— Странное чувство, — сказал напарник, преувеличено спокойным голосом, — как будто оно прорастает в меня…
«Думай же!» — скомандовал я себе.
Установка с тюрвингом. Это просто. Очень похоже на прицельный механизм. Вот только как он стреляет? Из центра конструкции? Ничего похожего на пушечные порты или амбразуры. Дальше ещё интереснее. Сам механизм, и его основание — единый монолит. Частью этого же монолита являются силовые конструкции сферы, внутри которой мы находимся. Ясно, что эту штуковину построили вокруг тюрвинга, чтобы использовать какие-то его свойства, не прикасаясь к нему.
Это что, что-то вроде двигателя?
«Не время!» — одёрнул я себя. Хотя думал я очень быстро, мир вокруг будто застыл. Но мои исследования никак не приближали меня к цели — вытащить Кая.
Сам тюрвинг. Тёмное пятно. Ни внутренней структуры, ни намёка на принцип действия не разглядеть.
Рука Кая. Уже толще, чем положено. Перчатка на какое-то время сдержала то, что пыталось в него проникнуть, но видно это нечто уже преодолело барьер. Напарнику больно — я это легко считывал, несмотря на его попытки скрыть очевидное.
Выхода нет.
Кроме, разве что, одного.
Каков шанс на то, что этот тюрвинг тоже окажется мне послушным, и меня не убьёт?
Очень высокий. Почти девяносто процентов. Ведь меня уже послушались два тюрвинга. Уникальный случай в истории, если верить Кате.
Не размышляя больше, я одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние. Сорвал перчатки. Обеими руками взялся за тюрвинг, стараясь выдавить ладонь Кая с рукоятки.
Он не выдержал, и зашипел — от боли. Руку пришлось буквально отдирать от рукоятки тюрвинга — вместе с остатками перчатки и кожей. На пол с глухим звуком упали первые крупные капли крови.
— Как мы будем отдирать тебя? — выдавил Кай через сжатые зубы.
— Никак, — ответил я, — аптечку, быстро. Пластырь регенератор, и все антидоты. Вколоть немедленно.
Кай окончательно освободился, но продолжал стоять рядом, зажимая раненую ладонь здоровой.
— Не раньше, чем освободим тебя! — сказал он, упрямо глядя мне в глаза.
Вместо ответа я спокойно отпустил рукоятку тюрвинга.
— Делай, как я сказал, — ответил я, — и в следующий раз рассуждай поменьше, если хочешь жить.
Я достал свою аптечку, и быстро нашёл регенерирующий пластырь.
4
Дорогие читатели!
Я выкладываю продолжения книги не по главам, а сразу по мере написания. Поэтому прежде, чем приступать к чтению следующей главы — убедитесь, что вы ничего не упустили из предыдущей.
Так же рекомендую добавить книгу в библиотеку. В этом случае вы будете получать оповещения, когда книга будет пополняться больше, чем на 20 тыс. символов. Это удобно, если вам непривычно читать совем небольшими ежедневными кусками.
Кроме того, на эту книгу я периодически выкладываю в блоге иллюстрированные комментарии. Чтобы получать сообщения о новых постах в блоге — на меня нужно подписаться как на автора. Кнопка подписи находится в шапке профиля (изображение с открытым компьютером и планетами), справа внизу в десктопной версии, или в центре в приложении.
Когда мы закончили перевязку, откуда-то снизу раздались глухие металлические удары. Кай сильно вздрогнул, и схватился за рукоятку оружия, которое мы, конечно же, брали с собой.
— Спокойно, — сказал я, — забыл про робота? Он, похоже, добрался до места назначения. Пойдем, посмотрим, что он делает со своей добычей.
Это действительно был робот. Он дотопал до сферы, остановился прямо возле изъеденной коррозией выпуклой стены, и теперь двумя нижними манипуляторами рывками выдвигал что-то вроде треугольного лотка. Тот поддавался неохотно, с надсадным ржавыми скрипом.
Наконец, «лоток» был полностью открыт. Робот открыл крышку наверху корпуса, запустил туда манипулятор, и начал одну за одной вытаскивать несчастных морских тварей, порядком усохших за время долгого перехода, а кое-где и подмороженных. После заката температура опустилась ниже ноля.
— Для исследования? — предположил Кай, наблюдая за этой картиной.
— Или пополнение припасов, — ответил я, — им для чего-то нужна была органика.
— Можешь определить, для чего?
— Скорее всего. Но не сейчас. После моего особого режима мне бы поесть хорошенько. И поспать бы желательно.
— Ты ради меня входил в режим? — спросил Кай с восхищением.
— Входил, — подтвердил я.
— Круто. Но жалко, что твои способности не работают постоянно. Как у меня. Один раз прошёл инициацию — и всё. Магнитные поля, радиацию, и другие подобные вещи я чувствую всегда.
— Я знаю, — вздохнул я, — повезло тебе.
Я спустился по трапу и направился к роверу.
— Что, уже уезжаем? — спросил Кай.
— Нет, — ответил я не оборачиваясь, — батончик возьму из сухпайка. Очень есть хочется.
Перекусив на ходу, я вернулся к трапу, где меня ждал Кай. Робот закончил выгрузку, и теперь рывками ставил надсадно скрипящий «лоток» на место.
— Если тебе отдохнуть надо — значит, мы тут ещё на день задержимся? — спросил Кай.
— Нежелательно бы, — ответил я, — но просто так мы уйти не можем. Надо забрать тюрвинг. И попытаться выяснить, как он у них оказался.
— Ты собрался допросить покойников? — усмехнулся Кай, — кстати, Аресу было бы угодно, если бы мы предали эту могилу огню.
— Возможно, мы так и сделаем, — кивнул я, — но сначала изучим носители информации.
— Они тут есть? — удивился напарник.
— Возле одного из кресел я видел что-то, напоминающее книги или журналы. А ещё там точно есть электронные носители. Посмотрим, может, мне удастся что-то считать.
В состоянии, когда включается квантовый компьютер в моём мозгу, я могу очень быстро выучить любой язык. Свободно на нём изъясняться, писать и читать. Вот только проблема в том, что знание этого языка улетучивается вместе с «выключением супер-режима».
Однако на том языке, на котором были написаны документы, мне не нужно было разговаривать. Достаточно было один раз понять и зафиксировать написанное. Хорошо, что цивилизация, построившая сферу, была достаточно консервативной, и использовала аналоги бортовых журналов на носителях, не зависящих от электросети. Больше того — сам бортовой журнал был сделан не из бумаги, а из какого-то очень устойчивого полимера, который благополучно перенёс многие годы, прошедшие после гибели экипажа.
Но, к сожалению, текста было слишком мало. Я едва мог разобрать строй речи; о значении морфологических единиц оставалось только догадываться. Этот язык был одинаково далёк как от марсианских диалектов, так и от земных.
Один из текстов действительно оказался бортовым журналом. Я смог определить значения датировки, временные периоды, равные венерианским суткам, месяцам (из десяти суток) и годам (двадцать месяцев) Я смутно припоминал, что в наше время день на Венере длится значительно дольше. Чуть ли не полгода. Возможно, это говорит о произошедшем на планете катаклизме.
Но вот с точным описанием событий, последовательно занесённых в журнале, всё оказалось значительно сложнее. Приходилось ступать на зыбкую почву догадок и предположений. Просчитывать множество вариантов, выбирая наиболее вероятный с позиции здравого смысла.
Похоже, тюрвинг они действительно использовали не в качестве оружия, а в качестве силовой установки. Моя первоначальная безумная догадка, видимо, оказалось правдивой.
В бортовом журнале были чередующиеся события, обозначенное знаком активации, и знаком, который, как я посчитал, обозначал тюрвинг. Сразу после этих событий шли данные, которые, по моим предположениям, обозначали пространственные координаты в солоцентрической системе. Координаты очень сильно отличались. Настолько сильно, что сделав это открытие, я чуть не выпал из «особого режима». Ещё раз перепроверил свои вычисления, которые касались цифровых обозначений языка. Их я определил почти сразу и, насколько мне представлялось, достаточно точно.
