Гейдрих опешил, и его реакция на сказанное практически ничем не отличалась от недавней реакции коменданта.
— Какое нападение на Лубянку?
— Понимание воли вождя есть акт веры, а не логических умозаключений. — Фюрер хмуро посмотрел на помощника. — Сомневающиеся сейчас стоят там и слушают этого ренегата Ганса. Ты заявил, что штурмовой легион предан нам до конца. А сам?
— Я с вами с самого начала!
Вождь схватил бригаденштурмфюрера за отворот его черного мундира и притянул к себе, вниз.
— Тогда выполняй приказ! — зашипел он. — А поймешь ты все позже.
— Так точно, — неуверенно кивнул Гейдрих.
Проводив его взглядом, фюрер нетерпеливо поманил рукой дожидавшегося своей очереди гауляйтера.
— Слушай меня внимательно, — тихо заговорил он. — Расставь стрелков с пулеметами за пилонами. Если толпа кинется на этих двоих, пришлых, бойцы должны будут отсекать их огнем и прикрывать, пока те не окажутся в безопасности. Людей с оружием там, в толпе, меньшинство, и надо только дать сталкерам фору. В остальных случаях огонь не открывать и толпу не провоцировать, но и не позволять ей растекаться по Рейху. Они должны будут все уйти в туннель.
— Вы хотите натравить на Маломальского ублюдков, перешедших на сторону Ганса? Но как?
— Что-то мне подсказывает, — негромко ответил фюрер, глядя на Ганса, — что этот парень вовсе не хочет, чтобы его лечили. Что это за сумки?
— Вещи сталкеров. Оружие.
— Вернуть. И смотри, чтобы магазины были полные. Начинай расставлять людей. Борман!
Место щелкнувшего каблуками гауляйтера занял громила-эсэсовец.
— За сталкеров отвечаешь головой. Если они хотят подобраться к Гансу поближе, дашь им возможность сделать это. В случае опасности твоя задача — защитить их, понял? Защитить любой ценой. Ублюдок может спустить на них свою свору, и ты должен дать им уйти. Ты понимаешь, что это означает?
Борман не изменился в лице. Просто стоял и молча взирал на своего господина. Затем тихо произнес:
— Я готов отдать жизнь за вас. За Рейх. Но за этих недомерков…
Волк схватил амбала за бронежилет и встряхнул.
— Это то, что сейчас больше всего нужно Рейху. В этом спасение нашей нации. И это — мой тебе приказ. Я надеюсь на тебя.
Борман дернул головой и вытянул правую руку, нависшую над гауляйтером в нацистском приветствии, как перекладина виселицы.
— Хайль фюрер!
* * *
Ганс окинул взором толпу, в исступлении орущую и тянущую руки после очередной тирады. Она стала больше. Все больше людей подчинено его воле и страсти. Вон и еще четверо хотят присоединиться к толпе.
Ганс, стоя на импровизированном пьедестале в виде деревянного ящика, улыбался, чувствуя себя избранным для великой миссии и ощущая, что его господин доволен результатом. Хорошо. Очень хорошо!
— Наши идеалы и устремления преданы забвению! Нас кормили пустыми обещаниями! Нам сулили грядущее! Но где оно?! Запомните: судьба будущего решается здесь и сейчас! В этот самый момент и именно вами! Вы кузнецы настоящего, железного, вечного Рейха! В ваших руках есть сила взять то, что принадлежит нам по праву! И я не обещаю что-то вам дать, как это обещали предавшие нашу идею марионетки — фюрер и его банда, изнеженные мнимой безопасностью после сговора с врагами! Ждать исполнения обещаний и ожидание милостыни — удел слабых и недостойных! Я ничего вам не собираюсь обещать! Я лишь скажу вам — ВОЗЬМИТЕ! Сокрушите слабых! Обратите заблудших! Этот мир принадлежит нам по праву избранных! Так нечего ждать, когда нам что-то дадут. Жизнь есть борьба! И лишь в борьбе мы урвем жизненное пространство и ресурсы, которые по дикой, несправедливой воле низшего отребья и мутантов, а также по причине инертности и бездеятельности наших трусливых начальников принадлежат сейчас не нам! Так возьмите это! Вы сильны и несгибаемы! Вы избранные!
И снова восторженные вопли, вскинутые руки и улыбки, словно от сладкого дурмана, на лицах людей, подвергшихся его гипнотическому воздействию.
Мозз был доволен. Он вдруг обнаружил куда более короткий путь к господству, к экспансии, к торжеству. Зря он презирал всех людей подряд, зря относился к ним как к корму. Некоторые из них были словно созданы для того, чтобы образовать с моззом удивительный симбиоз!
Захватив всего лишь одного человека, мозз сумел настроиться на волну десятков и сотен его собратьев. Они чем-то были близки — мозз питался эманациями их страха, они подпитывались его ненавистью. Удобно устроившись в черепной коробке одного невзрачного человечишки, он получил в свое распоряжение целую армию безмозглых рабов.
Это было куда проще и куда быстрее, чем отыскивать ясли врагов, населять головы их детенышей своими отпрысками и ждать, пока они прорастут там. Всего лишь подкармливай их нужными эмоциями, и они пойдут за тобой. Пугай их и подсовывай им врагов. Сам загоняй в угол, и сам же обещай спасение. Разрешай им ненавидеть, грабить и убивать. Подхлестывай их ненависть к красным, к черным, ко всем другим, любых расцветок, придумай и раздуй угрозу, а потом дозволь им жечь и вешать… И они — твои. Они пойдут, они будут жечь и убивать. Они поставят мир на колени и послушно предадут его моззу. И мозз будет править безраздельно.
Что может быть проще?
Мозз начинал любить людей…
Ганс с людоедской улыбкой окинул своих слушателей взглядом, готовя очередную порцию наркотического экстракта, и опять увидел тех четверых. Они не дошли до толпы его сторонников и остановились. Почему? Бывший штурмовик посмотрел на них внимательнее и вдруг замер. Среди них был его ВРАГ, а рядом — его человеческий союзник! Они здесь! Они живы и нашли его!
* * *
— Ну? — тихо спросил Сергей. — Чего молчишь, Стран Страныч? Он это или нет?
— Не торопись, — медленно и тихо проговорил Странник.
— Ты только скажи, я ему мигом башку снесу.
— Я что-то не понял, вы больного диагностировать должны или мочилово тут устроить? — поинтересовался Борман.
— Не вникай, земляк, — бросил через плечо Маломальский.
Человек, на которого пристально смотрел Странник, возвышался над своими сторонниками на две головы — видимо, стоял на чем-то. Сейчас толпа снова восторженно визжала, а он сканировал ее надменным взглядом. Но вдруг его взор устремился на Странника. Оратор переменился в лице и приоткрыл рот, и в тот же миг Странник выдохнул:
— Это он!
— Точно?! — Сергей напрягся и поднял дуло автомата, однако напарник положил на него руку.
— Нет, Сергей, ты не понял. Убьешь человека. Но не мозз. Мозз найдет другой. А сейчас мы знаем его в лицо.
