились ещё дальше в десятке метров позади и прекрасно видели преследователей.
Союзника Рафталии загоняли десяток Грязных вместе с Союзниками, некоторые выглядели почти как люди, только грязные и с болезненными глазами. Другие имели наросты на лицах и других частях тела, наросты часто выглядели как опухоли или гнойники. Позади десятка шёл Грязный, которого человеком назвать уже было нельзя, овальные кошачьи глаза, длинные руки опускались ниже колен, кисти рук имели лишь четыре пальца, зато деформированные с острыми когтями.
«Такими можно и консервы в походе открыть, и дерево настругать, но я такие не хочу…»
Этот, судя по всему, был вожаком десятки и шёл вальяжно позади, раздавая команды зычным громким голосом. Урса пропустил всех проклятых вперёд, медведь выбрал своей целью «десятника».
Затрещали ветки, Грязный обернулся, но сделать ничего не успел, удар монструозных когтей Шриза разрезал голову «десятника» словно спелый арбуз. На землю упали нарезанные дольками фрагменты головы, забрызгав всё вокруг тёмно-зелёной субстанцией, напоминавшей пережёванную листву. Грязные, что шли впереди, сразу уловили, что с вожаком что-то произошло и остановили преследование, они озирались по сторонам и осторожно пятились назад.
– Нужно действовать, пока они не подняли тревогу! – скомандовал Олег.
– Я поняла, – ответила Рафталия и тут же единорог развернулся и принял бой.
Союзник Рафталии встал на дыбы, волна света ударила по проклятым и опрокинула их на землю. Но, кажется, Грязные не поняли, что теперь они добыча и, встав вновь на ноги, кинулись в бой. Проклятые натянули сеть и попытались поймать единорога, вот только их ноги уже утопали в молодой ядовитой поросли, которая поднималась всё выше по ногам к паху и животу. Там, где растения касались кожи, она краснела и начинала нещадно чесаться. Теперь до Грязных дошло, что они попали в ловушку, проклятые запаниковали, они дёргали ногами, кричали и били по побегам мечами и кинжалами, но всё было тщетно.
Олег двумя точными ударами снёс головы двоим, что оказались ближе всего к деревьям. Единорог проломил копытами голову мелкому мантикору, а Шриз кромсал всех подряд сзади. Бой оказался коротким, и все десять существ, когда-то бывших людьми, были мертвы, их союзники лежали рядом.
– Неплохо! – сказала Рафталия, пряча свою наготу за Союзником.
– Уверен, это не конец, за ними пошлют из лагеря, когда поймут, что что-то случилось.
– У нас будет время наведаться и в лагерь! – не согласилась прекрасная орхидея.
Все дружно замолчали, сбоку послышался хруст опавших листьев и треск мелких веток, Олег покрепче перехватил меч, Шриз занёс лапы для удара, а Рафталия приготовилась вновь уйти в землю.
Между кустов появилась маленькая мордочка урсы, чёрная шерсть была не такой, как у Шриза, но медведь сразу узнал сестру:
– Мира! Живая! – раздался радостный и одновременно оглушительный возглас у Олега в голове.
Шриз лёг на землю и обнял здоровенными лапами совсем маленькую сестрёнку, она обняла лапками окровавленную морду Шриза и жалостливо зарычала.
Эллурм клонился к закату, жизнь в Гердании замирала в одних местах и оживала в других, лавочники закрывали двери, кузнецы гасили горны. А вот в тавернах, напротив, прибавлялось посетителей, после тяжёлого дня многие спешили пропустить бокал другой пива или фруктового эля. Выходили на свой промысел воры и попрошайки, да и самые обычные бродяги, которым в жизни не повезло, и они, лишившись всего, искали любую работу, даже самую грязную.
– Эй, вы двое! – окрикнул двух бедолаг младший инквизитор, оборванцы с опаской обернулись, – Да, да, вы!
– Что будет угодно господину инквизитору, – залебезил один из них, демонстрируя пустые прорехи в передних зубах.
– Хотите заработать пару медяков? – спросил Гикар, бродяги переглянулись.
– Хотим, господин! – заговорил второй.
– Вон, видите ту телегу, тащите её на задний двор, а там соберите все трупы, что найдёте, а затем везите их в лес.
Оборванцы вновь переглянулись, но теперь не так радостно, как в первый раз.
– А сколько вы нам заплатите? – уже не так учтиво спросил первый.
– Три медяка, – отрезал младший инквизитор.
– Мало… – сказал бродяга, – Нам с Доргом нужно хотя бы четыре на хлеб и вино.
– Хорошо. Будет вам четыре! Но трупы нужно не свалить в овраг, а закопать, и как следует, чтобы звери какие не раскопали, – младший инквизитор напустил в голос строгости.
Они вновь переглянулись и заулыбались друг другу.
– Слушаемся, господин, – согласился с условиями Дорг.
– Приступайте, жду вас до заката, или завтра с утра, – объявил инквизитор.
– Хотелось бы сегодня, господин, – запричитал один из оборванцев.
– Тогда поторопитесь! – прикрикнул Гикар.
Бродяги сорвались с места и засеменили к повозке.
Пройдя ворота и направившись к ближайшему лесу, двое оборванцев немного расслабились и позволили себе обсудить предстоящий вечер:
– А может, возьмём не вино, а пиво? – предложил Дорг.
– Дорого… На хлеб не хватит, – с грустью в голосе отозвался второй.
– Очень хочется, давно не пил пива, – мечтательно продолжил первый.
– Главное – ноги не протянуть, а если разживёмся деньгами, то можно будет и пива, – строго ответил первый.
– Ты прав, конечно…
Эллурм почти скрылся за горизонтом и начал погружаться во тьму. Раздался протяжный волчий вой. Оборванцы остановились и начали озираться по сторонам. На дорогу выскочил огромный серый лис, достигавший в холке двух метров, и угрожающе зарычал. Дорг попятился назад и оступившись, упал на спину, второй бродяга застыл, намертво вцепившись в ручки повозки. Лис приблизился, его глаза светились мертвенно-зелёным.
– Бежим! Бежим отсюда! – закричал, срывая голос Дорг.
Наконец, второй бродяга оторвал руки от повозки и устремился прочь от повозки с трупами, вот только слишком быстро остановился. Лис не пытался убить оборванцев, он деловито подошёл наваленным горкой трупам и начал стаскивать один за другим на землю.
– Что он делает? – спросил Дорг.
– Надо валить отсюда, а не ребусы разгадывать! – нервно выкрикнул второй.
– Хотел бы этот Грязный нас сожрать, уже бы сделал это, – разумно рассудил Дорг. – А его трупы интересуют, а не мы…
– Думаешь, он Грязный?
– Глаза вон как светятся… – как маленькому объяснил первый оборванец.
Лис перестал копаться в мертвецах, расставил широко лапы над одним из них, после чего протяжно завыл, волна зелёного свечения опускалась от груди лиса к трупу
